– Правильно. Не думай. Муж имеет право смотреть на жену. – И прежде чем Эйми смогла обвинить его в мужском шовинизме, добавил: – Пожалуйста.

Эйми выпустила полотенце из рук.

Кажется, Николо молчал целую вечность. Он подошел ближе и коснулся ее груди, живота с такой трепетностью, что сердце ее дрогнуло.

– Эйми, – выдохнул он. – Моя прекрасная жена.

А в следующее мгновенье их губы слились в поцелуе. Жадном, неистовом, страстном. Николо взял ее на руки и отнес на кровать. Он целовал ее волосы, лицо, шею. То, как она тянулась ему навстречу, как постанывала от удовольствия, разжигало в нем пламя, которое он так старался погасить.

Николо сказал себе, что будет нежным. Эйми беременна. Ей нужна нежность, а не пламя, бушующее в нем.

И тут ее язычок проник в его рот. Николо потерял голову.

Он склонился к ее груди, лаская, покусывая и посасывая соски, затвердевшие от возбуждения.

Ее руки скользили по его спине, плечам, груди. Она целовала его шею, каждым движением словно говоря, что хочет его. Хочет всего, что он может ей дать, и даже больше.

– Николо, – простонала Эйми, опускаясь рукой все ниже и ниже.

Он позволил ей исследовать его, наслаждаясь ее прикосновениями, любопытством и… да, невинностью. Но когда ее ласки стали смелее, Николо понял, что может не сдержаться.

– Нет, – прохрипел он, отводя ее руки.

– Прошу тебя, Николо, – шептала она, – пожалуйста.

Он стянул с себя брюки от пижамы, опустился ниже и поцеловал жену там, где пульсировал жар ее плоти.

Эйми была готова принять его. Она стонала, моля взять ее, но Николо не спешил. Он томил ее в мучительном ожидании, пока не понял, что настал тот самый момент, когда нельзя больше ждать.

– Сейчас, – прохрипел он и вошел в нее одним резким движением.

– Нико, – прошептала Эйми на волнах экстаза, отдавшись ему целиком, и он забыл о том, кто он и кем был, растворившись в теплом, прекрасном теле своей жены.

Прошла, кажется, целая вечность, а они так и лежали, соединенные в объятиях. Николо хотел подняться, но Эйми остановила его.

– Останься, – попросила она.

– Я слишком тяжелый для тебя, дорогая моя.

– Мне все равно.

– Давай попробуем поменяться местами, – улыбнулся он, переворачиваясь на спину так, что Эйми оказалась сверху. – Как тебе?

– Чудесно, – выдохнула она.

Больше, чем чудесно, подумал Николо, обнимая жену. Они несколько минут молча лежали на постели, отдыхая, а потом Николо нежно поцеловал свою Эйми.

– Тебе хорошо?

– Очень хорошо.

– Верю, принцесса, – усмехнулся Николо, наградив ее поцелуем более долгим. – Тебе сказочно хорошо.

Он убрал волосы с ее лица.

– Мне понравилось, как ты назвала меня.

– Я назвала тебя как-то? – заинтересовалась Эйми.

– Да. Нико. Никто никогда не называл меня так.

– Никогда?

– Никогда. Мои гувернантки всегда обращались ко мне «принц». – Он хохотнул. – Кроме одной англичанки. Она звала меня «хозяин Николо».

– У тебя было много нянь?

Николо кивнул.

– Мои родители часто путешествовали. С нами жила моя прабабушка, но она была уже слишком стара, когда я родился, так что меня воспитывали няньки и гувернантки. Когда родители возвращались домой из очередной поездки, они обязательно находили в работе няни какой-нибудь изъян, увольняли ее и нанимали следующую.

– Неужели все были так ужасны?

– Нет. Кто-то лучше, кто-то хуже.

– Но тогда почему так происходило?

– Я понял это, уже когда подрос. Мама видела, что я привязывался к няне, и ревновала.

