Пальцы Кистена сжались и отпустили, губы коснулись моего подбородка, прошли по линии скулы к ямке возле уха. Сердце рвалось из груди, я наклонила голову к плечу — и ахнула, из шрама плеснула электрическая волна. Так же быстро и внезапно, как развертывается на ветру полотнище флага, меня залил жар, пробежал по жилам и перешел в грохочущий ритм — требуя, чтобы я пошла туда, куда он зовет.

Кистен все почувствовал, и под его ускорившееся дыхание я высвободила руки, пальцами обхватила его затылок. Я ловила его желание, его страсть, и мои желание и страсть от этого крепли. Глаза закрылись, стон вырвался у меня, когда его губы нежно коснулись шрама. Тело сопротивлялось порыву страсти, и колени не выдержали. Кист это предвидел, он меня подхватил. Я его хотела. Господи, как хотела! Надо было сто лет назад попросить у него что-нибудь поносить.

— Рэйчел, — прошептал он, дыша отрывисто и тяжело.

Да? — отозвалась я. Кровь все еще гудела, хотя его губы больше не прикасались к шраму.

Никогда… Никогда больше ничего моего не надевай. Я не смогу…

Я замерла, не понимая. Попыталась высвободиться, но он меня крепко держал. Место страсти мгновенно и болезненно занял страх. Взгляд метнулся к его глазам — они были черные и растерянные, — потом ко рту. Чехлов не было. Бог ты мой, я его слишком завела.

— Я не смогу от тебя оторваться, — сказал он, не разжимая губ.

Плеснул адреналин, у Киста на лбу появилась капля пота. Черт, черт, черт! У меня проблемы. Во рту у него блеснули клыки. Глазом не успела моргнуть, а монетка желания перевернулась с секса на кровь. И куда, блин, она повернется в следующие десять секунд?

— Я бы смог тебя отпустить, если бы ты не боялась, — сказал он, в голосе перемешались страх и жажда крови.

Я не могла оторвать взгляда от его почерневших глаз. Не могла отвернуться. Кистен бессознательно насыщал вампирскими феромонами воздух, мой шрам посылал по телу одну страстную волну за другой в такт моему же бешеному пульсу, а в животе у меня образовался холодный ком.

Лихорадочно думая, я заставила себя дышать ровно и медленно. Мой страх его только спровоцирует. С Айви у меня такое было один раз, так что я знала — пока он говорит, шансы на моей стороне.

— Слушай, — сказала я. Накатывающий от шрама экстаз перемешался со страхом в небывалую смесь. Приятную смесь. Восторг и ужас — как от секса во время прыжка с парашютом, а если дать ему меня укусить, все будет во много раз лучше. А надо было мне высвободиться и уйти. — Я сейчас закрою глаза, потому что я тебе верю.

— Рэйчел?

Голос был тихий, умоляющий. Он очень хотел остановиться. Черт, это я во всем виновата! От напряжения у меня разболелась голова, я закрыла глаза под его почерневшим взглядом. Сопротивляться страху стало вдесятеро трудней, но я все еще доверяла Кисту. Я бы могла коснуться линии и швырнуть его в стену — я так и сделаю, если придется, — но тогда между нами все изменится навсегда, а я его люблю. Чувство было тихое, продвигающееся ощупью, но оно обещало пугающе много, если я ничего не испорчу. Я хотела любви, основанной на доверии, не на соревновании в силе.

— Кистен, — сказала я, усилием воли разжимая зубы. — Я сейчас шагну назад, и ты тоже отпустишь мои плечи и шагнешь назад. Идет?

Я слышала его дыхание, напряженное, тяжелое. Оно задело во мне какую-то струнку, и мы оба вздрогнули.

Как здорово было бы дать ему меня укусить! Чтобы зубы вошли глубоко, чтобы мы соединились, боль перешла в удовольствие, пронеслась по мне огнем, лишила дыхания, вознесла на вершины экстаза. Невероятное, ошеломляющее наслаждение, ничего лучше мне не испытать. Оно навеки переменит мою жизнь.

Hu-ког-да. Чем прекрасней сон, тем ужасней пробуждение. Нет, боюсь я.

— Давай, Кистен, — сказала я, не открывая глаз, и усилием воли разжала пальцы.

Руки опустились, Кистен шагнул в сторону. Я раскрыла глаза. Он стоял спиной ко мне, держась рукой за столбик моей кровати. Другая рука дрожала. Я потянулась ее взять, но опомнилась.

