Сереж, представляешь, точно такая же история случилась со мной, и тоже в третьем классе. Это, конечно, никакая не любовь, просто первое детское увлечение. Начало было такое же, как у Гены. Я сидела во втором ряду на первой парте, а он - в первом ряду посередине, я редко оглядывалась, но, когда бы ни оглянулась, всегда встречалась с ним взглядом, и я поняла, что нравлюсь ему, а потом мне ни с того ни с сего сказал мальчик со второй парты, который сидел позади меня: "Ты Тольке нравишься..." Может, поэтому он и мне понравился. Но мы и двумя словами с ним не перебросились. Помню только, как мы всем классом на школьном дворе во время урока физкультуры играли в кошки-мышки, и я была мышкой, а он - кошкой, и я так и не дала себя поймать, пока ни прозвенел звонок с урока, хотя я уже задыхалась от бега. Но когда в начале четвертого класса меня выбирали председателем пионерского отряда и все проголосовали "за", то он один проголосовал "против". Я была очень удивлена этим, а пионервожатая спросила у него, почему он проголосовал "против". Он встал и сказал, что председателем отряда должен быть мальчик, а не девочка, тем более что и все звеньевые тоже девочки, и это несправедливо. В какой-то степени я с ним согласилась, но мне все равно было обидно, что он проголосовал против меня. А потом получилась точно такая же история, как и у Сережи. Его отца перевели служить в другой город, и после окончания первой четверти он уехал. И мне тоже больше так никто из ребят в классе и не понравился. Но после четвертого класса во время летних каникул я увидела однажды, как он играл с ребятами в футбол прямо на улице, и я долго стояла и смотрела на него, спрятавшись за деревом. Видно, он все же приезжал в наш город - к родным, на каникулы. Но потом я его больше никогда не видела. У него отец был военнослужащим, и он тоже мечтал стать военным. Всю первую четверть он проходил в костюмчике, сшитом из материала защитного цвета, вероятно, из отреза, выданного отцу на военную форму. И еще его бабушка всегда приносила ему пирожки и бутерброды во время перемен, а иногда даже на уроки, постучавшись и извинившись перед учительницей. Учительница у нас была добрая и разрешала Толе выйти и взять сверточек, тем более что Толя был очень примерным мальчиком и хорошо учился, и потом больше никому у нас в классе пирожков не носили. Вот такая история о моем несостоявшемся школьном романе.
Да, Светка, школьные романы у нас с тобой очень даже похожие,- заметил Сережа.
А тебе, Гена, никакая девчонка в третьем классе не нравилась? спросила Света.
Я в третьем классе вообще девчонок не замечал, - ответил Гена с пренебрежением.
А чем же ты так был занят, что девчонками не интересовался? - не отставала Светлана.
Я книги в свободное время читал.
Молодец! Я тоже всю классику в школе перечитала, и тоже потому, что ни в кого не влюблялась, а если бы влюбилась, разве до книг бы было,- на книги бы и времени не оставалось. А в лес мы сегодня пойдем? А то уже надоело на скамеечке сидеть.
Пойдем,- отозвался Сергей.- За чем остановка? Сегодня пойдем по другой тропинке,- и повел за собой.
Смотрите, смотрите,- закричала Света.- Вон белки резвятся! Красивые какие!
Они остановились и долго смотрели, как белки прыгали одна за другой по стволу дерева, потом они перескочили на соседнюю сосну и скрылись из поля зрения.
Сережа опять свернул с тропинки, но лес здесь был редкий, местность ровная, и скоро им то и дело стали попадаться подосиновики и подберезовики. Они не знали, куда их девать, с собой не было никакого пакета, и они стали насаживать их на острые, оголенные ветки деревьев, чтобы белки могли зимой воспользоваться ими. Потом Сережа привел их в заросли дикой малины, и здесь они опять хорошо порезвились: малина была не очень крупная, но сладкая.
На обратном пути у них из-под ног стали выпархивать какие-то серые крупные птицы, казалось, что если чуть постараться, то их можно было бы легко поймать. Сережа сказал, что это рябчики кормятся. Удивительно, что отдыхающие совсем не ходили в эту сторону, наверное, ленились подниматься, хотя и не так высоко это было.
В столовую они немного опоздали, Аня с Саней уже пообедали и убегали. После малины есть не хотелось, но они все же справились со своими порциями. Вышли на "круг", сели на скамеечку. Света уже и забыла про Марину, но она тут как тут, подходит, улыбаясь.
- А, Марина, присаживайся,- Света тоже улыбнулась. Марина села рядом со Светой, дальше Сережа сидел,
потом Гена.
- Ребята, знакомьтесь, это - Марина, а это - Сережа и Гена. Немного мы все, можно сказать, уже знакомы.
Сережа руку протянул, обменялись они рукопожатиями. Гена вообще никак не отреагировал на Светины слова, даже головы не повернул.
Ну как отдыхаете? - спросила Марина.
Отдыхать - не работать,- ответил Сергей проходной фразой.
Мне кажется, вы интересно отдыхаете. Возьмите меня в свою компанию, Света не возражает, а вы как? - замолчала, ждет ответа.
Нависла внушительная пауза. Наконец Сережа прервал молчание:
Марина, да ведь у нас не компания, у нас - любовный треугольник: мы оба Свете хотим понравиться, и она нам обоим нравится. Ты себя сразу лишней почувствуешь.
А чем я хуже Светы? - кокетливо спросила Марина.
Может, и лучше, да ведь сердцу не прикажешь,- сказал
Сережа,- Ген, а может, я зря за тебя расписываюсь? Может, возьмем Марину в нашу компанию?
Бери,- ответил Гена, не пошевельнувшись.- Будет у тебя новый треугольник: ты и Света с Мариной. А я и один не пропаду.
Ребята, да я пошутила, а вы уж обрадовались! - сказала Марина, потянувшись за веткой дерева, нависшей над их скамейкой.
Да не очень мы обрадовались,- сказал равнодушным тоном Сергей.
Ладно, пойду на санаторный час,- Марина отломила ветку, встала и пошла в корпус.
Ну вот, обидели девчонку,- Свете почему-то стало ее жаль, какая-то женская солидарность проснулась в ней, протестуя против такого пренебрежительного отношения ребят к Марине и ее жертвенной смелости.
Терпеть не могу, когда навязываются,- сказал Гена с некоторой долей раздражения в голосе.
Ну, приглянулись вы ей, довольны бы были, чего уж так раздражаться? Генина реплика не понравилась Свете не содержанием, а скорее какой-то вызывающей нотой, звеневшей в его голосе.