Глава 5

Некоторое время они потратили, пытаясь обойти по краю, в опустившейся пыльной завесе, не так давно появившуюся расселину, в которой исчез небольшой микрорайон. Разыгравшаяся непогода все таки заставила их спрятаться в удачно подвернувшемся подвале полуразрушенного жилого дома. Но эта гадкая, песочная пудра нашла дорожку и сюда. Она противно скрипела на зубах, забивала нос и уши, настырно лезла в глаза. И даже от очков толку никакого, в этом непроницаемом покрывале все равно не видно не зги.

Бес, стоял немного в стороне от вентиляционного окошка, листая найденный неподалеку глянцевый журнал и время от времени наблюдая за происходящим снаружи. За его спиной, у дальней стены, на своем рюкзаке, с весьма унылым видом сидит сестра Варяга. Как оказалось звали ее Екатерина. А из соседнего помещения, время от времени, глухим перестуком, доносятся серии ударов. Это Варяг в ярости, иступлено избивает захваченного в плен вожака одной из стай Диких.

Группа «внешников» посланная прикрывать отход поисковика и Екатерины, оказалась неожиданно атакована, зашедшими в спину отрядами Псов. О которых ранее уже докладывал один из разведчиков. В результате, бойцы Ковчега неся потери, угодили в «тиски». С одной стороны, «бандерлоги», которые как показал опыт, всегда готовы и к защите и к нападению. С другой, менее организованные, но более многочисленные стаи Диких Псов. Ситуацию спас вовремя появившийся Варяг и несмотря на хмельное состояние смог проявить себя грамотным пулеметчиком. Зайдя с фланга, с небольшой возвышенности, он отработал по позициям «собачек», и смог заставить их попрятаться, чем тут же воспользовались бойцы Ковчега. В результате их прорыва при поддержке пулеметного огня, небольшая часть Диких оказалась отсеченной от основного отряда. И под угрозой полного уничтожения бросилась беспорядочно отступать, пытаясь скрыться среди зарослей колючего кустарника, за которыми находились руины городского квартала. Варяг не обратил внимания на брызнувших в разные стороны рядовых «псов», зато прекрасно видел в каком направлении пытается исчезнуть вожак. Который в одночасье превратился из охотника в добычу. Быть может он и смог бы уйти, затеряться среди развалин городского пейзажа. Но Фортуна отвернулась от него окончательно, когда в опустившемся пылевом тумане вывела его прямиком на настороженно поджидавшего Беса. Случай, оказавшийся для него роковым. Теперь получивший главный приз разъяренный Варяг, обрабатывал вожака своими пудовыми кулаками, выбивая цели задания.

Продолжая листать журнал, Бес задержался на одной из страниц. Внимание привлекла статья о довольно жестких карантинных мерах введенных китайским правительством в одной из провинций.

«Поднебесная борется со вспышкой эпидемии вызванной неизвестным вирусом…»

Память Беса услужливо откопала из своих глубин воспоминания о событиях того времени. Вспышка эпидемии в Китае стала началом пути для человечества, с уже известным трагическим финалом. Земной шарик захлестнула цепь необъяснимых явлений. В восточном полушарии хаотично возникают очаги заболеваний вызванных мутированными штаммами вирусов инфекционных заболеваний. На Россию и Китай обрушивается длинная череда природных катаклизмов. Атмосферные катастрофы, возникающие в густонаселенных пунктах: сильные грозы с ураганным ветром, торнадо, смерчи. Волны землетрясений возникают в местах где об этом природном явлении слышали только по телевизору. Аномальные скачки температуры и невозможные взлеты и падения атмосферного давления. Как следствие все это приводит к техногенным и экологическим катастрофам, огромным человеческим жертвам и поломанным судьбам…

— Бес, иди… Послушай… — позвал его Варяг.

— Я и отсюда хорошо слышу. — отмахнулся поисковик.

— Иди, иди сюда. — продолжал настаивать находящийся за стеной собеседник.

Бес неохотно оторвался от созерцания грязно — желтой пелены пылевого тумана висящего снаружи, сказал Екатерине, чтоб сменила его, и прошел в соседнее помещение.

— Не перестарался ты? — кивнул он на измочаленного вожака. Тот безвольным мешком лежал в углу, пуская кровавые пузыри. Один его глаз заплыл, а другой ненавидяще сверлил зашедшего поисковика.

— В смысле?!

— В смысле он отвечать вообще в состоянии?

— Еще в каком! — зло ответил Варяг и наклонившись над пленником прошипел:

— Еще раз спрашиваю! Какие цели задания! Кто отдал приказ о нападении!

Вожак как мог, подался вперед, и еле шевеля разбитыми губами, напыщенно из себя выдавил:

— Лучше умереть за Стаю, чем жить ради себя!

— О! Слышал?! — Варяг пнул его под ребра. — И все вот в таком духе. Идейный нам попался.

— Конечно. — не удивился Бес. — Посмотри на его «клыки». — он ткнул стволом «винтореза» в подбородок пленного. — Видишь у него вместо обычных татуировок шрамы их заменяющие. — Такие только у тех кто на более менее командирских постах в стае. Этим помешанным задачу ставишь и забываешь про них. В лепешку расшибутся, но сделают. Смотри дальше… — поисковик также стволом отодвинул ворот куртки «вожака», открывая взгляду татуировку на шее выполненную в виде ошейника с шипами.

— А на предплечье у него еще одна, с оскаленной пастью. — он отошел от него к противоположной стене. — Это «волкодавы». Цепные псы. Личная гвардия Шерифа. Подчиняются только ему и…

— И Дикому. Шериф значит. Еще тот говнюк. — раздраженно перебил его Варяг. — На нервозе не обратил на его «рисунки» внимания… Четверых пацанов моих эти падлы в спину убили.

Поисковик открыл рот, собираясь сказать, что в этом есть и непосредственно его, Варяга, вина. А заодно спросить, почему он оставил без внимания донесения разведчика. И на чем была основана уверенность в надежности оставленных в тылу стай Диких. Которые в априори должны были быть отнесены в разряд потенциального врага, не смотря на не ведение против них боевых действий. Но секунду поразмыслив, передумал. Варяг, находился в крайне возбужденном состоянии и его реакцию трудно предугадать. А новые проблемы ни к чему. Со старыми бы разобраться.

— Последний раз спрашиваю. Почему вы напали?! Какова была цель?! — Варяг замахнулся, но бить не стал. Вместо этого достал из чехла нож и приложил лезвие к щеке пленника. — Значит так, песик. Мне это все надоело. Отрежу ка я тебе твой хвостик…

Брови пленника испуганно поползли вверх.

— Да, шарик, да… Сейчас ты мне все расскажешь. В рифму… — глава охраны Ковчега протянул руку к ремню на штанах вожака. — А я послушаю.

Вожак в страхе засучил ногами стараясь отползти от него подальше. Уперся спиной в угол, здоровый глаз в испуге метался между стоявшим напротив Бесом и кровожадным монстром, с садисткой улыбкой в которого превратился Варяг.

— Мне было приказано уничтожить любого кто выйдет из Ковчега до наступления темноты… — заверещал он. — А потом возвращаться обратно…

— Ночью? — недоверчиво спросил Бес. — Не сильно вами дорожат.

— Интересы Стаи превыше всего! — напыщенно выкрикнул вожак. Его лицо перекосилось от боли, но он все — таки продолжил: — Стая поглотит вас! Стая…

Впечатавшийся в подбородок ботинок заставил его захлебнуться. Пленник еще сильнее вжался в угол, но его единственный здоровый глаз сверкал тем воспаленным блеском, который присущ одержимым людям.

— Что развопился, урод?! — вновь разъярился Варяг.

В помещение тихо зашла Екатерина. Подошла к своему брату. Провела рукой по его широкой спине.

— Зачем вы делаете ему больно? Вы же не звери…

— Уйди… — раздраженно повел плечом Варяг, сбрасывая руку. — Иди на свое место и не лезь!

— Я же не собака, иметь свое место. — мягко возразила ему девушка.

Беса передернуло. Что это? Кто это? Новоявленная Мать Тереза? И она является женщиной Баркаса? Этого здорового лохматого бирюка, который своими размерами мог поспорить с самим Грешником, но по сравнению с ним был более грузным, массивным. С большим далеко выпирающим животом. Да он с одинаковым выражением лица отрезал рыбьи головы и вздергивал своих врагов, чьими трупами увешана вся округа у его базы. И у него любовь с этой чистоплюйкой? Поисковик ухмыльнулся. Понятное дело, под защитой Варяга, в четырех стенах Ковчега, когда не надо трясясь от голода и холода таскаться по развалинам в поисках пропитания можно и в добродетель поиграть. И от этого вопрос о двух голубках Баркас + Екатерина, становился еще более любопытным.

Бес брезгливо посмотрел на стоявшую возле Варяга девушку стараясь понять то, о чем она пыталась втолковать своему брату. Чувство сострадания в их не знающем жалости мире, это нонсенс.

Мир вокруг жесток. Он не будет долго терпеть, бесконечно выслушивая нытье и мольбы. Не в его задачах предлагать тебе удобства и всевозможные блага. Скорее он поставит подножку и ты плюхнешься в грязь лицом. И если сразу не утонешь, начнешь барахтаться. А те кто дождался твоего падения прыгнут на спину и постараются втоптать поглубже. И если не удастся доконать окончательно, то приложат максимальные усилия чтобы перепачкался ты досконально. В общем, никто не будет забивать себе голову сочувствием, благосклонно протягивая руку, дабы вытащить тебя из ямы.

Сам Бес никогда не опускался до жалости к себе. И не понимал, почему он должен это делать по отношению к другим. Испытывать сострадание к тому кто испытывает мучения, пустая трата времени. В такие моменты в голову приходило чье — то глубокомысленное изречение: вся наша жизнь, одно сплошное мытарство. От начала и до конца.

Как бы там ни было, но пленник видя перед собой такую картину оживился. Застывшая на его лице безнадега исчезла уступив место робко пускающей свои ростки надежде. И стена решительности и готовности умирать сию минуту за какие — то свои идеалы, дала трещину. Конечно, жить то хотят все. И идейные и без. Зачем только усложнять себе существование стремлением к фантастическим утопиям?