Испытывая лихорадочное стремление порыться в сундучке, Нолар заставила себя сосредоточиться на затхлых рукописях. Она понимала, что Морфью прав. Нельзя пропустить возможные упоминания, которые хоть в малейшей степени касаются обломка.

Ее часть рукописей касалась поразительного разнообразия тем. Нолар решила, что рукописи просто схватили наобум и сунули в сундук. Она просматривала скучные описания методов осушения полей, за которыми следовало перечисление способов лечения лошадей. Нетерпеливо сворачивая третий свиток, она подумала, что только Остбор мог бы оценить бесконечную родословную какого-то неизвестного вельможи из далекого прошлого. В последнем свитке было множество миниатюрных изображений растений и описание их использования в приготовлении пищи.

В другое время Нолар была бы им захвачена: теперь же она просто проглядела в поисках слов «камень» или «осколок». Упоминаний не было. Она подняла голову и увидела, что Морфью тоже просмотрел последний свиток.

— Никаких упоминаний твоего камня, моя дорогая, — сказал Морфью. — Вижу, что у тебя успеха не больше. Что ж, осмотрим остальные предметы в сундучке.

Нолар показала Морфью резные шкатулки с травами и порошками, которые обнаружила раньше.

Вместе они открывали каждую шкатулку, проверили, не осталось ли внутри обрывков пергамента. Потом Нолар села рядом с сундучком и принялась доставать и передавать Морфью то, что в нем осталось.

— Еще порошки, мне кажется, и небольшой пергамент с описанием лекарственных трав. — Нолар перелистала рукопись, называя вслух своих старых друзей по лугам и лесам. — Лопух, земляное яблоко, окопник, вербена, фенхель, иссоп, крапива. — Ветхая веревка, которой были перевязаны листки, распалась, и Нолар порылась в сумке в поисках новой. Снова перевязав стопку, она протянула ее Морфью. Дальше в сундучке обнаружился плотный свиток потемневшего от ткани полотна. Вдоль всей его длины шел сложный орнамент из листьев ивы и клевера, обнаруживая мастерство древней вышивальщицы. Морфью осторожно положил его на полку.

— Госпожа Бетали будет рада видеть это, — заметил он. — Ее вышивки радуют глаз. Она заботится о нашей одежде, но всегда жалуется, что наши простые вкусы не дают возможности использовать украшения.

Нолар с тревогой заглянула в сундучок.

— В нем так мало осталось. Я вижу только одну или две шкатулки и еще одну связку ткани. О, Морфью! — Голос ее возбужденно задрожал. — В этой ткани рукопись, и я вижу слово «камень»! — Она достала цилиндрический сверток и отнесла на стол Морфью, чтобы развязать.

— Да, он поистине древний, — говорил Морфью, осторожно разматывая ткань и стараясь не повредить драгоценный материал. — Пожалуйста, пододвинь лампу поближе. Чернила во многих местах поблекли, но ты права. Текст о камне, обладающем волшебной силой. Вот его название… — Он тщательно расправил складку. — Коннард, вот как он называется. Камень Коннард. — Морфью замолчал и задумался. — Не помню, чтобы я раньше слышал это название. Может быть, текст объяснит историю твоего обломка. Посмотрим.

Мне кажется, это продолжение какого-то другого текста, потому что начинается с середины строки. "Когда раненого приносят к камню Коннард, — прочел вслух Морфью и нахмурился. — Тьфу! Следующая строка полностью уничтожена сыростью. — Он развернул свиток дальше и продолжил чтение. — Повреждения плоти и кости могут быть предотвращены, если соблюдаются соответствующие церемонии. Лечение, какого не бывало никогда… — Морфью раздраженно остановился. — Еще поврежденное место. Ага, здесь предостережение, по крайней мере его часть. — ., предупредил, что вследствие этого может произойти большое зло и поэтому его нужно полностью уничтожить, но его не послушали.., согласились, что осколок должен быть подвергнут дальнейшему изучению, а главный камень Коннард необходимо погрести вместе с…

Ну, это невозможно выдержать! Но все же как ученый… — добавил Морфью со вздохом, — должен сказать, что повреждения в рукописях всегда приходятся на самые интересные места текста. Я иногда думаю, что это сделано нарочно, чтобы научить нас терпению и должной скромности, не говоря уже о настойчивости. Осталось совсем немного.., и разобрать трудно.

Когда были наложены печати, все громко стали выкрикивать благодарности: миновало великое зло. И пока свет солнца не упадет на него, все будет в безопасности… — Морфью беспомощно указал на поврежденную ткань. — Боюсь, это все, что мы сможем прочесть, моя дорогая. Но у тебя, однако, более острое зрение. Возьми мое перо и скопируй текст. Но старайся не притрагиваться к нему при чтении.

С дрожащими руками Нолар нагнулась к поблекшей рукописи. Камень Коннард, осколок от которого у нее в руках, должно быть, был прославлен своими целебными свойствами. Если он действительно «предотвращает повреждения плоти и кости» и дает «лечение, какого не было никогда», в таком случае, возможно… Нолар старалась обуздать свою надежду. Она принялась медленно читать рукопись, а Морфью под диктовку писал на новом пергаменте.

Они заканчивали последние фразы, когда появился Деррен с ужином.

Кормя Элгарет, Нолар рассказывала Деррену о своем волнующем открытии. Она отложила тарелку и ложку, чтобы показать ему осколок. Но когда протянула ему камень, Деррен торопливо отпрянул.

Явно в тревоге, он сказал:

— Нет, спасибо, госпожа. Я ничего не знаю о волшебных предметах. Пусть они остаются у тех, кто ими интересуется.

Нолар поморщилась из-за собственного невежества.

— Я бы хотела больше знать об использовании этого осколка, мастер пограничник. Если бы мы знали, как его использовать, может, сумели бы вылечить Элгарет.

— Остается также вопрос о том, где сейчас находится сам камень Коннард, — негромко напомнил Морфью. — Кажется, его погребли, но это было много поколений назад. Как я уже говорил, я не встречал никаких упоминаний об этом Коннарде, чем бы он ни был — живым существом или местностью.

— Если бы только нам оставили какие-нибудь указания, — раздраженно сказала Нолар.

Морфью задумчиво крутил перо в руках.