Кинли Кол взглянула на себя, одетую в сшитое на заказ белое свадебное платье от Пнины Торне[1]  – декольте в форме сердца, кружевной, блестящий корсаж – … но ей хотелось чего-то большего. Больше эмоций. Больше радости. Просто большего. Но она не знала чего именно.

Платье было великолепно. Элегантный отель, декорированный свадебными украшениями, выглядел потрясающе. Без сомнений, ее жених был безукоризненно одет по такому случаю. Небо над Манхеттеном безоблачное и идеально голубое. Пять сотен самых богатых и влиятельных людей в стране ожидают увидеть, как она идет к алтарю в большой бальной зале Гранд Отеля «Марриотт». Это была свадьба мечты, но охватившая девушку паника заставляла чувствовать себя словно в ночном кошмаре.

«Еще не слишком поздно, чтобы сбежать с криками вниз по Пятой авеню?»

— Ты уверена, что хочешь надеть это платье? — спросила Бекс, стоя позади девушки и критически ее разглядывая.

Кинли тяжело вздохнула. Хорошо, что отец не женился снова и не привел в ее жизнь злую мачеху. Она едва ли нуждалась в придирчивом родителе, имея такую сестру.

— Что с ним не так?

Всегда было что-то не так, если верить Бекин Кол Абернати. Правда, следует признать, ее сестра была одной из самых ярких модниц в Нью-Йорке. «Светские львицы» обращались к Бекс за советами по стилю, в то время как эти же женщины и таблоиды частенько называли Кинли слишком полной.

— Ох, не пойми меня неправильно, милая. Платье потрясающее, — Бекс осторожно приобняла сестру, стараясь не помять или взъерошить идеально уложенные платиновые волосы. Они были подстрижены асимметрично, – спереди длиннее, чем сзади – что подчеркивало ее высокие скулы и привлекало внимание к подкрашенным блеском губам.

— Оно кажется немного… обтягивающим, — Бекс чуть поморщилась. — Вы решили с Грегом скорее создать семью?

Кинли повернулась к сестре, ощущая, как ее лицо покраснело от унижения:

— Я не беременна.

На самом деле, то, о чем сделала предположение Бекс, было невозможно. Кинли и Грег ни разу не делили постель. Вообще-то, девушка еще ни разу ни с кем не занималась сексом. И теперь, собиралась принести в жертву свою девственность, чтобы помочь семье, которую любила. Конечно же, было бы намного легче принять собственный выбор, если бы ее сестра не была столь придирчива.

— Ну… думаю, что заедать стресс из-за такой огромной свадьбы, это понятно, — Бекс натянуто улыбнулась. — Но нежелательно. Не хмурься. Я говорю это лишь для твоего блага. Пресса уже тебя не жалует.

Слезы наполнили глаза Кинли. Она целых три недели питалась только протеиновыми коктейлями, коричневым рисом и рыбой. Сбросила тринадцать фунтов[2], чтобы получилось идеально втиснуться в это платье. И думала, что это сработало… до этого момента.

— Я хочу побыть одна, Бекс.

Ее сестра вздохнула и стряхнула воображаемую пылинку с серого, облегающего платья, которые сама же и выбрала для подружек невесты. Кинли хотела пастельно-розовые, но Бекс настояла на том, что ее выбор гораздо элегантнее. Ее старшая сестра всегда умела получать желаемое.

— Я не хотела расстраивать тебя в день свадьбы, когда ты и так вся на нервах. Прости, Кинли. Я была сукой. Не обращай на меня внимание. Уверена, Грег решит, что ты прекрасно выглядишь.

Но теперь девушка не могла, глядя на себя, не заметить легкий изгиб на животе, который не уберет ни одна диета. Она не была шестого размера. Черт, она не была даже десятого[3]. Платье было сшито на заказ, потому что ее размера не было. Кинли шмыгнула носом.

— Не плачь, Кин, — Бекс вытащила салфетку и протянула ей. — Это день твоей свадьбы, ты выходишь замуж за богатейшего парня, которого мы знаем. Из-за чего вообще тебе плакать?