– Но если она хотела, чтобы ты любил ее, почему она не оставалась дома и не заботилась о тебе сама?

– Они так жили, дорогая, и мама и отец. Только ради себя. Ни ответственности, ни даже денег. Замок почти развалился к тому времени, как я унаследовал его.

– А сейчас?

Николо поцеловал Эйми.

– А сейчас, миа аманте, это уже неважно. Они оба умерли. Самолет, в котором они летели в Палм-Спрингс, разбился.

– О, мне очень жаль.

– Все нормально, милая. Сказать по правде, я так и не узнал родителей настолько, чтобы скучать по ним.

– Ребенок не должен расти в таких условиях.

– Да. Согласен. – Николо погладил ее по спине. – А ты, дорогая? Как ты жила с Джеймсом Блэком… или мне не следует спрашивать?

Эйми вздохнула.

– Он забрал меня к себе после смерти родителей. Я всегда была ему за это благодарна. Я была очень маленькой, понимаешь, и родители жили бедно. Папа женился на женщине, которую дедушка счел неподходящей партией, и…

– И? – спросил Николо, пытаясь подавить внезапную злость. – Он сделал все возможное, чтобы заставить сына заплатить за такой выбор, не считаясь с тем, как это может отразиться на тебе или твоей матери.

– Да, – подтвердила Эйми. – Он эгоист. Но мои родители были счастливы, Николо. Они обожали друг друга и меня. А когда они умерли, и я стала жить с дедушкой… – Эйми горько усмехнулась, заставив Николо вздрогнуть. – Ему пришлось воспитывать ребенка женщины, которую он не одобрял. К тому же девочку.

– Уверен, он не скрывал своего разочарования.

– Я росла не такой, как он хотел. Я не желала становиться идеальной женой для идеального мужа.

– Для мужчины, которого дед выбрал бы тебе. Лидера с такой же голубой кровью, как у твоего деда…

– Откуда ты все это знаешь?

– Для человека, который смог бы помыкать тобой так, как Джеймс не мог.

– Да…

– И который бы любил СКБ-банк больше, чем тебя.

Эйми хотела отвернуться, но Николо не позволил ей. В ее глазах стояли слезы, но она нашла в себе силы улыбнуться.

– И он получил в твоем лице все, что хотел. От голубой крови до лидера СК…

Николо закрыл ее рот поцелуем.

– Я женился на тебе не из-за финансовой империи твоего деда, – сказал он со страстью.

– Все нормально. Тебе не нужно говорить так, будто ты… ты…

– Я взял тебя в жены потому, что ты носишь моего ребенка. И ты сильная, красивая, потрясающая женщина.

– Прошу тебя, – ее голос дрожал, – не нужно врать.

– Никакой лжи, милая. Неужели ты, правда, считаешь, что я связал с тобой свою жизнь, чтобы получить этот проклятый банк?

И Николо не лгал. Он женился на Эйми из-за ребенка, а еще из-за…

Из-за чего? Ответ был близок. Но пока Николо не готов был принять его.

– Завтра же я позвоню твоему деду и скажу, что мне не нужен его банк.

– Но он нужен тебе! Я не позволю тебе поступить так из-за меня.

– Я делаю это ради себя, дорогая. Потому что я… я счастлив. Очень счастлив. И вовсе не оттого, что мне достанется СКБ-банк. – Он обнял ее, погладил по животу. – Я счастлив, потому что ты носишь моего ребенка. И потому, что ты, анима миа, лежишь в моих объятиях.

– Что это значит? – со счастливой улыбкой спросила Эйми. – Анима миа?

– Душа моя, – отозвался Николо.

Слезы, как бриллианты, блеснули на ее ресницах. Разве может отчаяние так быстро смениться радостью?

Ответ нашелся, когда они снова отдались друг другу. Да. О да, еще как возможно.

– Нико, – шептала Эйми – Нико…

А потом все стихло. Только капал за окном дождь, и двое влюбленных вздыхали в объятиях друг друга.