Я был у Голубевой пещеры…

То, что охотник Аким погиб именно в пещере, для меня еще не было неоспоримым фактом. Мало ли что могло с ним случиться даже после того, как он положил свой зипун у входа в пещеру. Но все же, прикрепив один конец веревки к камню, а другой обмотав вокруг груди, я ощутил в душе тот холодок, который испытываешь перед лицом неведомой опасности. С ружьем в одной руке, с фонарем — в другой, я осторожно двинулся по темному ходу в глубь кургана.

Как змея, шурша и извиваясь, поползла за мной веревка…

Зайцы, повидимому, не очень боялись голубевского колдовства: орехи их помета густо засеяли землю между камнями. Вначале ход был тесен, я должен был ползти на коленях. Но постепенно он расширялся. Дневной свет за моей спиною готов был померкнуть, когда масса камней преградила мне путь. Я было подумал, что это обвал, но, осмотревшись, понял, в чем дело. Камни, очевидно, были положены нарочно и являлись своего рода бруствером, из-за которого можно было прекрасно оборонять вход в пещеру. Узкая щель сбоку служила продолжением хода внутрь.

С большой осторожностью, удалив предварительно несколько камней, чтобы в них не запуталась веревка, пролез я в эту щель и очутился в пустом пространстве. Здесь можно было стоять не сгибаясь. Осветив вокруг себя фонарем, я понял, что дальше двигаться было некуда: я находился в Голубевой пещере…

Не знаю, что я приготовился увидеть в страшной пещере. Во всяком случае, если даже в пещере не было провала, то я должен быть увидеть нечто такое, что объяснило бы мне загадочную гибель тех людей, что входили сюда. Представьте же себе мое изумление, когда я ничего не увидел, кроме небольшого, метров шесть в поперечнике, пустого пространства, ограниченного каменными стенами. Пещера была совершенно пуста!..

Точно так же я не видел никаких следов и тех, кто будто бы погиб в пещере. Ни костей, ни клочка одежды! Значит, все эти рассказы о том, что из пещеры никто не возвращался, есть не что иное, как плод досужей фантазии? Было только непонятно, как лесничий, серьезный и положительный человек, мог попасться на эту удочку, поверив в историю гибели в пещере Акима! Охотник, вероятно, погиб где-нибудь в лесу, и, конечно, его трудно было найти в лесных дебрях.

Так думал я, стоя с фонарем в руке посредине пещеры. Я был немного разочарован и даже раздосадован. Стоило принимать столько предосторожностей! Тянувшаяся за мной веревка показалась мне смешной, — освободив себя от нее, я отшвырнул конец в сторону. В пещере нечего было делать. Единственно, что заслуживало некоторого интереса, — это небольшая ниша в противоположной стене. Я решил осмотреть ее поближе, прежде чем покинуть пещеру.

Кажется, оставалось не больше трех шагов, чтобы вплотную подойти к нише, и я хорошо помню, что пол под моими; ногами ничем не отличался от такового на остальном протяжении пещеры. Но тут произошло что-то непонятное: я вдруг почувствовал, что лечу куда-то вниз… В следующее мгновение я упал во что-то мокрое.

Это произошло так быстро, что испугаться или подумать о чем-либо не было времени. При падении я выронил фонарь и, придя в себя, очутился в абсолютной темноте.

Хорошо, что у меня кармане имелась запасная свеча и спички. Я зажег огонь.

Уходя по колено в какое-то жидкое месиво, в котором грязь мешалась с человеческими костями, я стоял на дне узкого колодца. Этот колодец имел отвесные, совершенно ровные стены. Вверху на высоте шести метров виднелся люк, — пропустив меня вниз, он закрылся непонятным образом. Тошнотворный запах исходил от гниющей массы под моими ногами…

Тогда мне стало ясно, как необдуманно поступил я, освободив себя от веревки. Без посторонней помощи я не мог выбраться из этой дьявольской ловушки… Дикий ужас перехватил мне горло…

Несомненно, не оставь я записки лесничему, мои кости гнили бы теперь на дне этого колодца вместе с костями Акима и других охотников за голубевским кладом. Но помощь подоспела вовремя. Я уже задыхался в каменном мешке, когда сверху до меня донеслись голоса людей.

Лесничий потом рассказывал, что, войдя с лесниками в пещеру, они долго не могли понять, откуда слышатся мои крики. Как я уже говорил, прикрывавший колодец люк закрылся после моего падения. Пещера имела совершенно невинный вид.

Само собой понятно, что нетрудно устроить такой люк, чтобы он, открываясь внутрь под действием тяжести, потом закрывался сам. Для этого нужна только небольшая пружина, какие прикрепляют к дверям в зимнее время. Но в том-то и дело, что люк в Голубевой пещере не имел ни этой пружины, ни другого какого-либо искусственного приспособления. Представляя из себя тонкий стальной лист, прикрепленный обыкновенными петлями к краю колодца, этот люк закрывался без всякой видимой причины…

Если во всей этой истории и было что-либо загадочное, то только устройство этого люка. В самом деле, что заставляло люк, проглотив человека, принимать прежнее положение?

— Не иначе колдовство, — решил старик-лесник, когда мы, после извлечения меня из колодца, осматривали загадочный люк, — разбойник знался с «нечистой» силой…

Да, несомненно, Голубев был немного знаком с этой силой, — недаром он учился на Тульских заводах. Познакомившись со свойствами магнита, он, вероятно, для охраны своего клада, который лежал в нише (там мы нашли несколько медных монет), придумал остроумную штуку. Сделав люк над колодцем из стального листа, он заставил его на вечные времена быть закрытым, потому что потолок этой пещеры состоял из магнитного железняка, — стальной лист притягивался магнитом…

Таким образом, Голубев был не только разбойником. Не будучи знаком с Курской магнитной аномалией, он тем не менее первый открыл в нашей губернии залежи магнитного железняка…

Двадцать лет назад до культурного мира стали доходить полулегендарные рассказы, о чем-то таинственном, случившемся в глубине сибирской тайги. Рассказы эти исходили от северных народов, были сильно расцвечены фантазией и походили скорей на наивные предания у чем на повесть о реальном событии. Говорилось о каком-то «небесном огненном камне», который, будто бы, обрушился в тайгу и на большом протяжении повалил в ней деревья…