Северин громко вздохнул, тщательно вытер сухой лоб и заключил:

- На этом вступительная часть заканчивается. Ну-с, наденем наш бурнус.

И он указал на шкафчик, в котором висели спортивные костюмы.

9

Кабинет Первого Доверенного Лица был огромен. В нем можно было бы устроить кинотеатр средней вместимости. Возле стены стоял монументальных размеров стол - произведение скорее архитектора, чем плотника. Обнаженные кариатиды с накарминенными губами и позолоченными сосками преданно смотрели вниз на хозяина кабинета.

Самое владелец кабинета восседал за столом и с хмурым видом чертил пальцем по его полированной поверхности. Что-то решив, он негромко сказал в микрофон:

- Секретарь! Сюда!

Массивная дверь тут же отворилась, и в кабинет боком проскользнул секретарь. Он бесшумными шагами подошел к столу и, склонив крохотную головку, включил диктофон.

- Слушаю.

Первый с неудовольствием посмотрел на секретаря. Что он за человек, секретарь этот? Голос какой-то блеклый, без интонации, и взгляд без выражения. Никак нельзя догадаться, о чем он думает. Хотя бы льстил, как остальные. Тогда было бы все ясно.

- Хотел бы я знать, сын мой, о чем ты думаешь и что собой представляешь? - сказал Первый, выпучив глаза. На лице у него появилось выражение, которое обычно приводило подчиненных в смятение. Но секретарь оставался невозмутимым.

- Я всецело предан вашей милости, - отвечал он.

- Предан, - передразнил его Первый, скорчив отвратительную гримасу. Нет людей преданных, есть проданные.

Он молча пялился на секретаря и все больше багровел.

- А?! Что ты молчишь?! - вдруг взревел он.

- Я неоднократно доказывал вашей милости свою преданность делом, абсолютно спокойно повторил секретарь.

- Ладно, - проворчал Первый. - Будем считать, что ты меня почти убедил. Почти!.. Понял? Ты помнишь, о чем я тебя просил? Заключение экспертов готово?

- Да. Заключение я дал Универсууму. У него есть на этот счет определенные соображения.

- Он еще может соображать? - грубо хохотнул Первое Доверенное Лицо.

Секретарь подобострастно улыбнулся в ответ, обнажив крепкие блестящие зубы с острыми конусами клыков.

- Ему день не делали уколов, и это сделало его очень покладистым. К тому же неудовлетворенная потребность обостряет ум.

- Приглашай дорогого гостя.

Секретарь выглянул в приемную и что-то коротко приказал. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел истощенный небритый человек. Его нищенское одеяние абсолютно не вязалось с помпезной роскошью кабинета.

Человек подошел к столу и расслабленно плюхнулся в кресло. Он изо всех сил пытался сдержать бьющую его дрожь, но это ему никак не удавалось. Лицо странного посетителя было серым, веко правого глаза беспрестанно дергалось.

- Здравствуй, гордость фирболгской науки, - ласково приветствовал его хозяин кабинета.

- А я тебе, подонок, здравствовать не желаю! - окрысился гость.

- А-яй-яй, - сокрушенно покачал головой Первый. - И в таком тоне говорит со мной бывший Председатель Комиссии по науке, культурный человек!

- Я всегда говорил то, что думал, - резко ответил бывший Председатель, с трудом разжимая сводимые спазмом челюсти.

- Поэтому ты сейчас в таком плачевном положении, - проворковал Первый. - Надо было думать, что говорить. Эх, Универсуум, Универсуум! Хотел я с тобой поговорить. По-дружески. По душам. За ампулкой известного тебе препарата. Но ты так негативно настроен, что... Видно, придется беседу отложить.

Универсуум вскочил и, весь напрягшись, прохрипел:

- А если я сейчас прыгну на тебя и перегрызу твое поганое горло?

- Не забывай о собачках за портьерой, - почти пропел Первый. - Они доберутся до твоего горла быстрее. Не советую, дитя мое, ерепениться. Ты забываешься. Пользуетесь вы все моей добротой. Начинаю понимать, что в воспитательных целях, для вашей же пользы, мне нужно быть с вами построже. Вот, например, хотел я, чтобы тебе сейчас укольчик сделали, дабы прекратить муки, снедающие тебя. Но...

