– Бартер, – ответил Стюарт. – По принципу «я – им, а они – мне».

– Это следует понимать так, что ты пообещал дражайшей половине метрдотеля бесплатное обследование? – поинтересовался Марк.

Все рассмеялись. Роуэн отнюдь не был уверен, что в этой шутке нет солидной доли правды. Должно же быть логическое объяснение способности Стюарта совершать невозможное.

После того, как все уселись, официант спросил, чего они желают выпить.

– Бутылку вашего лучшего шампанского, – немедленно откликнулся Стюарт.

– Да, сэр, – произнес официант. На нем был смокинг и свежая накрахмаленная рубашка.

– А по какому поводу? – заинтересовалась Джекки.

– Хочу порадовать сборище друзей, – ответил Стюарт.

– Лучшего повода не придумаешь, – согласился Марк.

– И мне нравится, – добавила Сьюзен. Роуэн понимал, что причиной для столь широкого жеста со стороны Стюарта послужили события минувшей недели. После того, что произошло, или, вернее, едва не произошло, сбор всех друзей был весьма к месту. Но Роуэн знал, что слюнявую сентиментальность Стюарт любит не больше, чем он сам.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Сьюзен, подтвердив этим, что все подумали о его чудесном спасении.

– Прекрасно, – и он снова, сам того не замечая, провел по воротничку рубашки.

– Как ты провел эту неделю? – спросил Марк.

– Паршиво, – признался Роуэн. – Мне хотелось снова оказаться в операционной.

– Я так понял, что в роли пациента он невыносим, – заметил Стюарт, обращаясь к Кей, сидевшей между ним и Роуэном.

– Честно говоря, не знаю, – тихо ответила Кей, стараясь, против обыкновения, не смотреть на Роуэна. – Ты же в курсе, какой он – не любит, чтобы о нем кто бы то ни было заботился.

Роуэн почувствовал в ее голосе обиду. Его заинтересовало, заметил ли это еще кто-нибудь. Очевидно, Кей не забыла их ссор по поводу ее переезда. А чего он ждал? Роуэн почувствовал себя последней сволочью. Положив руку на спинку стула Кей, он провел пальцем по ее лопатке:

– Не могу рисковать тем, что она сбежит от меня накануне свадьбы, – объяснил он.

Кей промолчала, но, по-видимому, никто не заметил напряжения, возникшего между ними. Роуэну пришло в голову, что надо бы послать ей цветы, но затем он передумал. Кей не относилась к тем женщинам, от которых можно откупиться подарком.

К счастью – по крайней мере, Роуэн обрадовался перемене темы – именно в этот момент появился официант с шампанским. После того, как Стюарт попробовал вино, официант наполнил бокалы и поставил бутылку в ведерко со льдом.

– Тост, – произнес Роуэн, и все повернулись к нему. Он не хотел впадать в мелодраматический тон, поэтому просто сказал: – За хороших друзей, которые всегда оказываются рядом тогда, когда нужна помощь!

– Прекрасно, – заявил Стюарт.

– За это надо выпить, – поддержал Марк.

Зазвенели бокалы. Тонкий звон хрусталя, по-видимому, пробудил страх Кей. Ее рука скользнула на бедро Роуэна. Он заметил это, поднося бокал к губам.

Он пригубил вино.

Золотистая жидкость обожгла ему язык. Раньше Роуэну никогда не приходилось ощущать крохотные уколы пузырьков столь остро и ясно. Это изумительное чувство захватило и ошеломило его, но в то же время напугало: он понял, что больше ничего не способен воспринимать, кроме сухого, терпкого вкуса, пронзающего все. Затем он почувствовал фруктовый привкус винограда, и, что было совсем уж невероятно, тепла солнца, под которым созревали эти грозди. Он чувствовал вкус солнца! И все же вино было не просто прохладным, а холодным, как лед. Чистый, пугающий холод.

Он сделал глоток.

Словно удар молнии, глоток шампанского ударил ему в голову, заставляя Роуэна почувствовать себя столь же невесомым и легким, как облака. Единственное сравнение, пришедшее ему на ум, заставляло вспомнить инъекцию какого-нибудь сильнодействующего наркотика, изменяющего восприятие. Потом Роуэн уже не мог думать ни 6 чем, ибо голова у него тотчас закружилась, и он превратился в пьяницу, еле стоящего на подгибающихся ногах. Но все же он не настолько опьянел, чтобы не понимать, что с ним происходит что-то странное.

