Профессор сразу прервал мое красноречие:

— Джеккерс писал мне о вас, и я буду рад исполнить его просьбу. Вы интересуетесь египтологией и хотите побывать на моих раскопках? До сих пор я никому не разрешал этого. Для вас я сделаю исключение… Нет, пожалуйста, не благодарите, это — для Джеккерса. И потом… — он слегка улыбнулся, — ведь мы же не будем мешать друг другу…

Просторный кабинет его скорее напоминал музей. Письменный стол был уставлен скарабеями[1]), амулетами[2]) и различными фигурками богов и животных. На стенах висели барельефы и глиняные таблицы. Весь угол кабинета занимал большой саркофаг[3]) из темного гранита.

— Здесь только незначительная часть моих коллекций, — сказал профессор, — остальное уже упаковано и на-днях будет отправлено в Америку; этим заняты сейчас оба моих помощника. Все эти вещи относятся к эпохе Среднего Царства, следовательно, к середине третьего тысячелетия до нашей эры. Саркофаг, впрочем, — гораздо древнее. Он — почти современник пирамид. Это — гробница Уэфа, заведывавшего Большими Житницами и главного казначея одного из фараонов пятой династии. Внутри саркофага были найдены только сосуды для благовоний и амулеты от злых духов; все остальное похищено ворами, вероятно, еще в древнее время… Как вам понравится это украшение?

Профессор достал из шкатулки блестящий предмет и подал мне:

— Разве ваши парижские ювелиры могут сделать что-либо подобное?

Это был браслет — золотой ястреб с распростертыми крыльями. Две змеи обвивали его туловище причудливыми изгибами.

Работа была действительно, изумительная!

— Украшение принцессы Аах-Хотпе, дочери фараона. Обратите внимание, как сделана чешуя… А вот нечто совсем в другом роде…

Он указал на кожаные шары, лежавшие в углу. Они напоминали больших размеров футбольные мячи, из которых выпустили воздух. В каждом из них было большое круглое отверстие.

— Из всех моих находок, это — самая загадочная. До последнего времени был известен лишь один подобный предмет, находящийся сейчас в Лувре. В каталоге музея он просто значится, как «кожаный сосуд для масла»; таково было мнение Масперо и других ученых. Боюсь, однако, что дело не так просто. Что это такое, по-вашему?

Всемирный следопыт, 1928 № 08 i_007.png
«Что это такое, по вашему?» — проговорил профессор, показывая мне шар…

На мягкой дубленой коже были видны следы темных пятен неправильной формы.

— Это — человеческая кровь! Химический анализ не оставил в этом отношении ни малейшего сомнения. И, заметьте, пятна особенно обильны на внутренней стороне кожи… Обратите также внимание: стенки у всех двойные, между ними свободно проходит ладонь. Весьма вероятно, что это пространство между стенками чем-нибудь заполнялось. Согласитесь, все это мало похоже на сосуды для масла… Впрочем, в одном из них я, действительно, кое-что нашел… Не угодно ли посмотреть?

Профессор подал мне один из шаров. В нем что-то было.

— Выньте!

Я вынул полукруглую надломанную кость. Это была человеческая нижняя челюсть. Несколько коричневых зубов еще держалось в лунках…

— Где вы нашли это, профессор?..

— Все эти кожаные предметы найдены мною при исследовании одной подземной галлереи в Больших Каменоломнях. Больше там ничего не было особенного. Впрочем, исследование только начато. Завтра мы производим осмотр галлереи, и я приглашаю вас…

Профессор стал расспрашивать про Джеккерса, интересовался моими познаниями в египтологии…

— Итак, завтра в семь утра я вас буду ждать, — сказал он, пожимая на прощание руку. — Только запасайтесь рабочим халатом, а то ваш костюм больше подходит для музейного зала. Кстати, — добавил он, — захватите с собой револьвер. Эта вещь здесь никогда не лишняя. Местное население не особенно-то долюбливает своих повелителей-англичан, и нередко приезжему иностранцу приходится испытывать это на своей шкуре… До завтра! Не забудьте: ровно в семь.

