Возможно, это была иллюзия, вызванная эмоциональным напряжением, однако казалось невероятным, чтобы негромкий голос мистера Херберта был слышен в каждом углу комнаты. Но в этом застывшем молчании Деннис ощущал присутствие зла. Было произнесено нечто, чего не должны были слышать окружающие. Это выпустило на волю опасные силы. В следующий момент тишину нарушило звяканье стаканов, звуки шагов по половицам, и Джонатан Херберт заговорил снова:

— Это правда, мистер Фостер?

— Да.

— Значит, все проделанное не было… всего лишь шуткой? — тихо спросила Дафни.

— Нет, мисс Херберт.

— Это было сделано с благородной целью, а вовсе не для того, чтобы кого-то унизить, — продолжала она — ее глаза сияли. — Тогда все выглядит по-другому.

— Ради бога, Дафни! — Ее отец сжал кулаки.

— Тебе незачем беспокоиться обо мне, — улыбнулась Дафни и покачала головой. — Когда я увидела его, во мне что-то изменилось — не знаю, почему и как…

— Но доказательства! — Мистер Херберт посмотрел на свои руки. — Возможно, мы… судили неправильно — не знаю. Но может ли мистер Рэнсом все это доказать?

— Не возражаете, сынок, если на это отвечу я? — послышался новый голос.

И сэр Генри Мерривейл собственной персоной вошел в салон через парадную дверь.

При виде его внушительной фигуры Деннис Фостер был готов вскрикнуть от облегчения. Г. М. в съехавших на широкий нос очках и с неописуемо злобным выражением лица все еще был облачен в твидовый костюм для гольфа. Шляпа-котелок торчала под мышкой. Отодвинув плетеный стул, он тяжело опустился на него, заставив пол заскрипеть.

— Мерривейл! — воскликнул Джонатан Херберт. Деннис вспомнил, как Г. М. упоминал, что знаком с ним. — Мерривейл! Я не знал, что…

— Не знали, что я здесь?

— Понятия не имел!

— Ну, я держал это в секрете. — Голос Г. М. звучал виновато. — Я остановился в «Золотом фазане» в Олдбридже.

— Мы угодили в передрягу, дружище. — Теперь лицо мистера Херберта выглядело только усталым и озадаченным, а голос стал почти жалобным. — Дафни влюбилась в этого Брюса Рэнсома, и… О чем вы хотели сказать?

— О Роджере Бьюли, — отозвался Г. М.

Он не удосужился понизить голос, и имя произвело электризующий эффект на всех присутствующих.

— Бьюли, побуждаемый самодовольством, — продолжал Г. М., — написал пьесу о собственной карьере и прислал ее Брюсу Рэнсому. Разумеется, он не намеревался заявлять о своем авторстве и принял меры, чтобы пьеса не навела на его след, даже если она сообщит слишком многое. Поэтому он воспользовался фальшивым именем и фальшивым лондонским адресом и отправил пьесу из Лондона.

Берил Уэст вскочила на ноги.

— Ну? — воскликнула она.

— Однако этот дурень завернул ее в коричневую бумагу с надписью зелеными буквами «Ваш старый чайный магазин в Олдбридже», которую ничего не стоило опознать.

Деннис вспомнил скомканную обертку с надписью, спрятанную в ящике письменного стола Брюса вместе с изъятыми листами рукописи. Это была улика, доказывающая правдивость утверждений Брюса.

— Брюсу Рэнсому, — снова заговорил Г. М., — не требовался мощный интеллект для догадки, что автор пьесы живет в Олдбридже или поблизости от него. И он был прав. Бьюли здесь. А я и мой друг — жуткая крыса по имени старший инспектор Мастерс — вне себя от страха…

— От страха? — переспросила Берил. — Почему?

— Понимаете, — ответил Г. М., — мы думаем, что Бьюли совершил еще одно убийство.

Бармен в белом смокинге опрокинул стакан и тут же поднял его. Больше никто не шевельнулся — только щелканье бильярдных шаров и смех по-прежнему доносились из курительной.

Джонатан Херберт инстинктивно протянул руку, защищая Дафни.

— В Олдбридже? — воскликнул он. — Это ужасно! Убийца не может быть…

— Не может быть кем?

— Не важно! Кто был убит?

