Италия объявила войну западным союзникам 10 июня. Узнав об этом, премьер—министр Франции Поль Рейно сказал:

Но удар в спину оказался не таким уж страшным — наступление итальянских войск полностью провалилось. Отступать перед итальянцами французы решительно не желали. 5 французских дивизий отразили натиск 32 итальянских.

Но побежденная немцами Франция капитулировала через 11 дней. Хотя Гитлер отказался отдать разочарованному Муссолини территории, на которые претендовал дуче, все—таки французская капитуляция значительно упрочила положение Италии в Северной Африке. Риму больше не нужно было беспокоиться о вторжении в свои ливийские колонии из Французского Алжира.

После того как западный фланг оказался в безопасности, Муссолини мог повернуть на восток, чтобы захватить Египет, Суэцкий канал и нефтяные поля Среднего Востока. По крайней мере, он попытался это сделать. На стороне итальянцев первоначально был огромный численный перевес. Бальбо имел 250 тысяч человек в Ливии. Еще больше было у герцога Аосты в Эфиопии и Восточной Африке — 300 тысяч. Правда, большую часть войск Аосты составляли туземцы, которые показали свою полную несостоятельность в боях с англичанами, хотя в тот момент об этом никто не подозревал.

Зато Бальбо сразу прекрасно понял, в каком тяжелом положении окажутся его лишенные транспорта войска, если начнется маневренная война с англичанами. Однако он погиб слишком быстро, не успев убедить в этом Муссолини. 28 июня 1940 года знаменитый авиатор был сбит возле Тобрука огнем итальянских зениток.

Его сменил маршал Рудольфе Грациани, 58–летний ветеран кампаний в Восточной Африке и Эфиопии. После кампании по умиротворению Ливии его называли «убийцей туземцев». Захваченным вождям племен связывали руки и ноги, а потом сбрасывали с самолетов на лагеря мятежников. Позднее в Эфиопии он использовал ядовитые газы.

Как и Бальбо, Грациани сомневался в возможности намеченного дуче вторжения в Египет. Кроме того, Грациани серьезно страдал от последствий ранения, полученного в Марселе 9 октября 1934 года. Он был тяжело ранен, когда террорист убил короля Югославии Александра I и министра иностранных дел Франции Луи Барту. Но Муссолини указал маршалу, что его армия по численности превосходит английские войска в Западной Пустыне почти в 10 раз, и потребовал перейти границу Египта. Если итальянцы в Ливии казались чрезвычайно сильными, то англичане в Северной Африке выглядели действительно слабыми.

Большая часть британской армии находилась в Англии, готовясь отразить германскую высадку. Для защиты Египта удалось наскрести совсем немного войск. Соединение Западной Пустыни (позднее переименованное в XIII корпус) под командованием генерал—лейтенанта Ричарда О'Коннора состояло из двух недоукомплектованных дивизий: 7–й бронетанковой генерал—майора сэра Майкла О'Мура Крига и 4–й индийской генерал—майора Ноэля Бересфорд—Пирса. Вместе они насчитывали около30 000 солдат.

Но цифры не всегда показывают истинное соотношение сил. Лучшим примером этому служат североафриканские кампании 1940 года. Итальянская армия была одной из самых плохих в Европе. Ее вооружение (в том числе многие винтовки) относилось к периоду Первой мировой войны. Она имела мало артиллерии и противотанковых орудий. А то, что у нее было, — устарело, как и вся остальная техника. Ее танки свои же солдаты называли «самоходными гробами», они не могли сравниться даже с самыми плохими из британских танков.

Очевидной слабостью итальянской армии было отсутствие мобильности. Это особенно ощутимо чувствовалось в Африке, так как в пустыне мобильность необходима не только для достижения победы, но и для спасения. Однако итальянским солдатам всюду приходилось путешествовать пешком.