– Вся эта неделя прошла весьма странно, – прозвучал голос в его одурманенной голове.

– Ну, конечно, – ответил другой голос, – это наше первое столкновение с алкоголем. Кто бы мог подумать… подумать… подумать…

И тут его разум стал ясен столь же неожиданно, как прежде затуманился.

– Тебе плохо, милый? – шепотом спросила Кей.

Роуэн обвел глазами друзей, выясняя, не пришел ли еще кому-нибудь в голову подобный вопрос. Слава Богу, нет. Никто не обращал на него внимания, все были поглощены рассказом Стюарта о какой-то истории, приключившейся в больнице.

– Нет, все в порядке, – прошептал в ответ Роуэн и поставил бокал на стол, спешно придумывая, как бы отвертеться от дальнейших возлияний.

– Как подвигаются приготовления к свадьбе? – поинтересовалась Сьюзен.

Разумеется, это была одна из любимых тем Кей, и, немедленно забыв все остальное, она улыбнулась:

– Превосходно. Мы уже договорились со священником…

– Со священником? – переспросил Марк.

Только не говорите мне, что этот язычник собрался венчаться!

Вертя в руках бокал, Роуэн предостерег друга:

– Только не воспринимай это слишком серьезно.

– А где вы собираетесь праздновать? – спросила Сьюзен.

– В клубе, – сообщила Кей. – Ничего особенного, маленькая вечеринка для друзей.

– Если можно назвать сборище, на котором будет присутствовать тысяча человек, «маленькой вечеринкой», – перебил ее Роуэн.

Кей игриво ткнула его локтем:

– Мы вовсе не приглашали тысячу гостей.

– Прости, – покаялся Роуэн, – я забыл. Их будет всего девятьсот девяносто девять. Все рассмеялись.

– А как твои родители? – обратился к Роуэну Стюарт. – Смогут ли они приехать?

Родители Роуэна жили в Атланте. Его отец, тоже врач, недавно вышел на пенсию.

– Естественно, – Роуэн продолжал вертеть бокал, – ты же не думаешь, что они позволят своему единственному сыну жениться без них?

– За тех, кто уже почти поженился! – провозгласил Марк.

– Пьем, пьем, – поддержала его Сьюзен, Стюарт не преминул добавить:

– Никак не пойму, зачем Кей понадобилось выходить замуж за этого самонадеянного ублюдка!

Все расхохотались и чокнулись. Роуэну ничего не оставалось, как присоединиться к друзьям. Он взял бокал, чокнулся со всеми и поднес его к губам. Сделав самый крошечный глоток, он приготовился к потрясению.

Ничего не произошло.

Он не почувствовал ничего, кроме знакомого вкуса шипучего вина и прохладного покалывания пузырьков. Осмелев, он пригубил снова. И на этот раз ничего не изменилось. Нет, он почувствовал какой-то толчок, но не ощутил ничего даже отдаленно похожего на ту бурную реакцию, которую вызвал у него самый первый глоток. Как всегда, странное обострение чувств ушло неведомо куда. Роуэн с облегчением откинулся на спинку стула.

– Жаль, что вас не было на вчерашнем собрании, – начал Стюарт и на несколько минут завладел всеобщим вниманием, рассказывая о том, как двое их коллег чуть было не подрались.

Роуэн улыбался в нужных местах, а сам попивал вино, главным образом проверяя, нормально ли он воспринимает его вкус. Все было в порядке, хотя иногда возникало некое странное, но достаточно приятное чувство.

– Ну, эти парни были уже готовы сцепиться, когда…

Роуэн слышал негромкий, несколько монотонный голос Стюарта, но тот вдруг зазвучал тише, словно Стюарта отделил от него туннель, а затем загремел с новой силой. Это ничуть не обеспокоило Роуэна. Ему было тепло и уютно. Чувствуя себя потрясающе спокойно, он глотнул еще немного шампанского.

Поморгав, он заставил фигуру Стюарта не расплываться перед глазами. Слегка помелькав, тот снова вошел в фокус. Роуэн подумал, что не мешало бы проверить зрение, и опять выпил вина. Теперь оно даже казалось вкусным.

– Кеплер сказал им, чтобы они успокоились или же выясняли отношения на улице, – продолжал рассказ Стюарт.