- Как, и вы тут, мистер Стокдэйл? - спросил удивленно Матт Грэй.

- А лучше бы его тут не было, - сказал Джим Кларк. - Если наш пастор увидит, что на его колокольню забрался методистский проповедник, нам не поздоровится - терпеть он не может тех, кто ходит молиться в часовню. Пожалуй, больше ни одного бочонка у нас не купит. А он покупатель хороший, лучше и не сыщешь.

- А где сейчас пастор? - спросила Лиззи.

- У себя дома, понятно, сидит запершись, чтобы не видеть того, что творится в деревне. Всем порядочным людям подобает сейчас дома сидеть, и этому молодому человеку тоже.

- Он принес нам новости, - сказала Лиззи. - Оказывается, решено обыскать весь сад, а потом церковь. Что нам делать, если найдут?

- Вот мы как раз об этом сейчас и говорили, - отозвался Оулет. - И кое-что придумали. Э! Черт возьми...

Это восклицание было вызвано тем, что несколько акцизников, войдя в сад и принявшись ползать там взад и вперед, вдруг остановились посреди сада, где росла тонкая яблонька, поменьше остальных. К этим акцизникам подошли другие; сбившись в кучу, все они низко нагнулись к земле.

- Ах! Мои бочонки! - слабым голосом произнесла Лиззи, заглянув в амбразуру.

- Добрались-таки до них, - сказал Оулет. Происходившее в саду до такой степени заинтересовало

контрабандистов, что теперь уже все, кто был на крыше, прильнули к парапету и смотрели вниз. Но внезапно их внимание было отвлечено раздавшимся у колокольни чьим-то громким возгласом. Акцизники, сгрудившиеся вокруг яблоньки, вскочили на ноги и побежали к кладбищенской ограде. А те из акцизников, которые успели еще до этого незаметно для контрабандистов войти в церковь, закричали вдруг во весь голос:

- Вот они, вот они, наконец-то мы их нашли!

На крыше царила немая тишина, ибо присутствующим было неясно, о бочонках или о них самих идет речь, но, осторожно заглянув за край парапета, они получили возможность убедиться, что подразумевались именно бочонки; и вскоре обреченные предметы один за другим были извлечены из тайного убежища под лестницей и вынесены на середину кладбища.

- Сейчас их сложат на могиле Хинтона и пойдут еще искать, - произнесла Лиззи безнадежным тоном.

И в самом деле акцизники уже складывали бочонки на широкую могильную плиту неподалеку от церкви; водрузив на нее все найденные на колокольне бочонки, они оставили возле охрану из двух человек, а прочие снова двинулись в сад.

Последующие вражеские действия возбудили в контрабандистах болезненно острый интерес. На колокольне было запрятано только тридцать бочонков, но в саду их было еще семьдесят - все, что удалось доставить на берег; остальное привязали к канату и опустили в море до очередной ночной вылазки. Теперь, вернувшись в сад, акцизники вели себя так, как будто не сомневались, что вся контрабанда схоронена именно здесь, и порешили во что бы то ни стало разыскать ее до наступления ночи. Они рассыпались по всему участку и, передвигаясь, как и прежде, на четвереньках, обошли вокруг каждого дерева. Молодая яблонька посреди сада опять привлекла их внимание, и скоро все снова окружили ее - из чего явствовало, что вторичные поиски навели их на те же подозрения, что и поиски первоначальные.

Еще несколько минут они разглядывали землю под яблоней, а затем один из акцизников встал, побежал к боковому церковному входу, которым уже не пользовались и где в сенях хранились разные хозяйственные орудия, и вернулся, неся принадлежащие сторожу кирку и лопату; их тут же пустили в дело.

- Бочонки в самом деле зарыты там? - спросил священник.

Трава под яблонькой казалась такой свежей и непримятой, даже трудно было поверить, что тут копали. Контрабандисты были слишком поглощены происходящим и ничего ему не ответили. Вскоре, к своему огорчению, они увидели, что с каждой стороны яблоньки стало по нескольку человек; нагнувшись и опустив руки к земле, они выдернули деревцо целиком, вместе с дерном вокруг корней. Яблонька, как это стало теперь видно, росла в большом плоском ящике, у которого со всех сторон имелись ручки, чтобы можно было его поднимать. Под яблонькой обнаружилась глубокая яма, и один из акцизников заглянул в нее.

- Ну, стало быть, все, - бесстрастно сказал Оулет. - Теперь слезайте отсюда, пока вас не заметили, и готовьте дальше все, что надо. Я, пожалуй, досижу здесь дотемна, а то меня заберут по подозрению, ведь спрятано-то было на моем участке. Как только сядет солнце, я буду с вами.

- А я? - спросила Лиззи.

- А вы, Лиззи, сделайте милость, позаботьтесь о шпеньках и болтах. А потом возвращайтесь домой - и больше вас ничто не касается. Остальное доделают ребята.

Снова спустили лесенку, и все, кроме Оулета, сошли с колокольни, прокрались поодиночке вдоль задней стены церкви и исчезли: каждый отправился выполнять данное ему поручение. Лиззи смело прошла по улице, а за ней, почти следом, и Стокдэйл.

- Вы идете домой, миссис Ньюбери? - спросил он.

Это официальное "миссис Ньюбери" показало ей, что отчуждение между ними еще усилилось.

- Нет, не домой, - сказала она. - Мне нужно сперва кое-что сделать. Чай вам подаст Марта-Сарра.

- Я не о том беспокоюсь, - ответил Стокдэйл. - Какие еще могут быть у вас дела в этой греховной затее?

- Да так, мелочь.

- Что же именно? Я пойду с вами.

- Нет, я пойду одна. Пожалуйста, идите домой. Я вернусь не позже чем через час.

- Лиззи, вам ничто не грозит? - спросил молодой человек, в душе которого вновь шевельнулась нежность.

- Ничего мне не грозит - ничего такого, о чем стоило бы говорить, ответила она и пошла в направлении к Уормел-Кроссу.

Стокдэйл отворил калитку и остановился, глядя на происходящее в яблоневом саду. Акцизники все еще трудились там, и он, не устояв против соблазна, вошел в сад и стал наблюдать за их манипуляциями. Подойдя ближе, он увидел потайной погреб, о существовании которого не подозревал, - погреб был из бревен, выложенных квадратом, а сверху прикрыт слоем земли толщиною в фут и дерном.

Акцизники взглянули на открытое, совсем еще юное лицо Стокдэйла и, решив, очевидно, что он вне подозрений, продолжали свою работу. Вытащив все бочонки, они принялись срывать дерн, растаскивать бревна и разрушать стены погреба, пока он весь не развалился и не утратил какую бы то ни было форму; возле, корнями наружу, лежала яблонька. Но яму, в свое время хранившую столь большие запасы контрабандных товаров, так и не засыпали, ни в тот раз, ни позже, и на этом месте и по сей день осталось заметное углубление.