Так что врачебный консилиум, начавший после ареста Берия активно составлять «Историю последней болезни Сталина», соответствующую действительности, сперва резко притормозили, а затем и вообще свернули, что нашло свое отражение, например, в 3-м (июльском) варианте, где было написано, а потом зачеркнуто следующее основное место в самом конце «Истории болезни»: «Желудочное кровотечение способствовало возникновению повторных приступов коллапса, которые закончились смертью».

Множественные переписывания и исправления именно этого места свидетельствуют, что согласия между врачами (как выйти из создавшегося положения?!) не было до самого конца! Быть может, именно поэтому датированный июлем 1953 года 3-й вариант «Истории болезни» никто (!) не подписал… А сказать, когда был всеми (!) подписан 4-й (нейтральный) вариант, пока невозможно. Видимо, именно из-за этого до сих пор гуляют слухи, что 4-я «История болезни» подделана!

Во всяком случае, я сам убедился, что по сей день есть те, кому бы не хотелось, чтобы все выплыло наружу. Когда после работы с документами, процитированными выше, два года спустя, я попросил еще раз допустить меня к ним, мне сказали: «Вряд ли это получится, так как документы эти снова засекретили…» И добавили: «Но надежд не теряйте! Может быть, через месяц-другой все встанет на свои места».

ОТ АВТОРА. Книгу «Как убивали Сталина» я выпускаю под псевдонимом Николай НАД. Этот псевдоним постоянно напоминал мне о необходимости быть НАД схваткой сторон, чтобы лучше видеть, где находится истина.

Отвечая на звонки читателей, сообщаю, что в центральных книжных магазинах Москвы книга начнет продаваться уже в эти дни, а за границей (Берлин, Нью-Йорк, Париж, Лондон и Тель-Авив) — в январе 2008 года., «Комсомольская правда»,18.12.2007

Аналитическое заключение. Руководитель советской разведки (1974 — 1988), председатель КГБ СССР (1988 — 1991) Владимир КРЮЧКОВ:

«Исследование «Как убивали Сталина» — сильный материал. Убедительный… Документы о последней болезни и смерти Сталина настолько значительны, что теперь от них уже никто не сможет отвернуться. Впервые мы имеем дело не с набором воспоминаний, слухов и предположений о смерти Сталина, а с исследованием подлинных документов».

Молодец, Добрюха! Или «Над—Добрюха»?!

С криком «Уря-я-я!!» парень сделал открытие, которое я описал пять лет назад в книге «Убийцы Сталина и Берия» и затем повторил в книге «Убийцы Сталина». И я верю, что он этих моих книг не читал, поскольку, похоже, вообще мало что читал. Добрюха не читатель, Добрюха писатель! И вот кто-то допустил бедного Добрюху до документов, дав ему задание: «Вали все на Берию!». Ну, Добрюха и навалил «от души», не представляя, что именно он навалил?

Пишет бедняга: «Как только к руководству страной 3 марта 1953 года пришли Берия и его ставленники Маленков и Хрущев…». Хрущев после смерти Сталина возглавил КПСС, а Маленков — СССР. И кем же тогда, по мнению Добрюхи, был Берия, у которого Хрущев и Маленков были «ставленниками»? Господом Богом?

Или пишет: «Старый чекист Наум Эйтингон свидетельствовал, что однажды «присутствовал при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал «впрыскивание четырем подопытным жертвам яда кукарина. Яд действовал почти моментально…»». Но «старый чекист» Эйтингон был заместителем еще более «старого чекиста» П. Судоплатова, а тот о «Лаборатории Х», которой руководил Майрановский, пишет: «Вся работа лаборатории, привлечение ее сотрудников к операциям спецслужб, а также доступ в лабораторию, строго ограниченный даже для руководящего состава НКВД — МГБ, регламентировались Положением, утвержденным правительством, и приказами по НКВД — МГБ. Ни я, ни мой заместитель Эйтингон, не имели допуска в «Лабораторию-Х» и спецкамеру». Более того, Судоплатов почему-то утверждает, что даже Берия до своего возвращения в МВД не мог знать об этой лаборатории. И как-то больше верится Судоплатову, поскольку вряд ли в секретную лабораторию приглашали зевак, как на футбольный матч.

