Поэтому мы и должны задать себе вопрос: что такого есть у ФСОЖ, чего нет у слепцов? – продолжал Конвей. – В чем они более всего нуждаются?

Взгляды всех, как по команде, устремились к трупу ФСОЖ. Мерчисон резко обернулась, но первым заговорил капитан:

– Глаза?

– Верно, – улыбнулся Конвей и продолжал: – Конечно, я далек от предположения о том, что ФСОЖ для слепцов являются эквивалентами поводырей. Скорее по мере усмирения ФСОЖ между ними возникают отношения по типу симбиотических. Вероятно, слепцы подсоединяются своими тактильными подушечками к телу ФСОЖ, обретают способность проникать в их нервную систему и получают доступ к…

– Это невозможно, – прервала его Мерчисон.

Приликла тут же жутко задрожал – настолько сильным было раздражение и разочарование Конвея. Разочарование его было тем более сильным, что он понимал: Мерчисон ни за что не сказала бы так, не будь она целиком и полностью уверена в этом.

– Вероятно, некое хирургическое вмешательство или обучающая программа… – с надеждой проговорил Конвей.

Но Мерчисон покачала головой.

– Мне очень жаль, – сказала она. – На данный момент у нас вполне достаточно сведений об этих существах, чтобы мы могли с уверенностью заявить: никакие симбиотические или паразитарные отношения между ними невозможны. Слепцы, которых я предварительно классифицировала как ЦПСД, всеядны и имеют два пола. Один из трупов принадлежит мужской особи, другой – женской. Жало – их единственное природное оружие, но мешочек с ядом давно атрофировался, и теперь жало служит слепцам только для манипуляторных целей. Эти существа обладают высоким интеллектом и, как нам теперь известно, добились больших достижений в технической области, невзирая на слабое физическое развитие.

Похоже, они обладают только чувством осязания, – продолжала Мерчисон, – но, судя по степени специализации тактильных мозолей, покрывающих верхнюю часть тела, осязание у слепцов развито в высшей степени. Вполне возможно, что некоторые из этих природных датчиков способны ощущать вибрацию в твердой и газообразной средах и даже, до некоторой степени, вкус веществ, к которым слепцы прикасаются. Помимо собственно осязания, своеобразной формы слуха и вкусовых ощущений, слепцы способны также улавливать запах, прикасаясь к различным предметам. Но они не могут видеть, и, вероятно, у них есть сложности с осознанием самого понятия видения, и потому они вряд ли бы распознали зрительные нервы, даже если бы прикоснулись к ним.

Мерчисон указала на вскрытый панцирь ФСОЖ и продолжала:

– Но это не главная причина, из-за которой между ФСОЖ и ЦПСД не могут существовать симбиотические отношения. Как правило, разумным паразитам или симбиотам приходится располагаться поближе к головному мозгу либо там, где легче доступ к главным нервным сплетениям. В данном случае это должен быть затылок ФСОЖ. Но мозг этой зверюги находится не в голове, а под грудным панцирем, вместе с другими жизненно важными органами, и при этом расположен в довольно-таки странном месте: под маткой, в самом начале родовых путей. В результате по мере роста зародыша мозг подвергается сжатию, а если роды трудные, то мозг разрушается и младенец пробивается наружу с боем и поедает родителя. Короче говоря, на первое время еды новорожденному хватает.

ФСОЖ – гермафродиты и вынашивают своих младенцев в матке до тех пор, пока те не созревают полностью и не обретают способность существовать самостоятельно, – добавила Мерчисон. – Вероятно, выживать на родной планете этим существам нелегко, и если бы слепцы искали себе симбиотов, они бы, пожалуй, присмотрели кого-нибудь поприятнее.

Конвей потер лоб – голова у него по-прежнему раскалывалась. «Раньше даже самые трудные случаи не вызывали у меня головной боли», – подумал он. Время от времени он впадал в бессонницу, размышляя о проблемных пациентах, сильно волновался за них, нервничал, когда нужно было принимать волевое решение, но голова из-за подобных переживаний у него еще никогда не болела. Может быть, он начал стареть? Но нет, это было бы слишком простое объяснение: на корабле слепцов головы разболелись у всех.

– Так или иначе, нам придется добраться до пострадавших, – заявил Конвей решительно. – И притом – быстро. Но было бы глупо и преступно подвергать опасности жизнь разумного существа, тратя время на подопытное животное, даже если члены экипажа немыслимо высоко ценят ФСОЖ. И если мы придем к согласию о том, что ФСОЖ неразумны…

– То мы вскроем обшивку, выпустим из корабля воздух, дождемся, пока Приликла объявит, что ФСОЖ мертв, и прорубим себе дорогу к уцелевшему слепцу, – закончил за Конвея капитан и добавил: – Слушайте, это просто невыносимо. Голова просто раскалывается – терпеть невозможно.

– Есть предложение, друг Флетчер, – застенчиво проговорил Приликла. – Слепец – не слишком крупное существо, и он, вероятно, мог бы пробраться по клетке, не задевая механизмов. Судя по эмоциональному излучению, на данный момент оба существа полностью пришли в себя. Одно из них излучает сильнейшую, неконтролируемую злобу, а другое – нарастающее отчаяние и всеми силами пытается что-то сделать. И еще: я также ощущаю сильный дискомфорт в области головного мозга, друг Конвей.

«Опять заразная головная боль! – в отчаянии подумал Конвей. – Не слишком ли много для случайного совпадения?!»

И вдруг воспоминания унесли его на много лет назад, когда он только начинал свою работу в госпитале и жутко гордился тем, что попал в такую крупную многовидовую больницу, хотя тогда он был не более чем мальчиком на побегушках от медицины. Но вскоре его назначили ассистентом некоего доктора Арретапека, ВУХГ, владевшего телепортацией, телекинезом и телепатией и получившего от Федерации грант за проект по внедрению разума расе безмозглых ящеров.

Арретапек не раз доводил Конвея до головной боли – как в прямом, так и в переносном смысле.

Капитан уже вовсю занялся приготовлениями к вскрытию обшивки корабля слепцов. Прежде всего он намеревался переместить портативную шлюзовую камеру и поставить ее прямо над тем участком обшивки, под которым находились уцелевшие существа. Капитан предполагал затем проследить за тем, не предпримет ли ЦПСД попытку пробраться по коридору. Конвей слушал вполуха, но вдруг в голосе Флетчера появилось возмущение и недоверие, и это заставило Конвея очнуться и вернуться в настоящее время.