Вот забряцали, залились колокольчики… Сейчас соболь забьется, запутываясь в обмете…

«Ух, ух, ух!» — кричит стоящий на карауле собольщик и во всю силу ног кидается по отопи[22]) ловить соболя. Товарищ, выскочив из отога[23]), тоже ухая, бежит в другую сторону, к бряцающим колокольчикам. Опытная быстрая собака поспела раньше охотника и уже задавила соболя. Она не рвет и не мнет дорогую шкурку. Умное животное бросается на грудь хозяину, катается от радости в снегу. Рады и охотники. Трое суток они напряженно просидели в обмете…

Кроме соболя, сибирские охотники добывают колонков, хорей, горностая. На Урале начинает попадаться куница, которая в области соприкосновения границ распространения дает помеси с соболем. Такие помеси соболя с куницей носят у промысловых охотников особое название — «кидасов».

Наибольшее промысловое значение имеет белка. Качество беличьего меха сильно разнится в зависимости от местности. Особо ценными считаются средне-и восточно-сибирские белки, зимний мех которых отличается необыкновенной пушистостью и темно-серым тоном окраски; их хвост и кисточки на ушах — черные.

Охота на белку не представляет трудностей. Доверчивого и малопугливого зверка добывают либо в кулемки, либо сослеживая с лайкой. Хорошая беличья собака быстро находит красивого грызуна и звонким лаем извещает охотника. Промышленник подходит к дереву, под которым, напряженно смотря вверх, вертится и лает его верная собака. Недолго приходится искать глазами белку.

Зверок, в свою очередь, с интересом смотрит на собаку, характерно подергиваясь, взмахивает хвостом и издает типичный цокающий покрик, выражающий некоторый испуг и раздражение. После выстрела зверек падает с дерева, иногда цепляясь в предсмертных судорогах за ветви и сбивая с них нависающий снег…

Из пушных зверей охотники добывают в большом количестве лисиц, так как мех этих хищников представляет значительную ценность. Особенно хороши сибирские лисы, отличающиеся пышной мягкостью и красотой меха. В Сибири чаще, чем в европейской части СССР, попадаются черные выродки, так называемые чернобурые лисы. Охотники добывают лису в капканы и на отраву. Несмотря на издавна сложившуюся репутацию крайне хитрого животного, Патрикеевна легко идет на отраву или в предательски поставленный капкан, — во всяком случае значительно легче, чем более осторожный волк.

Из способов ружейной охоты на лису практикуется добывание «окладом» и «нагоном». Таким способом при большой опытности могут добыть лису двое-трое охотников без помощи собак. Оклад и нагон обычно производят сильное впечатление.

Я знаю одного старика-охотника, настоящего следопыта и прекрасного знатока всякого зверя. Помню, как в 1927 г. наше небольшое общество из четырех стрелков отправилось в конце ноября на охоту. С ночи началась оттепель, и к утру погода мало благоприятствовала затее. Словно весною, шумела по низинам вода, вздулись и посинели замерзшие речки, снег только кое-где белел на обнажившейся влажной и темной почве. Решено было двинуться на охоту без собак. С нами пошел старик-лесник, Дмитрий Афанасьевич. Долго бродили мы по талой земле, скользя по обледенелым откосам, напряженно всматриваясь, нет ли на снежных грядах следов лисицы или зайцев. Когда мы подошли к старому лесу, Дмитрий Афанасьевич попросил нас подождать: он заприметил лисий след, уходивший в лес. Действительно, на одном из белых пятен еще не стаявшего снега виднелся полоской след и снова терялся на оттаявшей побуревшей ветоши. Через десять минут старик появился из лесу, заявив, что лиса залегла поблизости и не вышла из соседнего лесного острова. Мы стали на номера.

— Ваше место хорошее, караульте лису, она, верно, пройдет в этих елках…

Тихо было в осеннем лесу, как застывшем в хмурой, туманной дреме. Не верилось, что один старик-охотник сможет выгнать прямо на нас лису.