В результате моральный дух отдельных солдат был очень низким, а уверенность в победе вообще нулевой. Солдат знал, что ему придется сражаться с европейской армией, а начальники оснастили его для карательной колониальной экспедиции. Рядовому итальянскому солдату в Ливии будущее рисовалось в самых мрачных тонах.

Маршал Грациани не страдал манией величия, терзавшей Муссолини. Он не желал наступать на Каир, поэтому решился пересечь границу только после того, как дуче пригрозил отстранить его от командования, если он в течение двух дней не начнет наступление.

13 сентября ударные силы Грациани — итальянская 10–я армия генерала Марио Берти — пересекли границу Египта. 16 сентября его авангард, 1–я дивизия чернорубашечников, достигла деревни Сиди—Баррани, в 65 милях от границы. Здесь итальянцы остановились и не сделали ни шага дальше. Пока итальянцы отдыхали, подвозили снабжение, сооружали цепь укрепленных лагерей восточнее и южнее Сиди—Баррани, они полностью передали инициативу англичанам.

Тем временем прибывающие английские подкрепления осваивались в пустыне. В большинстве частей отказались от традиционной формы. В жару рядовые оставались в одних шортах и ботинках. У офицеров вошло в моду шеголять, размахивая мухобойками, в брезентовых брюках, замшевых туфлях или сандалиях.

О'Коннор и его начальник, главнокомандующий британскими войсками на Среднем Востоке генерал Арчибальд Уэйвелл, готовились нанести итальянской армии контрудар, невзирая на соотношение сил. Эрвин Роммель, будущий командир Африканского корпуса, получивший прозвище «Лис пустыни», позднее сказал, что Уэйвелл единственный из его противников имел искру гения. Уэйвелл любил делать неожиданные для противника ходы.

Уэйвелл приказал О'Коннору 9 декабря внезапно атаковать позиции итальянцев у Сиди—Баррани. Однако рано утром этого дня британский авангард был обнаружен подполковником Витторио Реветра, командующим итальянской истребительной авиацией в Ливии, который лично совершал патрульный полет. Он немедленно сообщил Грациани о том, что увидел «внушительное количество единиц бронетехники». К его потрясению и удивлению, Грациани спокойно ответил:

Позднее Грациани заявил, что передал подчиненным рапорт Реветры, заметив, что все это крайне сомнительно.

О'Коннор атаковал лагерь Нибейва, передовую позицию итальянцев к югу от города, 9 декабря в 7.00. Он захватил итальянцев врасплох. Менее чем через час битва закончилась. Генерал Пьетро Малетти, командир гарнизона, был мертв (погиб, лично стреляя из пулемета), а 4000 его солдат попали в плен. Были захвачены 23 танка и несколько пушек.

Потом О'Коннор обрушился на другие итальянские лагеря и саму деревню Сиди—Баррани. Он имел 31 000 человек и 275 танков. Генерал Таллина, командовавший Ливийской дивизионной группой, имел 81 000 человек и 125 слабых танков.

Англичан охватила эйфория, так как сбывались все самые безумные мечты. Например, 1–й полк королевских фузилеров наступал на позиции итальянцев, гоня перед собой футбольный мяч. Автомобиль одного британского капитана сломался, поэтому его пришлось буксировать обратно, причем он вместе с ординарцем даже не потрудился выйти из машины. На севере 1–й дурхэмский полк легкой пехоты подполковника Юстаса Ардерна приготовился атаковать лагерь Мактила — самый северный из итальянских опорных пунктов. Пулеметчик дурхэмцев дал две очереди. А затем один из офицеров крикнул Ардерну: «Они выбросили белый флаг, сэр!».

«Ерунда», — проворчал подполковник. Но это была правда. Внутри укрепленного лагеря дурхэмцы нашли 500 итальянцев, выстроенных шеренгами. Перед строем стоял бригадный генерал, ожидавший какого—нибудь британского офицера, чтобы сдаться».