II. На пути к Большим Каменоломням

Город остался позади. Наш автомобиль свернул с дороги, шедшей вдоль берега Нила, и мы очутились среди колыхавшегося моря стеблей. Бесконечные поля дурры[4]) только кое-где прерывались небольшими деревеньками феллахов[5]) с их характерными хижинами из нильского ила, группами финиковых пальм и высокими шестами колодцев. Иногда встречались широкие, наполненные водой оросительные каналы феллахов. В таких случаях наша машина спугивала целые стаи черноголовых ибисов[6]), долго потом кружившихся над водой с громкими пронзительными криками. Над нами было безоблачное серо-синее небо, по сторонам— волнующееся море желто-зеленых колосьев. Далеко на горизонте, в дрожащем от зноя воздухе неясно обрисовывались очертания возвышенности.

— Большие Каменоломни, — указал на возвышенность профессор Шарт.

В одной феллахской деревне нам преградил дорогу столетний старик библейского вида. Не обращая внимания на предостерегающие знаки шофера, он бесстрашно стоял перед автомобилем и выкрикивал непонятные слова, грозно стуча о землю длинным посохом. Я уверен, он не сдвинулся бы с места, если бы машину пустили прямо на него…

Всемирный следопыт, 1928 № 08 i_008.png
Нам преградил дорогу столетний старик библейского вида… 

Турок-шофер вопросительно взглянул на нас. На наше счастье, подошел феллах и увел старика с дороги, почтительно поддерживая его под локти.

— Он принял нас с вами за англичан и призывал проклятие аллаха на наши головы, — пояснил мне профессор.

Мало-по-малу деревни стали попадаться реже, поля прекратились, и веселые краски зелени сменились желтовато-серыми полосами обнаженной земли.

Солнце стояло высоко, когда наш автомобиль подъезжал к Большим Каменоломням. Зной сделался нестерпимым; чувствовалась необыкновенная, свойственная только Египту сухость воздуха. Хотелось пить, и я то-и-дело прикладывался к висевшему на ремне термосу с холодной водой.

Мы остановились у подножия невысокой каменистой возвышенности. Причудливой формы скалы сверху донизу были изборождены трещинами, ямами и осыпями. Все пространство вокруг было усеяно различной величины осколками песчаника, начиная с маленькой гальки и кончая огромными желтоватыми глыбами, величиною с верблюда. Кое-где из расщелины выбивались кусты неприхотливого тамариска[7])…

В тени была раскинута палатка, и несколько рабочих-феллахов сидело поблизости.

К нам подошел человек во френче и колониальном шлеме. Это был мистер Крэд, египетский полицейский чиновник, присланный для осмотра галлереи.

Мы нарядились в халаты из джутовой материи и по искусственным ступеням, прорубленным в скале, стали подниматься кверху. Нас сопровождало двое рабочих с факелами.

Дорога была утомительная. В некоторых местах виднелись громадные ямы, дно которых терялось во мраке; по карнизам, поросшими кое-где скудной растительностью, гнездилось множество каменок и диких голубей, с шумом вылетавших оттуда при нашем приближении. Иногда что-то тяжелое шарахалось от нас в сторону; вероятно, это были вараны — местные ящерицы гигантских размеров…

Наконец, за выступом огромной скалы мы увидели темное отверстие. Это был ход в галлерею.

Рабочие зажгли факелы; один из феллахов привязал конец веревки к вбитому у входа шесту.

вернуться

1

Скарабей — каменное изображение священного жука — копра, служившее печатью или амулетом.

вернуться

2

Амулет — металлическая или каменная фигурка, носившаяся на теле для предохранения от бедствий.

вернуться

3

Саркофаг — гробница в виде громоздкого ящика с нарисованными или скульптурными изображениями.

вернуться

4

Дурра — одна из разновидностей проса.

вернуться

5

Феллахи — земледельческое население современного Египта.

вернуться

6

Ибис — голенастая птица из семьи аистов, считавшаяся в древнем Египте священной.

вернуться

7

Тамариск — гребенщиковое растение с мелкими, чешуевидными сизоватыми листьями. Растет в пустынных и степных местностях.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: