Как прекрасна она была! Ее светлыми волосами играл легкий ветерок, а белоснежные одеяния скорее походили на воду – так легко они текли вдоль ее хрупкого тела. Аллисинн была очень печальна, и принцу ужасно захотелось обнять ее и утешить.

И тогда Тристан понял причину ее печали.

Он не выполнил ее просьбы, и разочаровал Аллисинн. Черное отчаяние охватило его, и принц снова увидел рядом с собой призрак смерти.

Собрав все силы, он попытался дотянуться до королевы, но его тело не подчинялось ему. Короткое рыдание сотрясло Тристана, а образ королевы Аллисинн начал таять.

– Моя королева! – прокричал он, пытаясь протянуть ей руку, чтобы она взяла его с собой.

– Оставайся здесь! – вскричала она. Ее голос посуровел. – Не иди за мной! Ты не должен этого делать.

Принц не ответил ей, но его охватила такая печаль, что слезы ручьем потекли из глаз. Аллисинн уходила, и Тристану вдруг показалось, что он не вынесет разлуки с ней. И все же, несмотря на то, что его призрачный конь мчался как ветер, а королева оставалась на месте, принц чувствовал ее присутствие совсем рядом.

– Ты не должен останавливаться, мой принц. – Он снова услышал ее нежный, но твердый голос, хотя уже почти не видел ее саму. – Отправляйся в Кер Каллидирр. Только сам Высокий Король может указать тебе твою судьбу. И еще, принц: берегись колдуна. Синдр очень опасен! – Аллисинн пропала, и отчаянье и жалость к себе затопили принца.

– Миледи… – тихо застонал он.

– Нет, – услышал он, и снова ясно, словно она была рядом, увидел юную королеву. – Тебе предназначена другая женщина, она нуждается в тебе и может тебе помочь! Ты должен позвать ее – не меня!

И все. Она исчезла, а вместо нее принц увидел друиду с развевающимися на ветру черными волосами. Ее красота разбудила воспоминания, и у Тристана заболело сердце. Как он нуждался в ней! Он должен увидеть ее! Он должен жить!

– Робин, – сдавленным голосом прошептал принц и всхлипнул…

Но тут его спутники замедлили бег своих лошадей, уставших от долгой дороги. Боль вернулась, обжигая грудь и горло Тристана, во рту появился привкус крови.

Но с болью к нему вернулась способность воспринимать окружающий мир, и принц понял, что очень хочет жить, что у него есть предназначение, которому он должен следовать. И в этот момент его покинул призрак смерти. Мир вокруг снова погрузился в серый туман, и Тристан даже не почувствовал, как его сняли с лошади и внесли в небольшую деревенскую часовню. Он только понимал, что еще жив и не собирается умирать.

Придворный в напудренном парике робко подошел к огромному трону.

– Ваше Величество, – начал он дрожащим голосом, – …м… мы… не можем найти волшебника.

– Идиоты! – завопил король. – Убирайся отсюда! Кретин! Не смей возвращаться, пока не найдете его!

Король поднялся и стал неловко спускаться по ступеням, ведущим к трону. Он добрался до нижней ступеньки и стал запахивать свой длинный халат, но был так рассержен, что лишь запутался в его полах и чуть не свалился к ногам своих придворных.

– Прочь! – взвизгнул он. – Все! Я не хочу никого видеть!

Придворные, шуты, фрейлины – все, кто находился в огромном зале, поспешил к дверям, и через несколько секунд король остался в одиночестве. Впрочем, не совсем.

Синдр стоял у трона в своем длинном черном плаще. Король сердито оглянулся, и вдруг его взгляд упал на колдуна. Он вскрикнул от неожиданности и прижал руку ко рту, но очень быстро пришел в себя, и, сделав величественный вид, гордо пошел по ступенькам к трону.

– Где ты был? Тебя всюду ищут! Ну, почему тебя никогда нет на месте?

– Я прибыл к вам, как только смог, сир. Я размышлял о таинственной природе некоторых вещей. Прерывать подобные размышления очень опасно. – Колдун сделал едва заметное движение рукой – плечи короля опустились, и его величество тяжело плюхнулось на трон.

– Я так беспокоился, – заныл Высокий Король. – Слышно что-нибудь об этом наглеце из Корвелла?