— Я не люблю его. — Вот она и произнесла это. Она была шокирована, что никто не догадывался. Ее отец что-то подозревал, но игнорировал это. Не могла же Бекс думать, что Кинли любит Грега. Между ними не было ничего общего, но у каждого было что-то, что требовалось другому.

Бекс закатила глаза и пересекла комнату, чтобы взять бокал шампанского, стоящий рядом с букетом.

— И это все? Ни одна женщина, с которой я знакома, не любит своего мужа. В нашем мире, по крайней мере.

Это поразило Кинли. Она всегда задавалась вопросом, но…

— Даже ты?

— Пожалуйста… — фыркнув на удивление совсем неженственно, ее сестра закатила глаза. — После того, как мы с Брайаном поженились, я бросила принимать противозачаточные таблетки. Ключом к моему будущему было родить парочку детишек и привязать его к себе юридически. Даже если он начнет думать своим членом и попытается поменять меня на более молодую модель, ему придется щедро заплатить за эту привилегию.

— Бекс, как ты можешь так говорить? Детей нельзя использовать ради получения денег.

Кинли подумала о своих собственных детях. Паника снова охватила ее. Она не могла представить себя беременной от Грега. Она даже не могла мысленно представить, как спит с ним, чем и должны заниматься женатые люди. И она была более чем уверена, что под словом «спит» Грег ожидал чего-то более активного, нежели просто сопение.

Кинли сглотнула обратно свою нервозность. Мужчина был красив, но ее не привлекал. Есть ли в этом смысл? Как она могла иметь детей от того, к кому даже не желала интимно прикоснуться?

Бекс ослепительно улыбнулась:

— Этот ад длился несколько лет, но спасибо няням, они очень помогают. Мой персональный тренер вернул мое тело обратно в форму, и прощайте «беременные» килограммы. Затем, когда детям исполнилось шесть, я отправила их в школу-интернат. Сейчас, жизнь снова прекрасна. Мои два ангелочка практически мой пенсионный фонд, — усмехнулась она. — Если Брайан захочет развестись, ему придется с лихвой заплатить, прежде чем он снова увидит своих детей. Теперь я крепко держу его за яйца. Ох, его член, вероятно, ведет распутный образ жизни, но пока я держу его за яйца, он никуда не денется. Ты должна последовать моему примеру.

— Нет. — Эта пародия на брак не была тем, что представляла Кинли. Разве не должно «пока смерть не разлучит нас» быть поводом для верности и преданности? — Это твой брак, Бекс. Мама любила папу.

Девушка очень хотела, чтобы ее мама все еще была бы с ней. Она бы никогда не позволила ни одной из своих дочерей выйти замуж за кого-то, кому они не могли отдать свои сердца. Их отец был прекрасным человеком, но… он был слаб. И хотя нынешнее положение не было полностью его виной, но он фактически вынудил ее выйти замуж за Грега. Если Кинли не сделает этого, все будет уничтожено.

— Не в начале, — сказала Бекс. — У тебя такое глупое – бело-кружевное – представление об их браке, но папочка женился на маме, потому что дедушка собирался лишить его наследства, если он этого не сделает. Тетя Морин рассказала мне всю историю. Папа сбежал, чтобы стать художником, но через три недели вернулся и сделал маме предложение. Ему нравилось искусство, но, очевидно, ему не нравилось голодать.

— Нил и Шэрон Ландри любят друг друга. — Они были самой милой парой, которую Кинли знала. Они прислали милейшую открытку на Рождество, где были все их четверо детей, одетые в красные свитера, а Нил и Шерон стояли под омелой и целовались. Она смотрела на эту открытку и задавалась вопросом, будет ли она когда-нибудь так любить.

— Он трахает свою едва достигшую совершеннолетия медсестру, Кинс, — сказала Бекс, поморщив нос. — Ты разве не слышала? Об этом жужжит весь город. И для уважаемого акушера, я слышала, он весьма груб с вагиной этой девочки, если ты понимаешь, о чем я. А мог бы быть немного нежнее, учитывая, что в течение всего дня это единственное место к которому приковано все его внимание.