– Но куда?

Мимолетная улыбка скользнула по лицу Ника, в глазах мелькнули насмешливые огоньки.

– Угадай.

Догадка явилась сама собой: нет, она решительно не намерена возвращаться в домик возле Совиного ручья! Всего год назад это место казалось очень близко к раю, но теперь… воспоминания измучат ее…

Панически она произнесла:

– О нет, Ник… – Затем с отчаянием добавила: – Куда угодно, только не туда\..

– У тебя был шанс выбирать, – цинично напомнил он, когда машина устремилась по 195-й магистрали к побережью, – и ты тогда заметила, что тебе все равно. Так что, дорогая моя женушка, придется смириться…

При этих словах Рейн вся содрогнулась, но винить в данном случае она могла лишь самое себя, поэтому ей ничего не оставалось, как прикусить губу и молчать.

– Разве ты не собираешься молить о пощаде? – спустя некоторое время с ехидцей спросил Ник.

– Неужели это поможет?

– Нет, конечно. Но я получил бы маленькое удовольствие.

Рейн, не подумав, выпалила:

– Сродни сексуальному!

К ее удивлению, он рассмеялся.

– А это у нас впереди. Там, на Совином по ручье, мы будем совсем одни – ни единой души на несколько миль… Так что накричаться и настонаться можно всласть.

– Пытаешься запугать? – Но горло у нее перехватило.

Ник бросил на нее скользящий, лукавый взгляд.

– Увидишь, как я буду впиваться взором в твое лицо, как буду воображать себя насильником, а тебя невинной жертвой и наслаждаться твоими конвульсиями…

– Извращенец! – бросила она.

– Можешь злиться сколько угодно – это не смягчит твоих страданий. Минуту спустя он добавил:

– Но тебя ждут и волнующие мгновения. Попытайся напрячь свое воображение. Откинься; расслабься. Время еще есть, добираться до местечка будем долго.

– Но ведь скоро стемнеет! – напомнила Рейн.

Что ж, придется ехать в темноте. – Ник равнодушно пожал плечами. Атлетическая безупречность этих плеч по-прежнему вызывала у нее восхищение. Память предательски вернула Рейн к тем мгновениям, когда эти плечи, обнаженные, лоснящиеся, нависали над ней… Нет, это слишком эротичные воспоминания!.. Она стиснула руки, да так, что ногти вонзились в ill ладони, и услышала: – У нас хорошие фары, и я привык ко всякого рода трудностям.

Именно это не переставало ее удивлять! Ник всегда действовал уверенно, проявлял полную компетенцию в любых вопросах – порой даже мало связанных с организованной и упорядоченной жизнью горожанина. Однажды дядя рассказывал, что Ник юношей часто проводил время в молодежных лагерях, наращивая там мускулы и не чураясь физически тяжелого, изматывающего труда, чем заслужил у него уважение. Позже это проявилось в работе: Ника отличали небывалое трудолюбие и готовность к самоотречению, он в прямом смысле вкалывал с утра до вечера не покладая рук.

Дядя Гарри тоже любил совершать всевозможные поездки, и в былые годы они с Ником не раз отправлялись в дальние походы либо предпринимали путешествие на каноэ в неизведанные края.

Неизведанность… Волнующая неопределенность этого слова заставила Рейн вздрогнуть.

– Замышляешь что-то? – вкрадчиво поинтересовался Ник.

Чувствуя, что краснеет от стыда, она пробормотала:

– Я просто удивляюсь, почему ты захотел ехать на машине, почему не воспользовался самолетом?

– Самолет компании сейчас занят.

– Чем же?

– Доставкой людей в места, где отсутствуют дороги.

– А кто обычно пилотирует самолет? – Она пыталась поддержать разговор.

– Или Бруно Освальд, пилот компании, или Финн, или я.

Ник был явно не в настроении, и Рейн смолкла, смежив отяжелевшие веки.

Когда она их разлепила, солнца уже не было, дул порывистый ветер и с пасмурного неба упали первые капли, дождя.

Они свернули со 195-й магистрали и подъехали к кемпингу, обустроенному на современный лад, с учетом всех запросов автотуристов. Здесь были супермаркет, несколько площадок для парковки машин, заправочная станция, агентство по сдаче машин внаем, несколько душевых, кафе-бар, закусочные «Макдоналдс» и два ресторана.