— Прости, Кистен, — дрожащим голосом сказала я. Он кивнул.

— И ты прости. — Его сиплый голос протек сквозь меня, как вода сквозь песок, неся жар и электричество. — Сделай мне подарок, не повторяй больше такого.

— Никогда в жизни.

Я стянула с себя рубашку и уронила ее на кровать. Электрическое покалывание в шее утихло, осталась только дрожь и боль в сердце. Я знала, что смесь наших запахов стимулирует жажду крови, только не понимала, насколько сильный это стимулятор и насколько быстродействующий. Я по-прежнему делаю ошибки. Год жизни с соседкой-вампиром, а я все на те же грабли наступаю.

Кистен поднял голову; я не удивилась стуку входной двери. Три секунды спустя шесть струек серебра и золота просвистели мимо моей двери на высоте человеческого роста. Еще две секунды — и они пронеслись обратно.

— Здрасти, миз Морган! — запищал голосок, и девочка-пикси на миг притормозила у двери, заглянув внутрь. Платьице трепетало у ее пяток, личико разрумянилось, а волосы развевались под ветром от крыльев. В гостиной что-то рухнуло, и она унеслась туда, пища так пронзительно, что у меня уши заложило. Музыка рявкнула и умолкла.

Я шагнула к двери, но передо мной вдруг возникла Маталина.

— Прости пожалуйста, Рэйчел, — сказала красавица-пикси. Вид у нее был измотанный до предела. — Я с ними разберусь. Выгоню всех в пень, как только дождь прекратится.

Разглаживая шершавый край повязки на пальцах, я пыталась унять остатки внезапно вспыхнувшей страсти и страха перед Кистеном. Вампир не шелохнулся: он явно еще не успел прийти в себя.

— А, не переживай, — сказала я. — У меня просто руки не дошли обезопасить церковь от пикси.

Еще грохот — на этот раз из кухни. Мимо проплыла стайка пиксенят, орущих на разные лады, и Маталина полетела следом, крича им, чтобы держались подальше от шкафов с посудой.

В кухню прошла Айви с Дженксом на плече, и моя тревога усилилась. Дженкс мне неуверенно кивнул, Айви приметила Кистена и повернула обратно, мотнув короткими волосами. Она окинула взглядом рубашку на кровати, мой пристыженный вид и дрожащие руки. Раздувая ноздри, учуяла вампирские феромоны и мой страх — и мгновенно вычислила, что здесь произошло. Я беспомощно пожала плечами.

— Мы вернулись, — сухо сказала она и ушла на кухню. Только шаги чуть громче обычных и некоторое напряжение в теле давали понять, что она знает, к чему я чуть было не толкнула Кистена.

Кистен смотрел в сторону, но мне легче стало, когда я увидела в его глазах вернувшуюся синеву.

— Ты как? — спросила я, и он улыбнулся, не разжимая губ.

— Не надо мне было давать тебе ношеную пару, — сказал он, запихивая рубашку и штаны в пакет. — Может, тебе их постирать?

Я смущенно взяла пакету него из рук. В коридор мы вышли вместе, а потом он повернул на кухню, а я в другую сторону, к стиральной машине. Резкий запах порошка защипал в ноздрях, я насыпала полную мерку, а потом досыпала еще. Закрыла крышку, и пока наливалась вода, оперлась на машинку руками и повесила голову. Взгляд упал на покусанную руку. Временами мне кажется, что такой дуры, как я, на свет еще не рождалось.

Выпрямившись, я скроила любезное лицо и побрела в кухню, предвкушая насмешки Айви.

Стараясь ни с кем не встретиться взглядом, я пошла прямо к кофеварке — добыть себе кружку кофе и за ней спрятаться. Детишки-пикси остались в гостиной; шум их игры смешался с шелестом дождя за открытым окном кухни. Айви припарковалась у компа в углу, чтобы никому не мешать. Она на меня только раз косо глянула и отвернулась к свой почте. Дженкс сидел на подоконнике ко мне спиной, глядел на мокрый сад, а Кистен развалился в моем кресле, далеко вытянув длинные ноги. Все молчали.

— Э-э… Кист… — Он поднял голову на мое бормотание. — В твоей книжке я нашла чары для превращения в вервольфа.

Я была натянута как проволока, но он вроде бы успел успокоиться.

Он глянул на меня усталыми глазами:

— Правда, что ли?