Сайлорен остановилась и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь вернуть себе ясность мыслей, которая стремительно улетучивалась под пристальными взглядами трех человек в офицерской форме, которые не произносили ни слова и не спускали с нее глаз. У одного из них время от времени на губах проскальзывала гадкая улыбка человека, который любит делать пакости. Девушку, не особо церемонясь, толкнули к допросной плите, быстро освободили запястья и тут же пристегнули их к холодному металлу. Про себя девушка с тоской отметила, что ошейник остался на месте. Прошло некоторое время. Затем послышался тихий шелест открывающейся двери и в комнату, печатая шаг, вошли четверо имперских стражников, а следом — старческой шаркающей походкой — Палпатин. Скользнув презрительным взглядом по вытянувшимся по стойке «смирно» офицерам, он повернул голову к Сайлорен.

— Девочка моя, как ты тут?

— Вам в самом деле это интересно? — Сайлорен с трудом повернула голову и мрачно посмотрела на своего учителя.

— Дерзишь? Девочка, что бы ты тут ни говорила, конец будет один.

— Смерть? Ну, так убивайте. Я все равно никогда больше не буду служить вам!

Император чуть склонил голову к плечу и задумчиво посмотрел на свою бывшую ученицу.

— Есть вещи пострашнее смерти. Поверь, ты еще будешь умолять о ней. И ты по-прежнему так уверена? — он подошел ближе. Сайлорен почувствовала, как внутри все перевернулось от накатывающегося страха.

— Уверена. Вы нарушили слово. Вы предали меня. Вы больше мне не учитель, — она смотрела ему прямо в глаза, хотя губы сводило судорогой.

— Разве я давал тебе слово или обещание? — Палпатин тихо засмеялся. — Девочка моя, о предательстве я могу многое тебе рассказать. И не забывай, что ты, да, да, именно ты первой меня предала. А ведь ты была так перспективна. Хороший потенциал в Силе, молодость, амбиции… из тебя получился бы отличный ситх. Я даже подумывал нарушить правило Бейна, благо в нём уже нет нужды. Но твоя глупость тебя погубила.

— Вы обещали, что отпустите ее! Отпустите, а не убьёте! — в бессильной ярости крикнула Сайлорен, рванувшись в своих путах. — И вы обещали, что моя служба закончится! Меня погубила ваша подлость!

— Я сказал, что её отпущу. Но не сказал, куда, — чем сильнее срывался голос девушки, тем спокойнее говорил Владыка Ситхов. — Что до твоей службы, то она закончится только твоей смертью.

Он чуть свел пальцы, и Сила пережала горло Сайлорен под ошейником. Она пыталась вдохнуть, но тщетно. Перед глазами темнело, легкие разрывались от нехватки воздуха. Пальцы девушки судорожно сжались в кулаки. Император задумчиво наблюдал ее агонию, и наконец позволил ей вздохнуть.

— Ну, что скажешь? — вкрадчиво спросил он.

Чувствуя, как слова обдирают горло, Сайлорен прохрипела:

— Убивайте.

Но Палпатин только покачал головой.

— О нет… я придумал для тебя кое-что поинтереснее.

С пальцев Императора по девушке ударила сверкающая голубая молния. От резкой невыносимой боли Сайлорен выгнулась, запрокидывая голову и до крови закусив губу. Сквозь звон в ушах до нее еле доносились слова Палпатина:

— Почувствуй силу моего гнева! Почувствуй истинную мощь темной стороны!

Через несколько бесконечных минут Император опустил руку и погладил девушку по щеке.

— Пусть это послужит тебе небольшим уроком, моя сладкая…

Он подозвал одного из стоявших в дальнем углу комнаты офицера.

— Вызвать сюда Маарека Штеля!

Офицер тут же достал комлинк, передавая приказ.

Потом Палпатин обернулся к девушке. Сайлорен без сил повисела на прикованных руках, пытаясь отдышаться. Воздух с присвистом проходил сквозь прокушенные губы. Император медленно, почти ласково провел рукой по лицу девушки, очерчивая его нежный овал, спускаясь к узкому, измазанному кровью подбородку.

— Знаешь, ты мне чем-то напоминаешь мою сестру.

Пальцы играючи прошлись по дрогнувшим губам, теребя и раскрывая на них ранки. Потом Палпатин чуть наклонился и, припав к шее девушки, провел по ней языком, словно пробуя на вкус.

