– Вместо, – буркнул он и насупился.

– Как хоть тебя зовут, горе ты мое? Я Ива.

– Светозар. Но лучше Зар.

– Очень оригинальное для Черногорья имя.

– Да, я в курсе. Не имя, а позор. Это мама на отца разозлилась, что тот был, скажем так, не в восторге от рождения сына и наследника самой альвийской наружности.

Вот и решила сделать маленькую пакость. Ему. А получилось мне… большую и на всю жизнь. Ему-то она досадила, а… ладно. Что уж теперь?

– Уважаю твою маму. Я бы так же сделала. Ой, в смысле, бедный. Разве можно в свои разборки втягивать ребенка?!

 Моя магия струилась из пальцев, обволакивая Зара, нежным теплом. Ее уже не нужно было контролировать и направлять. Она лилась сама. Главное ей не мешать. А раз так можно и с пациентом поговорить.

– Ну, расскажи что-нибудь.

– Что?

– Не важно. Просто говори. Хотя, нет, ты расскажи мне про князя.

 А то, что? Я его совсем без пользы для себя лечить буду? Мне информация нужна. А он, судя по всему, парень относительно адекватный и байки травить, не станет. Да и явно не из простых горожан. Одежда у него неприметная – как у всех, даже местами потрепанная. А вот арсенал впечатляющий. Один только кинжальчик стоит, как вся это гостиница, если не дороже. Так что он должен князя, если не лично знать, то в политической ситуации разбираться.

– Тебе про какого князя?

– Вашего. Черногорского.

– Нет, ты не поняла. Тебе про какого конкретно князя?

– Ну, про того, который сейчас.

– Да, я понял, но тебе, про которого? Про молодого или старого?

– Ты имеешь в виду князя и его наследника?

– Нет. У нас два князя. Просто в Черногории традиция такая. Молодой Князь вступает в правление государством лет в двадцать и до того момента, пока не передаст трон двадцатилетнему сыну, себе не принадлежит. А после передачи титула правящего князя, наследнику, приобретает некоторую свободу.

– И чем занимается?

– Да, чем хочет. Дел что ли интересных нет? Может путешествовать, науки постигать, в армию податься, ну или на худой конец, внуков воспитывать.

– А нынешний?

– Молодой – государственными делами, старый – алхимией.

– А внуков воспитывать?

– Каких внуков? – испуганно подскочил Зар. – Нет никаких внуков. И не предвидятся пока.

– Как не предвидятся? А невеста?

– Какая еще невеста?

– Любава.

– Никакая она ему не невеста.

– А зачем он ее тогда у себя держит?

– Кто держит? Никто ее не держит! Выгнать уже второй месяц не можем. Что мы только не делали, как не пытались выжить. Бесполезно. А она уже выжила.

– Кого выжила?

– Меня.

– А ты то тут причем? – я, кажется, совсем запуталась.

– Не важно, – стушевался парень, но потом вполне бодренько продолжил жаловаться. – И, если бы только меня. Половина замка сбежала, а вторая половина грозится вот-вот последовать за первой. А отец говорит, что проще новую столицу построить, чем это чудовище из нынешней выселить. Мы что только не делали. Бесполезно. Замок оккупировала и сидит в нем, как будто осадное положение ввели.

 Зар тяжело вздохнул. А я поняла, что абсолютно точно запуталась.

– И любви между ними нет? – честно попыталась снова разобраться в ситуации. Мало ли…

– Издеваешься? Я что на самоубийцу похож?

– Но причем здесь ты?

– Не важно! – снова отмахнулся от меня блондин.

– А зачем он тогда ее выкрал?

– Выкрал?

 Похоже у моего пациента нервные тики и легкое захождение ума за разум. Бедный. Но кто ж ему виноват, что он анастетик с алкоголем мешал? Иначе, отчего бы ему так бурно реагировать на, казалось бы, вполне безобидный вопрос.

– Ну, да, выкрал. Не сама же она в княжество к нему пришла. Скажи еще пешком. Царевна, все-таки, хотя люди разное болтали.

– Никто ее не крал. Веришь?

– А ты там был? Свечку держал?

– Был. Мы с товарищами решили забрать то, что царь Птоломей позаимствовал, а вернуть забыл. Не то чтобы уж очень ценная вещица. Не то чтобы совсем безделушка, скорее раритет, но почти бесполезный.