Совсем близко раздались похлопывания в ладоши и легкие покрики. Вот они слышатся уже на расстоянии каких-нибудь двухсот шагов… Напряженно всматриваюсь. Лисы все нет. Но что это?.. Мой сосед по номеру вдруг поднимает ружье, гулко гремит выстрел, и на поляне перед стрелком показывается крупная лисица, красиво сверкая красноватой желтизной меха…

Оригинальный и верный способ добывания лис описывает П. А. Мантейфель:

«В феврале, — говорит он, — когда охотник видит в поле вереницу лис, следующих за бегущей впереди самкой, выстрелом в воздух и криками заставляет всю свадьбу разбежаться в разные стороны; при этом следит, куда побежала самка — передняя лиса. Не теряя времени, обходит ее след стороной и занимает укрытую снегом или кустами позицию, шагах в 25–30 от следа самки.

Обычно долго ждать не приходится. Один из самцов, принюхивающийся к следу самки, первым ляжет, поровнявшись со скрытым охотником, за ним через некоторое время — второй, а иногда и третий. Охотник после выстрела отходит несколько назад, вдоль следа самки, чтобы уйти от крови убитого и своих следов, выходивших на след самки.»

Обычную охотничью и промысловую добычу представляет в тундре дикий северный олень. В Колымском крае главные преследователи оленей — ламуты, юкагиры и тунгусы. Нередко они охотятся непосредственно скрадом, стараясь подойти к одинокому оленю или табуну против ветра. При охоте пользуются также «оленем-маньщиком». Увидев дикого оленя или небольшое стадо, охотник прячется в кустах или за холмом и выпускает маньщика на длинном ремне. Олень-маньщик спокойно стоит и раскапывает снег, чтобы добыть ягеля, а его дикий собрат, из любви к обществу, Подходит поближе. Охотник с помощью ремня подтягивает маньщика к себе; ближе и ближе подходит и дикий олень. Наконец, охотник выбирает удачный момент для выстрела…

По словам проф. Б. М. Житкова, ямальские самоеды, которые вообще довольно плохо стреляют по движущейся цели, иногда предпринимают следующую интересную охоту.

Если дикие олени встретились в совершенно гладкой тундре, где подход невозможен, самоед пускает своих оленей наперерез пасущемуся стаду. Когда дичь начинает уходить, он гонит оленей карьером, изменяя несколько направление, как бы заскакивая то справа, то слева.

Дикие олени также меняют направление стремительного бега, начинают метаться, бегут по ломаной линии с мелкими углами. Преследователь мчится на своих нартах по вытянутой ломаной линии с большими углами и этим выигрывает расстояние. При этом способе преследования, если олени быстро не прорвутся и не пойдут прямо полным бегом, иногда удается подскакать шагов на 50—100. Тогда охотник соскакивает с нарты и стреляет…

Сибирских оленей — маралов и изюбрей — охотники бьют на солонцах. Сюда приходят звери в густые сумерки лизать соль. Охотники караулят оленя из-за засады…

«Час за часом проходит в ожидании зверя, — говорит Д. К. Соловьев, — и много дум в голове охотника пронесется за это время. Нет скуки от вынужденной неподвижности, и только зорко вглядывается он в край пожелтевшей тайги. Но вдруг легкий треск сучка невдалеке, едва слышный за журчанием ручья, приковывает к себе внимание. Проходят томительные минуты ожидания, и совершенно беззвучно на солонце вырисовывается неясная из-за темноты фигура изюбря; он стоит и прислушивается, наклоняя голову на длинной шее из стороны в сторону, и скрывается. Но опытный охотник не беспокоится, он знает, что это зверь «пугает», то-есть желает мнимым бегством вывести предполагаемого притаившегося врага из состояния бездействия. Через короткий срок олень уже спокойно подходит к солонцу»…

Этих прекрасных зверей особенно усиленно бьют зимой из-за мягких, еще не затвердевших, налитых кровью рогов — «пантов», которые весьма ценятся как подкрепляющее лекарство против нервной усталости.