Покончив с этим, она хотела снять кольцо и положить его назад в шкатулку. Но кольцо никак не снималось. Она пробовала так и этак. Безрезультатно. Послышались звуки музыки, будто кто-то внизу играл на пианино. До нее донеслась старинная мелодия. Но как только она вышла из комнаты, музыка прекратилась.

— Зак, это ты? — растерянно спросила она с лестничной площадки наверху. — Зак! — повторила она еще более неуверенно, спускаясь по ступенькам.

Внизу никого не было, только на пианино стояла открытая бутылка пива. Наверное, ее прошлой ночью оставил здесь Зак. Девушка приподняла бутылку — пиво еще пенилось. Рядом лежала золотая монета. Взглянув на нее, Виктория увидела, что монета была выпущена в 1880 году.

Бутылка выпала у нее из рук и разбилась об пол. Она оглянулась вокруг, но в помещении никого не было. По крайней мере она никого не видела. Может быть, Зак все-таки возвращался, а потом снова куда-то вышел?

Стараясь не наступить на лужу пива, она отошла от пианино и обхватила голову руками. Что все-таки происходит?

Если бы еще до знакомства с Заком у нее не бывало этих видений, она могла бы поклясться, что он подсыпает ей какое-то наркотическое вещество. И может быть, в этом даже замешан Пол. Например, если хочет ее проверить. Нет, это слишком нелепо.

Она занялась приготовлением еды для пикника. Это заняло довольно много времени, так как нервы были на пределе: все валилось из рук и она вздрагивала при малейшем шорохе. Когда ланч наконец был собран, она взяла колоду карт и начала раскладывать пасьянс, надеясь, что это успокоит ее и в голове появится хоть какое-то, разумное объяснение.

Зак отсутствовал уже дочти четыре часа, и она больше не хотела оставаться в салуне одна. Она видела симпатичные желтые цветочки на холме за городом и решила пойти полюбоваться на них.

Солнце сильно пекло, но Виктории в сарафане было прохладно и комфортно. Воздух был полон солнечного света и жужжания пчел, перелетающих от одного цветка к другому. Такой жаркий день в городе она непременно провела бы в ближайшем бассейне. Она шла среди душистых полевых цветов, и вдруг ее взгляд привлекло небольшое строение. Когда она подошла ближе, то поняла, что это один из заброшенных лагерей рудокопов, о которых рассказывал ей Зак. Его не восстанавливали для съемки, и от него осталась лишь пара ветхих лачуг. Виктория решила заглянуть в одну из них. В темноте она заметила прикрепленные к стене плакат и газетную вырезку. Она удивилась, увидев, что они датированы прошлым годом. Какой-то бродяга, наверное, переночевал здесь.

Решив, что пора возвращаться, чтобы не волновать Зака, если он уже вернулся, она поспешила назад по дороге среди полевых цветов. Споткнувшись обо что-то в траве, она потеряла равновесие и упала. Сильно она не ушиблась и оглянулась посмотреть, обо что споткнулась. Это был большой камень…Нет… Приглядевшись, она поняла, что это надгробие.

Оно было сдвинуто со своего места и заросло травой. Виктория стерла грязь с надписи и прочитала:

САРА ПРИЧАРД

Родилась 3 марта 1862

Умерла 28 июня 1881

На 19 году жизни

Горло Виктории как будто сжали холодной рукой. Она вся дрожала. Значит, старик был прав: Джонни и Сара никогда не были вместе. Пуля разлучила их навсегда.

Тут ее глаз уловил какое-то движение. Она лишь мельком увидела человека в черном, скрывшегося за поворотом. По крайней мере ей показалось, что она его увидела. Но он исчез столь быстро, что это вполне мог быть обман зрения. Так она и решила. Просто из-за сказок старика и этого самого Джонни Болеро у нее разыгралась фантазия.

На вершине холма стояло одинокое дерево, и Виктория решила посидеть в его тени, прежде чем идти назад. Глядя на полевые цветы, она подумала, что они могли вырасти здесь от тех цветов, которые Джонни ежедневно приносил на могилу Сары. А может быть, Джонни специально посеял их здесь, зная, что не сможет долго приходить на ее могилу…

Она была в простой церкви и шла по проходу в белом подвенечном платье. Она шла и шла и никак не могла дойти. Проход тянулся бесконечно, а она шла навстречу человеку в черном, который ждал ее.

Наконец она дошла до него. Но подобно тому как ее лицо скрывала фата, так и его лицо было скрыто черным платком. Она видела только его темные глаза, когда он надевал ей золотое обручальное кольцо…

Что-то защекотало ей нос, и Виктория очнулась. Желтая бабочка отлетела прочь от ее лица. Посмотрев на руку, она с ужасом увидела на безымянном пальце обручальное кольцо. Она еще не совсем проснулась и не сразу вспомнила, что нашла это кольцо в шкатулке и сама надела его себе на палец. Через минуту это всплыло в ее памяти, и она с облегчением вздохнула. Значит, еще один сон, подумала она. И тут же увидела на земле возле себя черный платок.

Она отпрыгнула, словно от змеи, и побежала вниз по склону. Наверняка Зак уже вернулся. На расстоянии нескольких метров она различила слабые звуки пианино, а потом — навязчиво-приторную мелодию. Это была совсем не та песня, которую она слышала, когда была наверху в спальне, и уж никак не ожидала она услышать что-нибудь подобное от Зака.

Сквозь вращающиеся двери она осторожно заглянула в салун и не смогла сдержать вздоха облегчения при виде Зака.

Оставаясь незамеченной, она прослушала всю песню до конца и только затем вошла.

— Даже не знала, что в тебе это есть, — прокомментировала она его игру. Зак потер руки.

— Я могу играть еще на одном инструменте, и гораздо лучше, чем на пианино… хочешь, покажу? — Его взгляд скользнул по ее фигуре.

Виктория отшатнулась от его протянутых рук и ничего не ответила.

— А почему ты не спрашиваешь про Пола? — поинтересовался Зак.

— Про Пола?

— Ну да. Разве тебе не интересно, что он сказал, когда я ему позвонил?

—  — Ты с ним разговаривал?

— Нет… я не нашел телефона. Зак закинул ногу на ногу и опять уставился на нее.

— Ничего у тебя не выйдет, — заявил он.

— Ты о чем?

— О вашей женитьбе, — сказал Зак. — Прежде чем выходить замуж, надо полюбить.

— А может быть, я устала ждать, когда полюблю кого-нибудь. Я видела много мужчин гораздо хуже Пола и никого лучше. — Представляю, как много их было! — поддразнил ее Зак.

— Достаточно, чтобы понять — большинство мужчин ищут себе вторую маму, — ответила она.

Зак задумчиво потирал колено.

— Не думаю, что большинство, — сказал он. — Может, ты просто сама искала таких… и не обращала внимания на тех, о которых не надо заботиться. Ты предпочитаешь не очень опасных парней. Но понимаешь, что не сможешь устоять против определенного типа мужчин, и поэтому общаешься с ними только в своих грезах.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Он смотрел на нее, не отводя глаз.

— Какого сорта мужчин ты имеешь в виду? — не выдержав его взгляда, спросила она.

— Как я, например. Я вижу в тебе женщину, которую ты старательно прячешь глубоко внутри. Кто тебе сказал, что не следует поступать так, как хочется, что нельзя доверять своим чувствам?

— Никто не говорил. Я наблюдательная. Когда следуешь своим чувствам, потом обязательно плачешь.

— Лучше немного поплакать, чем промерзнуть до костей, что и происходит, когда человек подавляет свои чувства.

— Странные слова для человека, который, по словам его лучшего друга, ведет себя с женщинами как последний негодяй. Что с тобой такое, Зак, почему ты не можешь остаться с женщиной больше чем на одну ночь? Или это они не могут? Кроме вожделения есть еще и другое чувство, Зак Делука. Оно называется «любовь».

— Да, — согласился Зак. — Но как ты ее узнаешь, если будешь подавлять вожделение? Что такое любовь без страсти? Наверное, то, что было между тобой и Полом. Лично я за вожделение, по крайней мере от него одно удовольствие и никаких страданий.

— Ты утверждаешь, что страдал, но я в это не верю. Для того чтобы страдать, надо обладать способностью испытывать какие-то чувства.