— Я ощущаю вкус твоего страха.

Сайлорен, задрожав от отвращения, попыталась отстраниться, но оковы почти не позволяли шевелиться.

— Чудовище, — еле слышно прошептала она.

— Ты боишься, хотя и хочешь скрыть свой страх. Как глупо. Всё только начинается. Ты, милая моя ученица, забыла самый главный принцип, который я когда-то усвоил потом, болью, кровью и слезами, — он привычным движением опустил плиту в горизонтальное положение, так что теперь Сайлорен видела только темный металл потолка с вделанными в него светодиодами, и резко бросил через плечо:

— Всем выйти вон.

Дождавшись, когда комната опустела, Император оперся рукой о гладкую поверхность стола и глянул Сайлорен прямо в глаза.

— Когда-то, когда я был молодым, глупым и честолюбивым, мой учитель после одной из наиболее тяжелых и кровавых тренировок сказал мне: расскажи мне о сильных сторонах своих, и я буду знать, как их обезвредить; расскажи о своем величайшем страхе, и я заставлю тебя встретиться с ним лицом к лицу; расскажи, что ты больше всего ценишь, и я пойму, чего тебя можно лишить; расскажи, чего ты страстно желаешь, и я откажу тебе в этом. Эти слова стали краеугольным камнем моего обучения и становления. Вырвав из моего сердца все, что было можно, учитель наполнил мою душу Силой Темной стороны. А ты забыла те уроки, которые я тебе давал. И теперь, девочка моя, ты умрешь здесь, скуля от боли и ужаса. Умрешь с осознанием того, что я найду и убью твою подругу, и ты ничего не сможешь сделать, потому что ты слаба! Умрешь, понимая, что не смогла её защитить. Твои последние мгновения будут наполнены болью собственного бессилия. Это твой самый большой страх. Потеря близких. Знаешь, ты схожа с Вейдером. Он так боялся потерять жену и ребенка, что предал всех, кого знал. И все равно не сумел их уберечь. Во всяком случае, жену.

Император зашелся хриплым смехом. И направил на девушку пучок молний, которые змеями впивались в ее распростертое тело, заставляя корчиться в оковах с риском вывихнуть заведенные за голову руки. Так продолжалось минуту, может, больше. Наконец владыка ситхов небрежно шевельнул запястьями и не спеша направился к своему креслу. Девушка на допросном столе все еще содрогалась, словно молнии по-прежнему жгли кожу и сознание. Потом боль постепенно стала уходить. Сайлорен закрыла глаза, глубоко дыша и собираясь с силами. Она начинала понимать, что дальше будет ещё хуже. Ведь сделан только первый шаг по пути в ад.

Заметив, что пленница затихла, Палпатин усмехнулся и ударил снова. Он не собирался давать ей возможность отдохнуть и сосредоточиться на чем-то другом, кроме боли. Молнии зашипели. Сайлорен глухо вскрикнула. На этот раз пытка продолжалась недолго. Остановив разряды и опустив руку, Император взглянул на дверь. Словно по неслышному приказу та открылась, и в комнату вошел невысокий мужчина с холодными глазами и абсолютно лысой головой. Подойдя к темному владыке, он преклонил колени и негромко проговорил:

— Владыка, вы меня вызывали?

— Да, Маарек, — Император чуть улыбнулся. — Сегодня ты покажешь мне искусство, которое так долго шлифовал в застенках СИБ (СЛУЖБА ИМПЕРСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ).

— Как прикажете, мой господин.

— Приступай. Но сначала вызови мою стражу.

Выполнив приказ, Штель выкатил из темного угла комнаты двухэтажный столик, заставленный различными приспособлениям. Между тем Палпатин сцепил пальцы и стал внимательно наблюдать за работой палача.

Тот подошел к девушке и точным движением повернул ее голову в сторону. Сайлорен почувствовала, как в шею впилась игла. Потом, взяв со стола специальный ножик, Штель начал разрезать одежду жертвы, постепенно оголяя её тело. Сайлорен против воли вздрагивала каждый раз, когда холодное лезвие прикасалось к коже.

— Мальчик мой, поясняй свои действия, чтобы моя милая ученица не скучала, — велел император.

— Владыка, эта инъекция вызывает короткие, но довольно частые судороги и спазмы мышечных связок, боль с каждой судорогой будет расти. Средство не раз доказывало свою эффективность.