– Мы знаем, что он прибыл в Лльюэллин. Там находится гарнизон Алой Гвардии. Я думаю, нам скоро доложат, что он арестован. – Голос колдуна звучал тихо и умиротворяюще, и король начал успокаиваться.

– Извини, что накричал на тебя, Синдр. Нервы у меня совсем не те, что раньше. – Волшебник промолчал, а его довольная улыбка скрылась в складках капюшона.

– Когда принца поймают, – продолжал король Карраталь, – я хочу, чтобы его немедленно привели ко мне. Мне ужасно интересно на него посмотреть и спросить, почему он претендует на мой трон.

– Как только появится такая возможность, сир, его доставят к вам, – ответил Синдр, а про себя добавил: «Не многое тебе расскажет его труп».

– Ты защитишь меня от него, ведь правда?

– Конечно, сир. Вы же знаете, что вам не о чем беспокоиться. Может, вы хотите как-нибудь отвлечься от этих мелких неприятностей – ну, например, казнить кого-нибудь? Сестру разбойника О'Рорка, например?

– Нет, нет, еще рано! – твердо произнес король. – Я все еще надеюсь, что он одумается, а если она умрет, вряд ли он…

Колдун незаметно взмахнул рукой и прошептал что-то королю на ухо.

– Ладно, – вздохнул Карраталь. – Казним ее утром. – На какое-то мгновение на лице короля появилось выражение полнейшего ужаса: ему опять показалось, что его окружают призраки, причем число их стремительно растет. Но потом король равнодушно зевнул и проговорил:

– Спасибо, Синдр. Иногда я думаю, что пропал бы без тебя…

Король не договорил, потому что вдруг провалился в сон.

– Я оставлю тебя не больше, чем на один день, – объясняла Верховная Друида. Говорила она очень торжественно. – Постарайся следить за тем, чтобы они не передрались. Обращайся за помощью к вожакам.

Робин кивнула, стараясь не показать Генне, что ее беспокоит перспектива остаться одной в роще, которая за ночь приняла несметное количество перепуганных насмерть животных. Олени, кролики, кабаны, белки и мыши метались по роще, пытаясь избежать встречи с волками, лисицами, барсуками и горностаями, которые тоже пришли сюда в поисках защиты.

Защиты от чего? Генна и Робин по-прежнему ничего не знали о том, что угрожало священной роще, они только поняли, что животные были охвачены паническим ужасом.

– Если понадобится, попроси Гранта, и он поможет тебе, – сказала Генна. Он поворчит немного, но лучшего тебе не найти.

– Обязательно попрошу, – успокоила ее Робин. По правде говоря, старый медведь часто злился и раздражался по пустякам, но она знала, что он верный и надежный друг.

– Я постараюсь не задерживаться, – добавила друида. – Будь осторожна, дитя.

Генна повернулась на юг и ее тело начало терять очертания. Она стала уменьшаться, а коричневое платье превратилось в желтые перья, вместо рук появились крылья, а вместо носа – клюв. Гладкая голова, которая уже даже отдаленно не напоминала человеческую, повернулась, чтобы на прощанье посмотреть на Робин, и в маленьких птичьих глазах молодая друида прочла благословение. Затем могучие крылья рассекли воздух, и великолепный орел – Генна Мунсингер – стал быстро набирать высоту. Сделав круг над рощей, орел вскоре скрылся из виду.

День клонился к вечеру, и мрачное предчувствие беды все сильнее охватывало Робин, лишая ее радости, которую она обычно испытывала, работая в роще. Сначала она думала, что ощущение беды вызвано опасностью, нависшей над долиной Мурлок, – и действительно, это ее беспокоило. Однако, все чаще она ловила себя на том, что думает о Тристане.

И мысли, которые раньше доставляли ей удовольствие, сейчас лишь усиливали тревогу. Чем больше Робин думала о принце, тем тверже становилась ее уверенность, что ему грозит смертельная опасность.

Девушке пришлось бороться с искушением бросить все и помчаться ему на помощь. Впрочем, даже если бы она и знала, где сейчас находится Тристан, – а она была уверена, что он где-то далеко от Корвелла, – Робин не могла обмануть доверие Богини. И снова, скрепя сердце, она принималась за работу.