— Мы думаем, что женщина по имени Милдред Лайонс.

— Милдред Лайонс?

— Угу. Она приехала сюда, чтобы опознать Бьюли, но ей хватило ума сначала написать в местную полицию, что, если она не позвонит им сегодня до пяти, им следует начать поиски. — Г. М. сделал паузу. — Мы с Мастерсом только что были в полицейском участке Олдбриджа.

— Но вы ведь не знаете точно, что она мертва?

— Мы не нашли ее тело. Но Бьюли — подлинный артист в области избавления от трупов. Тому, у кого мы обнаружим тело, грозят большие неприятности.

Сердце Денниса на секунду перестало биться.

Он видел многие детали во влажной духоте холла — глаза и рот подавшейся вперед Дафни, склонившегося над гроссбухом командора Ренуика, даже инициалы какого-то военного, вырезанные на черной балке. Несмотря на испуг, он сознавал, что каждое слово Г. М. уничтожало последнюю тень сомнения в невиновности Брюса.

— Послушайте, Г. М.! — внезапно заговорил Деннис.

Маленькие глазки под толстыми стеклами очков устремились к нему.

— Да, сынок? Деннис облизнул губы.

— Брюс сказал нам, что знает о вашем пребывании здесь, и что он говорил с вами. Это правда?

— Истинная правда, сынок.

— Брюс невиновен, не так ли, сэр? И вы точно знаете, что он делает?

Г. М. поколебался какую-то долю секунды.

— Да, сынок, я точно знаю, что он делает.

— Тогда подождите минуту здесь! — И прежде чем кто-нибудь успел заговорить, Деннис метнулся к лестнице.

Перескакивая через две ступеньки, он впервые ощутил ясность в голове и не мог понять, какое безумие побудило его согласиться помочь Брюсу избавиться от тела, но дрожал при мысли о том, чего они избежали.

Полиция никогда не подозревала Брюса. Это была всего лишь иллюзия Берил. Но если бы Брюсу в роли великого детектива удалось вывезти из отеля тело Милдред Лайонс и спрятать его бог знает где, им обоим грозили бы серьезные неприятности — возможно, даже обвинение в соучастии. Теперь нужно только все рассказать Брюсу…

Шаги Денниса отзывались гулким эхом в верхнем коридоре. Он распахнул дверь номера Брюса и громко окликнул его.

Сильный сквозняк, ворвавшись в серо-голубую гостиную, разметал страницы «Нью-Йоркера» и «Радио таймс», смахнув со стола письма.

На сей раз с портативной машинки Брюса чехол был снят. Лист бумаги, вставленный в каретку, с напечатанным прописными буквами именем «ДЕННИС» заставил его обладателя быстро прочитать сообщение:

В течение казавшихся бесконечными минут Деннис молча глазел на послание.

— Брюс! — крикнул он снова.

Ему ответил нарастающий звук автомобильного мотора, вызвавший зубную боль.

— Смотри, куда едешь, чертов дурень! — послышался голос вдалеке.

Брюс, который не умел водить автомобиль, а только «знал теорию»…

Деннис промчался через спальню на маленький балкон под белеющей луной. Он успел вовремя, чтобы увидеть, как «ягуар» Дафни с Брюсом, сидящим за рулем, проехал мимо фонарного столба, едва не задев другую машину. Лучи фар скрещивались друг с другом. Выехав на шоссе, «ягуар» с металлическим скрежетом, вызванным попыткой Брюса включить вторую скорость, направился на юг, в сторону противоположную Олдбриджу.

Теперь слышалась только ругань второго автомобилиста.

Все кончено! Если полиция узнает…

Деннис стоял, вцепившись в парапет балкончика, спиной к темной спальне. «Какого черта? — твердил ему внутренний голос. — Ты сделал все, что мог. Забудь об этом». Но забыть не представлялось возможным, пока Роджер Бьюли, наконец, не будет схвачен…

В спальне щелкнул выключатель, и неяркий свет устремился на балкон. Повернувшись, Деннис шагнул внутрь.

В дверях комнаты стоял сэр Генри Мерривейл, дымя черной сигарой.

— Послушайте, сынок, — промолвил Г. М., вытащив сигару изо рта. — Не лучше ли рассказать мне, что здесь происходит?