Или вот бедный Добрюха утверждает, что «Берия арестовал Майрановского Григория Моисеевича», правда, не поясняя, кто эту лапшу Добрюхе на уши повесил. Хотя Судоплатов о судьбе Майрановского сообщает, что несмотря на то, что следствие по делу арестованных в 1951 году за связь с сионистами вместе с Абакумовым работников МГБ, в том числе и Майрановского, велось до 1954 г., но никого из них за это время не судили. А вот дело Майрановского срочно было выведено Игнатьевым в отдельное производство, и Особое совещание при МВД под председательством Игнатьева в 1952 году быстренько назначило Майрановскому 10 лет и отправило во Владимирскую тюрьму. Так что Берия никак не мог его арестовать, поскольку Майрановский в марте 1953 года уже сидел во Владимирской тюрьме. Но раз есть письма Майрановского из тюрьмы к Берии, то значит Берия потребовал во Владимирской тюрьме допросить Майрановского, а из этого следует, что Берия сам вел следствие с целью выяснить, кто отравил Сталина. Интересно, что Судоплатов о дальнейшей судьбе Майрановского сообщает, что, когда профессор Майрановский вышел из тюрьмы, он напросился на прием к Хрущеву и тот его принял, что само по себе удивительно. (Ведь сына Сталина в аналогичном случае он отказался принять, хотя тот, не имея работы, очень хотел с ним встретиться.) Но на приеме Майрановский, видимо, сказал Хрущеву что-то не то, что надо было. В результате Майрановского через два дня арестовал КГБ и его выслали из Москвы в Махачкалу, где он быстро умер с диагнозом, очень похожим на тот, который последовал бы после применения к нему его собственного яда.

Добрюха все валит на Берия, то ли не зная, то ли не желая показать, что главные расправы над свидетелями убийства Сталина велись после убийства Берии. К примеру, Авторханов, со ссылкой на книгу западного историка Т. Витлина, посвященную Берии, пишет: «Большинство врачей из этих двух комиссий исчезли сразу после смерти Сталина. Один из врачей, участвовавших во вскрытии тела Сталина, — профессор Русаков, — «внезапно» умер. Лечебно-санитарное управление Кремля, ответственное за лечение Сталина, немедленно упраздняется, а его начальник И.И. Куперин арестовывается. Министра здравоохранения СССР А.Ф. Третьякова, стоявшего по чину во главе обеих комиссий, снимают с должности, арестовывают и вместе с Купериным и еще с двумя врачами, членами комиссии, отправляют в Воркуту. Там он получает должность главврача лагерной больницы. Реабилитация их происходит только спустя несколько лет…». Но если Т. Витлин не ошибается в отношении факта ареста этих врачей, то арестованы они были не «сразу после смерти Сталина», а через год, поскольку А.Ф. Третьяков был снят с должности министра 01.03.1954 г. Следовательно, то, что эти врачи могли со временем рассказать, было страшно не Берии, а Хрущеву.

Интересно, что Добрюха пытается нас убедить, что профессор Лукомский переписывал после убийства Берии заключение о смерти Сталина якобы для того, чтобы не попасть соучастником в «дело врачей». Но «дело врачей» — оно об убийстве Жданова, и возбуждено это дело было после акта комиссии под председательством того самого Лукомского, в котором Лукомский доказал, что Жданов умер от лечения врачей. Так что боялся Лукомский не Берию, а Хрущева.

Интересно и то, что именно дали посмотреть в архиве Добрюхе. До него эти же материалы смотрел и другой историк — А. Фурсенко. Но о внешнем виде этих «архивных документов» он написал подробнее Добрюхи:

«При чтении официального заключения о болезни и смерти Сталина возникает целый ряд вопросов, которые наводят на мысль, что оно могло быть сфабриковано под давлением ближайшего окружения Сталина, чтобы в случае необходимости представить этот документ высшей партийной и советской элите с одной-единственной целью: чтобы никому не пришло в голову, что Сталина умертвили впавшие в немилость его соратники.

Отпечатанное на 20 страницах машинописного текста и подписанное всем составом консилиума заключение отличается от рукописных подробных записей предшествующих заболеваний. Документ не датирован, но на его черновике стоит дата — июль 1953 г., т. е. 4 месяца спустя после смерти Сталина, что само по себе заставляет усомниться в его полной достоверности. Как следует из текста заключения, оно было составлено на основе рукописного Медицинского журнала, который велся на протяжении 2–5 марта. Но журнал отсутствует в деле о болезни Сталина, и, как сообщили автору этих строк компетентные лица, его вообще уже нет в природе. Иными словами, Медицинский журнал, видимо, уничтожен.