– Ты как, проголодалась? Хочешь перекусить? – спросил Ник у Рейн.

Есть особенно не хотелось, но она с готовностью кивнула. Конечно же, за едой она попробует разговорить его. И когда Ник немного смягчится, предложит ему поменять маршрут: пусть их медовый месяц пройдет на Ниагаре. Там полно отелей и отдыхающих, а следовательно, она не будет чувствовать себя в ловушке и находиться целиком в его власти.

Ник нашел место для парковки, они вылезли из машины и под проливным дождем побежали к ближайшему ресторану, который назывался «Котелок с омарами».

Внутри им помогли раздеться. Метрдотель повесил влажную верхнюю одежду Рейн и Ника на плечики и проводил их к столику на застекленной веранде. Она была украшена искусственными гирляндами лиан, рыболовными сетями и причудливых форм растениями, призванными передать атмосферу морского дна. Дождь барабанил по стеклам и стекал струйками вниз. Из-за перегородки вышла официантка с блокнотом и карандашом в руках. На ней были ослепительно белая блузка, черная короткая юбка и туфли на низкой подошве. Видимо, студентка, зарабатывающая на учебу в колледже, подумала Рейн.

В соответствии с названием главным блюдом ресторана был омар, и девушка начала перечислять всевозможные варианты его приготовления и подачи.

Чувствуя, что ей с омаром явно не справиться, Рейн после беглого просмотра меню остановилась на салате.

Как только девушка ушла, Рейн собралась с духом и спросила:

– Сколько нам еще понадобится времени на дорогу?

– Час-полтора.

Она отпила глоток ледяной воды из стакана (кажется, вода была здесь обязательным сопровождением любого блюда) и мягко спросила:

– Ты, должно быть, жутко устал вести машину в такую погоду? – В темной синеве его глаз не отразилось никаких эмоций – ее уловка явно не срабатывала. Однако, одержимая стремлением довести задуманное до конца, Рейн продолжила: – Не лучше ли остановиться и передохнуть? – (Ник удивленно поднял брови, но промолчал.) – Все-таки не лучше ли? – переспросила она и добавила: – Мы и завтра можем поехать на Совиный ручей, если ты по-прежнему хочешь…

– Я надеюсь добраться туда к ночи, остановка в отеле никак не входит в мои планы: там полно соседей и стенные перегородки, как правило, слишком тонкие…

Заметив, как у Рейн по телу пробежала дрожь, Ник загадочно улыбнулся, но улыбка была далеко не добродушная.

Сердце у нее запрыгало как ошалелое. Как повлиять на него? – спрашивала себя Рейн. Может, следует извиниться за свое недавнее поведение и вкусить немного от пирога покорности?..

– Ник, я…

Она остановилась, поскольку вернулась официантка с салатом для нее и мясным рагу для него. Быстро поставив поднос на стол, девушка поспешила к другому столику.

Ник недоуменно вскинул бровь:

– Ты что-то хотела сказать?

Теперь она понимала, что необходимо взвешивать каждое слово, поэтому произнесла с большой осторожностью, запинаясь:

– Ты как-то заметил: не стоит усугублять положение вещей, и я… я поняла, что ты прав.

Ответом было циничное молчание.

– Я знаю, – продолжала Рейн, – что была… была непокладиста. Извини…

– И тьт решила, извинение может меня смягчить? Боюсь, твои усилия напрасны.

– Пожалуйста, Ник…

Он отрицательно мотнул головой.

– Лучше побереги свои силы, подкрепись, – сухо сказал он. – Скоро нам отправляться.

Рейн попыталась съесть хоть немного салата, но пища комом встала в горле. Ник же, напротив, довольно быстро расправился с рагу и, видя ее нетронутую тарелку, обронил:

– Если ты пытаешься оттянуть время…

– Ничего подобного, – резко оборвала Рейн, – я просто не хочу. Но кофе выпила бы.

Лишь только чашки опустели, Ник попросил у официантки счет и дал такие щедрые чаевые, что девушка сперва даже опешила, а потом разулыбалась: