– А где он сейчас?

– Около двух часов назад ушел на каяке с группой охотников из Нарквассита. Оказывается, один из них вчера вечером наткнулся на медвежьи следы не далее как в трех милях вверх по берегу. Ему пришлось заплатить вперед, чтобы они согласились сопровождать его. Они уверены, что он сошел с ума.

Илане наконец удалось отвязаться от ребятни. Она подошла к нам, и я представил их друг другу.

– Джека сейчас нет на яхте, – сообщил я. – Думаю, при сложившихся обстоятельствах мне следует отправиться за ним. Вы можете подождать на «Стелле».

– А почему я не могу пойти с вами?

– На вашем месте я бы послушал совета. Кажется, он наконец нашел своего медведя. А это не женское дело, поверьте мне.

– Вполне откровенно, – спокойно откликнулась она. – Я никогда не была горячей сторонницей культа дикой природы, который исповедует Джек.

Матрос в это время начал перетаскивать провизию из «Выдры» в вельбот.

– Я пойду с вами до «Стеллы», – сказал я Сёренсену, – а когда вы ее высадите, заберу вельбот.

Он согласно кивнул и пошел помогать матросу. Илана усмехнулась.

– Лучше вы, чем я.

– Что вы хотите этим сказать?

– Когда Джек Дефорж начинает рвать и метать, самое лучшее – это искать надежное укрытие. Я бы на вашем месте постаралась помнить об этом, – сообщила она и пошла садиться в вельбот.

Некоторое время я обдумывал ее слова, потом вернулся к самолету, забрался в кабину и открыл оружейный ящик. Там у меня хранился охотничий винчестер – замечательное оружие, которое Дефорж одолжил мне на прошлой неделе. В ящичке для карт лежала коробка с патронами. С бесконечной тщательностью я снарядил магазин. В конце концов, мне не оставалось ничего иного, кроме как приготовиться к любым неожиданностям. В одном эта девушка была совершенно права. Рядом с Джеком Дефоржем может произойти все что угодно и, как правило, обычно происходит.

Дизельный движок вельбота позволял развивать скорость не более шести-семи узлов, поэтому после отхода от «Стеллы» я на некоторое время расслабился. Но через пару миль плавающий паковый лед стал представлять серьезную проблему, а вскоре мне и вовсе пришлось заглушить мотор и выбраться на нос, чтобы рассмотреть подходящий проход среди разводьев.

Продвигаться вперед пока было довольно трудно и весьма рискованно, потому что льдины постоянно ходили на волнах, их острые ломаные края то и дело смыкались подобно огромным челюстям стального капкана. Дважды я чуть не попался в подобный капкан, но оба раза выскальзывал из него благодаря очередной волне, оказывавшейся как нельзя кстати. Когда мне наконец удалось выбраться на относительно чистую воду, я был весь в поту, а руки дрожали. Заглушив движок и с наслаждением закурив сигарету, я уселся на носу немного передохнуть.

Над водой гулял довольно холодный ветер, но солнце на бездонно синем небе светило ярко. Береговой пейзаж с крутыми скалами, покрытыми льдом, был невероятно красив и столь же эффектен, как повсюду в этих краях.

И вдруг все как-то совпало. Море, ветер, солнце и небо, горы и льды на какое-то мгновение слились в своем совершенстве, от которого перехватило дух. Казалось, что мир замер... Я плыл в нем не дыша, словно ожидая какого-то знака, но какого? Об этом я не имел ни малейшего представления. Постепенно все стало возвращаться – я почувствовал ветер, услышал скрежет трущихся одна о другую паковых льдин, ощутил горечь сигаретного дыма в горле... Впервые, пожалуй, я отчетливо понял: есть и другие причины, удерживающие меня здесь, в этих диких и прекрасных местах, отличные от тех, которые я излагал Илане Итэн.

Включив мотор, я снова двинулся вперед и минут через десять заметил за грядой камней, над пляжем, голубоватый дымок, подымающийся к небу. С другой стороны я увидел группу охотников, сидящих вокруг костра, сложенного из плавника. Каяки были вытащены на сушу. Дефорж сидел спиной ко мне с жестяной кружкой в одной руке и бутылкой в другой. Он обернулся на звук мотора и, узнав меня, издал громоподобный радостный рык.

