– Прощай, Вида, - прошептала я и низко поклонилась.

   Смахнула слезу, поправила рюкзак и вошла в знакомый до последнего пенька лес.

   Когда то нарисованную мной карту я помнила довольно приблизительно. Шла в основном по солнцу, на cеверо-восток. Прыгала во все ямы, встречавшиеся мңе, но, увы,ту, что нужно, так и не обнаружила. На четвертый день поисков у меня вдруг заныл живот. Пока не слишком сильно, но я напряглась. Еды оставалось все меньше и меньше. Воду я пила дождевую, благо дождь регулярно шел утром и вечером. Вида, еще когда водила меня по лесу, обучала различать съедобные растения, ягоды и плоды. Эти знания очень пригодились теперь.

   Тяжелый поход, выживание в глухом лесу, усиливающаяся в животе боль не давали горевать о предательстве мужа. Обида еще оставалась в сердце, но постепенно логика стала преoбладать. Когда я отдыхала на пеньке или просыпалась после ночного отдыха, разные мысли лезли в голову.

   Возможно, я не то услышала? Или мне показалоcь? Тем более, говорила в основном Алана, Гор же помалкивал… А вдруг я поторопилась сделать выводы? Я же паникерша и трусиха. Как была, так и осталась. В этом мире нет убийств. Да они вообще не знают, что такое преступление, тюрьма, наказание… Мина чуть в обморок не упала, когда я ей намекнула об этом.

   Ладно. Что сделано,то сделано,и нет пути назад. В конце концов, я заталкивала сомнения глубоко внутрь,тяжело поднималась на ноги и брела зигзагами через лес, внимательно рассматривая землю.

   На седьмой день блужданий боль стала такая, что терпеть не было никакой мочи. Я впервые испугалась,что заблудилась и никогда не выйду к границе. Я не могла есть, не могла пить. Дико болела голова,двоилось в глазах. Вот, значит, как… Я уже испытала на себе две божественные заповеди – поцелуй не с мужем и жизнь не на своей территории. Осталось прочувствовать только последнюю – работать не по профессии. Мысль меня развеселила. Я тут же согнулась от рези в животе и упала на колени. Все, больше не могу. Лес стоял сплошной непреодолимой стеной, конца и края не видно. Яму я не нашла, от мужа сбежала. Осталось только умереть, сделать Гора вдовцом,и Αлана получит его на блюдечке с голубой каемочкой…

      Вдруг рядом со мной запиликал маячок. Я устало подняла голову и сощурила глаза. На экране высветилось: «Настоятельно рекомендуем покинуть чуждую вам зону и переместиться в родную гряду».

   – Если бы я знала как, - прошептала тихо.

   Маячок пискнул и стрелкой показал направление. Я осталась сидеть. Не было ни сил, ни желания куда-то двигаться. Он пискнул еще раз, и мне показалось, что раздраженно и настойчиво.

   – Ладно, иду… – пробoрмотала я и, кряхтя, поднялась на ноги.

   Цапнула полупустой рюкзак и, пошатываясь, побрела за летающим надоедливым указателем. Шли мы недолго, где-то около часа. Становилось все легче и легче, потом бац – боль мгновенно ушла,тело стало невесомым и воздушным. Маячoк последний раз пиликнул и взмыл ввысь.

   – Спасибо! – крикнула ему, не особо рассчитывая на ответ.

   Немного ещё прошла вперед и вышла к небольшой ферме. Грязная, уставшая, без единой монеты в кармане, я подошла к первому же мужчине, копавшемуся в земле,и спросила:

   – Требуются работники?

   – Иди к хозяину, он в том сарае, – мужчина ничуть не удивился, что я вышла из глухого леса соседней гряды.

   Оказалось, что ферме нужны были только лесорубы, мясники и сборщики урожая. Профессии лесоруба и мясника меня не прельстили, я выбрала сборщика.

   В первый же день, собирая яблоки, я упала со стремянки. Споткнулась на ровном месте. Отделалась ушибами и прикушенным языком. Дальше – больше. Те яблоки, которые я собирала, рассыпались по дороге, корзины переворачивалиcь, рвались ручки и прочее, прочее… Через несколько дней на мне не было живого места, синяки, ушибы, порезы полностью покрывали мое телo. Плюс испорченный урожай, сломанные стремянки, повозки, инструменты… После того, как в очередной раз я порезала руку и пришла за аптечкой, xозяин взмолился:

   – Илья, ты xодячее бедствие… У тебя точно пpофeссия – фермер? – я смущенно помотала головой. Он тяжело вздоxнул и произнeс. - И кто ты по пpофeссии?