- Что "но"?! - вскричал Универсуум.

- Но придется повременить. С воспитательной целью.

Глаза Универсуума налились кровью.

- Приказывай, дрянь! - он заскрипел зубами. - Сначала вы приучили меня к наркотикам, насильно приучили, а теперь пользуетесь этим как поводком!

- Фу, как скучно, - Первый зевнул. - Ты говорил об этом сотни раз. Не надоело? Секретарь, правда скучно?

Секретарь безучастно кивнул.

Первый ткнул пальцем в сторону Универсуума.

- Ты бунтуешь! За это я могу и даже должен наказать тебя. В воспитательных целях, как я уже сказал. Но я добр. И я могу дать тебе полдозы прямо сейчас. Тебе и делать-то ничего для этого не надо. Только сказать: "Я - дерьмо!"

Универсуум опустил голову и что-то тихо пробормотал. Первый поднес ладонь к уху.

- Стар я стал. Ничего не слышу. Повтори, пожалуйста, отчетливее и громче!

Универсуум ухватился за край стола так, что побелели пальцы. Он ввинчивался ненавидящим взглядом в глаза собеседника, углы его рта то и дело дергались, и казалось, что лицо озаряется улыбкой - короткой, как вспышка молнии. Первый представил себе, что эти самые пальцы сомкнулись на его горле.

- Ну, ну... - забормотал он, вдвигаясь поглубже в кресло. - Я просил тебя исполнить что-то на "бис".

Универсуум, придя в себя, с трудом выпрямился и заорал:

- Я - дерьмо! Как и ты! Как и все вокруг!

- Хорошо. Держи.

Первое Доверенное Лицо достал из стола шприц-тюбик и метнул его Универсууму. Тот поймал шприц на лету. Руки его дрожали, и он все никак не мог расстегнуть пуговицу на запястье. Универсуум с силой дернул - пуговица отлетела. Постанывая от нетерпения, он задрал рукав и с профессиональной точностью вогнал иглу прямо в вену.

Дрожь тут же унялась, лицо его порозовело. Универсуума неудержимо тянуло говорить.

- Это же надо придумать эту мерзость гидрохлорид! Однако же, какое божественное самоощущение после инъекции! По сути дела, человек совокупность огромного количества химических реакций, протекающих в микрообъемах, ограниченных клеточными мембранами. Я добавляю в человека каплю определенного препарата. Химизм реакций изменяется очень немного, почти незаметно. Но по самоощущению - я бог, я равен самому Логосу! Человеку кажется, что он властелин своей судьбы, что он повелевает своими поступками. Как бы не так! Он обыкновенная химическая фабрика по производству воды и углекислого газа. Именно таковы конечные продукты его обмена. Все поступки человеческие направлены на создание оптимальных условий для протекания химических реакций в нем. А люди - самовлюбленные глупцы, - когда пытаются оправдать самые низменные из своих поступков, говорят: "Ничто человеческое вам не чуждо!". Ничто химическое нам не чуждо! Ничто животное нам не чуждо!

Первый расцветал в улыбках и одобрительно кивал головой:

- Вот и хорошо! Вот и расчудесно! Теперь попрошу тебя набросать еще одну модную теорийку. Наподобие той, по которой мы создали "Миссию истинного божественного света". Чтобы люди не лезли в политику, надо занимать их мозги чем-нибудь иным. Что нужно людям? Пища для желудка и для ума. Она не должна быть слишком тяжелой и обязана создавать иллюзию сытости. Понял? Иллюзию, и не более! Я не заинтересован в том, чтобы они и в самом деле были сыты. Сытый человек неуправляем. Таковы мои соображения по данному поводу. Придумай что-нибудь такое, - Первый пощелкал пальцами. - Чтобы там было немного против официального учения. Почти незаметный штришок. Совсем чуть-чуть. Это привлекает. Случайно заметившие этот штришок будут считать себя почти революционерами, этакими тираноборцами! Приятно покрасоваться перед барышней критическим образом мыслей. Ха-ха-ха! Любая плесень думает, что она производит пенициллин, и каждая жаба пытается выкарабкаться на кочку, чтобы осчастливить своим видом как можно большее количество зрителей! Много тебе надо времени на размышления?