Ну все! Я уже не груздь, а рыжик деликатесный.

Ну что ж, выпьем по этому поводу, Рыжик,- сказал Сережа, поднимая фужер.- Я теперь тебя так и буду звать, сама назвалась. Однако сдается мне, что ты опенок ложный, правда очень симпатичный.

А кто меня сделал ложным? Ты же и сделал. Сумеешь

- не сумеешь... А я и полезла как дура на сухой пенек, когда можно было мимо пройти.

Теперь Толя стал смеяться.

Ты чего смеешься? - спросила Света, отпивая из фужера.

Да больно образно говоришь...

С вами всему научишься. Ты вот мне скажи, тут музыка бывает? спросила она, принимаясь за салат.

Да вон - ящик в углу стоит. Рубль железный опустишь, клавишу нажмешь, и будет тебе музыка,- объяснил Толя.

Сереж, нет у тебя железного рубля?

Где-то должен быть,- Сережа полез было в карман.

Подожди,- остановил его Толя, - у меня этих железных

- девать некуда, вот! - Он вытащил из кармана железный рубль, положил на стол.

Сергей взял рубль, подошел к ящику, долго изучал репертуар, наконец опустил рубль и нажал клавишу. Вернулся, сел за стол, загадочно и красноречиво одновременно посмотрел на Свету. "Если вдруг трудно станет, если вспомнишь ты о любви, позови меня, позови меня, хоть когда-нибудь позови",- зазвучало из ящика.

Песня хорошая...- мечтательно сказала Света.

Для тебя же заказывал, старался. Там, между прочим, неплохая программа заложена, но мне почему-то захотелось, чтобы эта песня зазвучала. Там и на финском языке есть песни.

А чего это вы сегодня без Гены? Я уж привык вас все время втроем видеть,- спросил Толя.

У него сегодня другая культурная программа,- ответила Света, продолжая внимательно и задумчиво слушать песню.

- Странно, странно. Очень подозрительно,- произнес Толя.

Подошел официант, принес шницеля и заказ Толи -салат и коньяк. Рюмочку поставил. Толя попросил еще две рюмки.

- Нет, нет, Толя, я не терплю коньяк,- сказала Света. Официант принес еще одну рюмку. Толя разлил коньяк,

Свете в фужер шампанского добавил.

- Ну что, ребята, выпьем за любовь?! - многозначительно на Сергея со Светой посмотрел.

Это за какую любовь? - спросила Света.- За твою любовь к питейным заведениям? Что-то я не заметила, чтобы ты здесь в кого-нибудь влюбился, разве только в пивбар? А мог бы! Женщин хватает, хоть бы одну осчастливил своим вниманием.

Нет, мне нельзя влюбляться,- сказал Толя,- А то меня так занесет, что я могу и супругу ко всем чертям послать.

Ну да? Какой сознательный... Тогда, конечно, Толя, лучше продолжай свидания с пивбаром. Кстати, а как твоя супруга относится к твоей любви к спиртным напиткам?

Да брось, Свет! Ты думаешь, что я и дома не вылезаю из ресторанов? Это я только здесь расслабился, да и то потому, что больше делать нечего, разве что в шашки играть, чем иногда и занимаюсь. Ну так выпьем ? Не хочешь за любовь, давай за дружбу.

Толя поднял рюмку, сказал Свете, кивая на стол, стоявший у стены:

- Вон, пожалуй, единственный стол, где финны сидят. Света посмотрела на трех финнов, сидящих за столиком,

который стоял как раз напротив нее, еще через один стол, который был пустым. Толя, повернув голову, тоже на финнов глянул, и Сережа оглянулся непроизвольно, так что финны поняли, что разговор о них идет, они тоже в это время рюмки поднимали, и когда Света засмеялась тому, что их внимание к столику финнов было ими замечено, один из финнов поднял рюмку повыше и, приложив руку к сердцу, взглядом дал понять Свете, что пьет за нее. Света головой кивнула, мол, поняла, и тоже чуть повыше подняла фужер, затем отпила из него немного. Финн выпил содержимое рюмки, опять головой Свете кивнул, стал что-то своим застольникам говорить. Света не стала больше на их стол смотреть, сказала ребятам:

- Заметили они наше к ним внимание, не надо больше на них смотреть, а то кто их знает, что они подумают. Давай, Толя, за дружбу!

Ребята залпом выпили свой коньяк, Света опять малость отпила из фужера, и все принялись за еду.

Что значит: Только для иностранцев"! Даже рубленый шницель какой вкусный. В наших ресторанах в него один хлеб тискают, а этот - сочный,удивилась Света.

Так ведь русские все съедят, что ни подай, а иностранцы

и возмутиться могут, если им какой суррогат подсунут,

сказал Толя.

- Это точно. Просто русские не любят по пустякам возмущаться, когда у них безмятежное ресторанное настроение, их до "белого каления'' надо довести какой- нибудь несправедливостью, вот тогда к ним притронуться невозможно, насквозь прожигают, а к некачественному приготовлению ресторанных блюд они привыкли, возмущайся не возмущайся - "Кушать подано", чего зря энергию тратить, в ресторане ее на другое тратят,- сказала Света.

а это - непонятно,

А на что другое? - спросил Сережа.

В русских ресторанах - на пляски, а это - непонятно, что за ресторан: смотри, пластинка, что ты заказывал, кончилась, и хоть кто-нибудь что-нибудь заказал? Все такие

деловые...

- Сейчас еще закажем,- Сережа опять полез в карман за кошельком, но Толя снова его опередил, вытащив еще один металлический рубль:

- На, а то они мне надоели. И правда, без музыки как-то и душе не поется,- Толя отставил пустую тарелку из-под

салата.

- Это о чем говорит? О том, что ты русский человек! А иностранцы-то и ходят в рестораны для деловых встреч в

основном.

Сережа опять долго стоял возле ящика, наконец что-то выбрал, сказал Свете, возвращаясь к столу: Свою любимую заказал, слушай.

"Призрачно все в этом мире бушующем, есть только миг, за него и держись, есть только миг между прошлым и будущим - именно он называется жизнь..." - зазвучал голос Олега Анофриева.

- Ой, это и моя любимая, сходятся у нас с тобой вкусы Все: молчим и слушаем,- Света вся отдалась завораживающей власти песни.

Но дослушать им не удалось. Подошел официант, поставил перед Толей шашлык, а перед Светой положил коробку конфет:

- Вам с соседнего столика прислали, что напротив вас. Света посмотрела на финнов, все трое заулыбались ей.

Свете пришлось тоже руку к сердцу приложить:

- Спасибо...

Они опять все трое головами закивали.

- Не назад же отсылать,- сказала Света Сереже как бы в свое оправдание - Если бы Толя не обратил на них внимание - и они бы на нас не обратили.