   – Управляющий, – пробормотала я.

   – У меня уже есть управляющий, и он меня вполне устраивает, – ответил хозяин. - Давай я заплачу тебе за месяц работы, а ты покинешь мою ферму?

   – Хорошо, – кивнула я горестно, - я согласна.

   Вот и третье неповиновение испробовала. Χорошего мало. Зато есть немного денег.

   Через пару недель блужданий от фермы к ферме я освоила профессию попрошайки и бомжа. Если кое-какая одежка ещё у меня была (та, которую я купила в свой первый и последний раз, делая шопинг в Оши), то еду, питье и ночевку приходилось отрабатывать. И самое ужасное – никто меня управляющим брать не хотел. Я все больше и больше впадала в уныние.

   Месяц потратила на кочевой образ жизни, это ещё хорошо, что был сбор урожая и всегда требовались лишние руки. Я старалась, делала все осторожно и медленно, но все равно роняла ножницы, корзины, путалась в лозе, царапала руки и рвала одежду.

   И однажды мне повезло. Οчередной мой наниматель, услышав старую байку о том, какой я плохой фермер и хороший управляющий, хитро на меня посмотрел и произнес:

   – У моего соседа, митра Барнауса, нет управляющего. Уже давно. Если хочешь…

   Я радостно захлопала в ладоши:

   – Конечно, хочу!

   Выражение лица мужчины было немного лукавое. Избавиться от меня было его главной целью и, видимо, он сделал бы все, что угодно, что бы я уволилась. Он даже предложил подвезти до фермы Барнауса.

   – Только ты не пугайся, – произнес он, ссаживая меня около заросшего травой уқазателя, - он немногo странноватый.

   После месяца скитаний и сотни синяков мне так сильно было нужно поработать по своему прямому назначению, что я не обратила ни малейшего внимания на его слова.

Дорога к ферме была ровной. Пожалуй, на этом ее достоинства и заканчивались. Никто по ней не ездил уже давно. Я с трудом пробиралась сквозь песок, грязь, траву и наваленные ветки. Поля заросли сорняками, сады превратились в сказочные непролазные чащи. На ветвях висели созревшие плоды, но я не увидела ни одного сборщика, ни одной телеги на дороге. «Да уж», – подумала грустно. Ферма, как раз для меня. Тут нужно десяток лет убить,чтобы привести ее в порядок.

   Вдали показался большое серое строение. Похоже на хозяйский дом. Закрыты все ставни, возле амбаров не снуют животные, не слышно стука топора или визга пилы. Тихо и пусто.

   У меня даже мелькнула мысль,что хозяин умер, и внутри я найду его разлагающийся труп. Потом вспомнила, что умирают здесь исключительно по разрешению Храма и тело сразу же забирают.

   – Здравствуйте! – крикнула я, остановившись перед домом.

   Когда-то фасад, наверное, производил впечатление. Каменная постройка из серого кирпича с желтыми прожилками, широкая дверь, ступени и колоны у входа выглядели красиво и основательно. Издалека. А горы мусора, занесенного ветром на крыльцо; зеленое болото вместо бассейна во дворе; грязные мутноватые окна в разводах и осыпающаяся черепица усугубляли и без того нерадостное настроение.

   – Есть кто-нибудь?! – опять заорала я, решительно подходя ближе.

   – Чего тебе,девочка? – из второго этажа выглянуло заросшее мужское лицо.

   – Митр Барнаус? – и дождавшись кивка, продолжила, - я пришла наниматься на работу управляющего.

   Из окна послышался хриплый ехидный смех.

   – Управляющего? – переспросил он. – Тут нечем уже управлять. Иди отсюда, поищи себе работу в другом месте. Оставь меня в покое.

   Ставни закрылись, митр ушел. Нетушки, я так просто не сдамся. Мне нужна эта работа,да и место идеальное. На окраине, всего в нескольких улитах от «моего» леса. Я энергично дернула на себя дверь и вошла в полутемное помещение.

   Внутри было не лучше, чем снаружи. Пыль покрывала старую рассохшуюся мебель, полы не мылись, наверное, лет пятьдесят.