– Джо, дитя мое, ты привез хорошие новости?

Он начал спускаться к пляжу. Я осторожно вел вельбот к берегу, лавируя между льдин. Как всегда при наших встречах, я не мог отделаться от чувства некоторой нереальности всего происходящего – своего рода изумления тому, что Дефорж действительно существует. Огромная фигура, грива каштановых волос, а особенно лицо – прекрасное, крупное, с жесткими чертами лицо. На нем словно было написано, что этот человек прошел через все возможные испытания, которые только могла предложить ему жизнь, и не успокоился на достигнутом. Это лицо можно было узнать из миллионов лиц даже в его нынешнем облике, дополненном косматой серо-стального цвета бородой, придававшей ему – возможно, умышленно – жутковатое сходство с Эрнестом Хемингуэем, который, насколько я знал, всегда был его кумиром.

А что должен был чувствовать человек, столкнувшийся с живой легендой? Свой первый фильм он снял в возрасте шестнадцати лет, в 1930 году, когда я появился на свет. В 1939-м он уже мог сравниться по популярности с Гейблом, а участие во Второй мировой войне в качестве хвостового стрелка бомбардировщика Б-17 принесло ему по возвращении в Америку еще большую известность, когда он в сороковые – пятидесятые годы продолжил снимать свои фильмы.

В последние годы все больше и больше заговорили о его личной жизни. В связи с тем, что картины его выходили все реже, он стал почти все время проводить на борту своей «Стеллы», бороздя моря и океаны, хотя скандалы, связанные с ним, возрастали в прямо противоположной пропорции. Благодаря этому его имя постоянно фигурировало в светских сплетнях. Ссора в лондонском ресторане, драка с итальянской полицией в Риме, отвратительный случай соблазнения пятнадцатилетней в Штатах (ее мать говорила, что он обещал жениться на девочке и та до сих пор об этом мечтает).

Все это, а также многочисленные рядовые интрижки принесли ему своего рода легендарную известность, так что он до сих пор оставался предметом преклонения в любом светском обществе. Я знал также с его слов – обычно это происходило после крутой пьянки – что карьера его, образно говоря, рухнула и что он практически не работает уже два года, если не считать одной роли в дешевом французском фильме.

– Ты как раз поспел к убийству, – сообщил он мне. – Эти парни наконец смогли найти для меня медведя.

Я перекинул винчестер через плечо и спрыгнул на песок.

– Надеюсь, небольшого?

– Какого черта ты собираешься делать здесь с этой штукой? – хмуро кивнул он на винчестер.

– Защищаться, – ответил я. – Рядом с вами и вашим проклятым медведем я вынужден предпринимать все меры предосторожности.

В сыром песке рядом с каяками торчала охапка гарпунов. Он выхватил один и изо всех сил сжал его в кулаке.

– Это все, что тебе нужно. Все, что нужно любому мужчине. Это единственный способ – единственный способ во всех смыслах.

В любую минуту он был готов живописать мне, насколько прекрасна смерть, а потому я поспешил прервать его, похлопав по винчестеру.

– Вот мой способ – способ Джо Мартина. Любой медведь, который появится на расстоянии сотни ярдов от меня, получит полную обойму. У меня аллергия на запах их шерсти.

Он разразился громоподобным хохотом и шмякнул меня по плечу.

– Джо, дитя мое, ты самый гениальный воздухоочиститель после кондиционера! Пойдем выпьем!

– Без меня, спасибо, – отказался я.

Ему необходимо было постоянное действие, это было совершенно ясно. Я последовал за ним к костру и пристроился рядом, пока он выдергивал пробку и наливал себе огромную дозу в жестяную кружку. Охотники из Нарквассита бесстрастно наблюдали за нами, отгоняя собак, крутившихся под ногами. Дефорж с отвращением помотал головой.

– Ты посмотри на них – что за подлое отродье! Мне пришлось здорово заплатить, чтобы заставить их забраться сюда. А что бы ты хотел? Посмотри, как они одеты. Всё из магазинов! Ни у кого из них нет даже штанов из моржовой шкуры! – Он выпил виски и вытряхнул из бутылки последние капли.