Аппарат замолк. Какое-то время он стоял без движения: там, в Могилеве, читали текст и размышляли, как ответить. Наконец, лента поползла снова. Крыленко читал ее на ходу: "Всем, всем, всем..."

Вот хитрец, избегает обращения к правительству, к наркому, с которым он ведет сейчас разговор! Не хочет даже косвенно признать новую власть.

"Всем, всем, всем... Движение войск приостановлено... Духонин".

Что это: правда или очередная ложь? Осознание неизбежности происшедшего или попытка усыпить бдительность, чтобы нанести революции новый удар?

- Передавайте... Следовательно, можно считать, что вашим приказом всякие продвижения из Петроград приостановлены? Я буду рад передать ваш ответ Петроградскому гарнизону и делегатам воинских частей. Напоминаю, что при новом появлении контрреволюционных частей на подступах к Петрограду их постигнет участь эшелонов Керенского.

На Николаевской тем временем шел обыск. Нашли список членов подпольной организации, поддельные бланки, ротатор для печатания прокламаций. Нашли и неотправленное письмо Пуришкевича на имя генерала Каледина с завтрашней датой. Еще бы день, и письмо ушло. Письмо генералу, готовившему на Дону казачьи полки для похода на Петроград: "Организация, во главе коей я стою, работает не покладая рук над спайкой офицеров и всех остатков военных единиц и над их вооружением. Спасти положение можно только созданием офицерских и юнкерских полков. Ударив ими и добившись первоначального успеха, можно будет затем получить и здешние воинские части... Мы ждем вас сюда, генерал, и к моменту вашего подхода выступим со всеми наличными силами".

Цель "выступления" была изложена в письме ясно и четко: "Расправиться с чернью! Начать со Смольного и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами... Уничтожать их беспощадно: вешать и расстреливать публично в пример другим".

У Панферова нашли еще и банку с цианистым калием. Зачем был им нужен этот моментально действующий, насмерть сражающий яд?

Поздно вечером Крыленко снова вызвал на допрос Зелинского. Истеричный перепуганный хлюпик ("Спаситель родины", - мысленно усмехнулся Крыленко) начал было играть в молчанку, но быстро сник и выложил все.

Заговорщики собирались отравить несколько тысяч красногвардейцев и солдат, перешедших на сторону большевиков. Мысль, которая могла прийти в голову только фанатику и изуверу.

- Допустим, - сказал Крыленко, - вам удалось бы осуществить свой замысел. Допустим... Каким вам представлялся его финал?

Зелинский опять хотел отмолчаться, но Крыленко заставил его говорить.

- Убить Ленина... - еле слышно проговорил Зелинский. - Арестовать членов Совнаркома... Захватить власть и восстановить монархию.

ПЕРВЫЙ ГЛАВКОМ

Телеграмма Духонину была категорична и ясна:

"Вам, гражданин верховный главнокомандующий, Совет Народных Комиссаров поручает обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением немедленного приостановления военных действий в целях открытия мирных переговоров... Совет Народных Комиссаров приказывает вам непрерывно докладывать по прямому проводу о ходе ваших переговоров".

Ленин дважды перечитал телеграмму, обдумывая и взвешивая каждое слово. Потом обмакнул перо, поставил под ней свою подпись и передал ручку Крыленко.

Час спустя телеграмма, подписанная Лениным и Крыленко, ушла в эфир. Ушла открыто, без шифра: скрывать свои намерения правительство не собиралосьнапротив, оно стремилось, чтобы о предложении мира узнали все. Армия. Страна. И народы, истерзанные почти четырехлетней войной.

Духонин молчал. UH по-прежнему не желал вступать ни в какие сношения с ненавистными ему народными комиссарами. И надеялся, что, выиграв время, сумеет помочь объединиться всем врагам большевизма.

Разгадать маневр генерала было нетрудно. Весь командный состав армии находился в руках ставки.

В Петрограде плелись сети новых заговоров. Керенский не отказался от мысли вернуться в Петроград на белом коне. Над завоеваниями революции нависла смертельная опасность. Терпеть дальше саботаж ставки было бы проявлением слабости.