– Блюдечко с яблочком?

– Как догадалась?

– А я других магических раритетов не знаю. И более бесполезных артефактов – тоже. На что он вам сдался? И вы точно на трезвую голову этот ваш раритет доставать полезли?

 Парень залился краской и горестно покачав головой, продолжил:

– В общем, она нас застала именно в тот момент, когда мы вытаскивали из сокровищницы злополучное блюдечко. И пригрозила, что позовет стражу, если мы не заберем ее с собой. Ну что нам оставалось делать? Так как мы смутно представляли, как будем объяснять свое присутствие в сокровищнице этой самой страже, то пришлось пойти на поводу у шантажистки.

– Но ваш Князь, как настоящий мужчина жениться на ней не захотел?

– А что сразу Князь? – вскинулся Зар.

– Ну, он как самый подходящий царевне по социальному статусу, мог и догадаться, с каким расчетом она позволила себя похитить. Опять же, династический брак дело в монарших семьях обычное. Чего он еще ожидал?

– Нет, хвала небесам у нас с этим строго. Только по любви и никак иначе. Много лет назад предок наших князей влюбился в простую девушку, да только женится на ней, не решился. Думал, что одной любви мало. И выбрал он себе в жены то ли царевну, то ли королевну. Да только жить с ней долго и счастливо не получилось. Всю жизнь так и мучился, и супруге его жизнь была не мила, и девушке той. А своему сыну, и всем потомкам запретил без любви жениться. А мы заветы предков чтим. Ну, а, чтобы не ошибиться, у каждого из князей колечко есть волшебное, которое он с семнадцати лет носит. Оно само на пальчик той единственной скользнет. Иначе и не снять его никак. А без него о свадьбе и речи никакой нет.

– И, конечно же, колечко до сих пор у князя? Понятно. Значит, она там никому не нужна? Так это же замечательно! Тут такое дело. Братик мой двоюродный любит ее. Ну, просто жить не может. Если на ней там жениться никто не собирается, может мы ее «спасем»? Зар, миленький, а Князья точно против не будут?

– Помогать кинутся, причем в первых рядах. Старший, так вообще, обещал философский камень подарить тому, кто избавит его от этой диверсантки, деморализовавшей верхушку власти Черногорья и успешно разрушающей княжество изнутри. Он из-за нее в летней резиденции уже месяц живет.

– Нет, мне этот камушек не нужен. А вот некоторые финансовые вложения потребуются. Театрализованные представления нынче дорого обходятся. А без него никак. Но если подключить обитателей замка, то возможно отделаемся легким испугом и малыми жертвами. Кстати, ты с нами?

– Конечно! А твой царевич точно не передумает спасать эту фурию?

– Если правильно все обставим, то не передумает. Только ее бы усыпить на время героического спасения царевичем Иваном, чтобы не мешалась. И очнулась, только когда он ее до своей столицы довезет. Старый Князь, говоришь, алхимик? Что ж… с него снотворное. Ну, так вот. Братик побеждает колдуна в бою на мечах. Он (колдун, в смысле) развеивается в смрадном дыме, и на этом самом месте Ванечка находит свою ненаглядную. Дым и прочие эффекты со старшего князя. А телепортировать Любаву я и сама смогу. Как тебе сценарий?

– А если ее просто ему отдать? – внес, казалось бы, конструктивное предложение парень.

 Я лишь головой покачала. Настроенный на подвиг братец, ни за что на свете не откажется от этого самого подвига. И Любава ему без него не нужна. На секунду мне стало жаль глупую девчонку, которую никто и не любит по-настоящему. Но потом вспомнила, что это не глупая девчонка, а «диверсантка, деморализовавшая верхушку власти Черногорья и успешно разрушающая княжество изнутри». И вообще, меня вот тоже никто не любит, но сомнительно, чтобы царевна стала жалеть Меня.

– Нет, Зар. Царевич на подвиг настроился. Ведь если ему эту девицу просто так отдать, он ведь неладное заподозрит. Где это видано, чтобы злодей-супостат и коварный похититель без боя отдавали свою жертву? Во всех книжках, а именно из них Ванечка почерпнул сведения о жизненных реалиях, написано, что без смертного боя освободить невинную девицу из «жуткого» плена нельзя. А если можно, то либо девица не так уж и невинна, и соответственно для жертвоприношений не годится, либо это совсем не девица, а кикимора с соседнего болота.