Ленин принял решение...

Аппаратная главного штаба. Неумолчно стучит телеграфный ключ... Пауза... Вот поползла лента. Из Могилева отвечают: главковерх Духонин изволят почивать.

И хотя у аппарата глава правительства, свита не осмеливается тревожить генерала. Пока что ясно одно: переговоры не начаты, хотя радиотелеграмма была послана почти сутки назад.

- Передавайте! - засунув руки в карманы пиджака, Ленин диктует. Передавайте. Мы категорически заявляем, что ответственность за промедление в столь государственно важном деле возлагаем всецело на генерала Духонина и безусловно требуем: во-первых, немедленной посылки парламентеров, а во-вторых, личной явки генерала Духонина к проводу... - Ленин на мгновение задумался, подыскивая самые точные, самые нужные слова. - Передавайте. Если промедление приведет к голоду, развалу, или поражению, или анархическим бунтам, то вся вина ляжет на вас, о чем будет сообщено солдатам.

Аппарат смолк, и сразу наступила тревожная, гнетущая тишина. Ленин подошел к Крыленко.

- Как вы думаете, Николай Васильевич, этот ультиматум проймет его?

- Вряд ли, Владимир Ильич, - ответил Крыленко.

Он давно уже понял, что Духонин ведет нечестную игру, не считаясь с интересами солдат, ставя на карту судьбу народа.

- Я согласен с вами... Но дождемся ответа.

Снова застучал аппарат.

- Пошли будить Духонина, - сказал телеграфист, взглянув на ленту.

Наступила долгая пауза. Наверное, Духонин читал запись разговора, который велся, пока он спал. Потом лента опять поползла. Духонин снова стал задавать вопросы: как начинать переговоры, с кем, когда...

Крыленко потерял терпение.

- Владимир Ильич, он ведь просто издевается над нами. В посланной вчера телеграмме ясно сказано, как и с кем...

- Ультимативно требуем немедленного и безоговорочного приступа к переговорам о перемирии... Между всеми воюющими странами,.. Благоволите дать точный ответ, - диктовал Ленин.

В последний раз Духонин попробовал отвертеться:

"Только центральная правительственная власть, поддержанная армией и страной, может иметь достаточный вес и значение для противников..."

- Отказываетесь ли вы категорически дать нам точный ответ и исполнить нами данное предписание? - продиктовал Ленин, и по тону его, по краткости и решительности, с которой был поставлен вопрос, Крыленко понял, что затянувшийся на два с лишним часа мучительный и бесплодный разговор подходит к концу.

"Точный ответ я дал..." Точного ответа он не дал, но увертки Духонина достаточно ясно говорили сами за себя.

Наступила решительная минута. Ленин уже не ходил по комнате, он почти приник к аппарату, и каждое слово его, когда он диктовал, дышало уверенностью и силой.

- Именем правительства Российской республики, по поручению Совета Народных Комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неповиновение предписаниям правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран...

Телеграфист не поспевал за быстрой ленинской речью. Ленин терпеливо ждал, пока он кончит стучать ключом.

Все уже было сказано. Выбор сделан.

Оставалось назвать преемника.

- Передавайте... - В усталом голосе Ильича послышались торжественные нотки. - Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко.

Председатель Совета Народных Комиссаров и Главнокомандующий всеми вооруженными силами Российской республики вышли на улицу. Стояла холодная, промозглая ночь. Ветер, налетавший с Невы, бил прямо в лицо.

- Пройдемся пешком, здесь недалеко. Впрочем...- Ленин смущенно осекся: скоро уже утро, а позади тяжелая, бессонная ночь. - Если, конечно, вы не устали, товарищ главком...

- Куда, Владимир Ильич?

- На радиостанцию. Надо обратиться к солдатам через голову ставки. Иначе о смещении Духонина узнают на фронте не скоро. Пусть солдаты сами начнут переговоры о мире. Так будет вернее.