Глава 1. Дыхание

Йен спрыгнул с трапа и звякнул.

       Что там у него звенело, разобрать было трудно: слишком много на себя нацепил. Может, тяжелый арагдинский амулет на шее — внутри амулета явно что-то было, — может, связка ведьминых браслетов под рукавом, может, железки на ботинках, или новые ножны для Весла.

       — Подкрадываться… — задумчиво бросил Нивен, не оборачиваясь, — будет сложно.

       Он сошел с корабля первым и теперь внимательно осматривался. Оба оказались здесь, на Белом острове, впервые.

       Было людно, тепло, и мягкий ветер обнимал, обволакивал, будто бы пытался убаюкать.

       Потому Нивен был напряжен — он не любил, когда его пытаются убаюкать.

       — Куда подкрадываться? — хмыкнул Йен, подошел, позвякивая, остановился рядом и тоже огляделся. — К ближайшему трактиру?

       Нивен покосился на него, выгнул бровь.

       — Чего? — удивился Йен. — Ни одной змеи по дороге не напало, песок затянуть тебя не пытается, никто не рычит, не дымится, не бросается, не пытается сожрать. Народу — полно, все спокойно гуляют... Тут настолько ничего не происходит, что скучно!

       — Ты специально? — уточнил Нивен, не отводя пристального взгляда.

       — Э-э… — растерялся Йен.

       — Говоришь, что ничего не происходит, — объяснил Нивен. — Если так сказать, что-нибудь произойдет.

       — Да всего однажды так было! — фыркнул Йен. — Полгода с тех пор прошло, а ты все вспоминаешь!

       — И еще вспомню! Пока рука не начнет сгибаться.

       — Ну подумаешь, упал в расщелину…

       — Упал? — Нивен поднял теперь обе брови и в очередной раз самую малость пожалел, что избавился от Лаэфа: видел он свой нынешний убийственный взгляд в зеркале, совсем не то, честно говоря...

       — Ну подумаешь, толкнули тебя в расщелину, — исправился Йен. — Для твоего же блага! Как бы ты отбивался от грифона?

       — Я и не от такого отбивался, — обиженно напомнил Нивен.

       — Когда за тобой таскались Мертвые, да! Но сейчас…

       — Это… вы? — осторожно спросили из-за спин, и оба круто развернулись.

       В двух шагах стоял невысокий, плотно сбитый парень с вьющимися волосами ниже плеч и в странной накидке, настолько тонкой, короткой и цветастой, что напоминала она, скорее, женскую одежду. От такой никакого толку — только для красоты носить.

       — Нет, — ответил ему Нивен.

       — Это не мы, — кивнул Йен. — Это они, — и ткнул большим пальцем куда-то через плечо.

       — Я услышал про Мертвых и подумал…

       — Подслушивать нехорошо, — наставительно сказал Йен. — Думать в твоем случае, возможно, тоже, — и тут же сменил тон, ткнув пальцем теперь в собеседника. — Что за одежда? У вас так принято ходить? Глаза не устают друг на друга смотреть?

       — У меня на родине принято, — обиженно пожал плечами парень. — А сюда я приехал отдохнуть, пару дней отдыхал, а потом, знаете... Тут творится что-то неладное.

       — И это, — Йен снова ткнул пальцем в одежду, — тебя от неладного защитит? Как амулет? Увидит неладное такие цвета и как... Да чего ты?!

       Последний вопрос был уже к Нивену — тот молча двинул локтем. А когда Йен развернулся к нему, скрестил руки на груди и выжидательно уставился. Ему не нужно было говорить "а я говорил", и не нужно было уточнять, что именно Йена с его "ничего не происходит" Нивен считает виновником всего неладного, что произошло, происходит и произойдет на острове в ближайшее время.

       Йен нарочито внимательно осмотрелся вокруг и радостно сообщил:

       — Зато расщелин поблизости нет!

       Это было правдой. Поблизости не было видно ни гор, ни скал, ни крутых обрывов. Все казалось покатым, пологим, песчаным. Даже холмы, расположенные ближе к центу острова, изгибались линиями, такими же плавными, мягкими, как здешний ветер.

       Да и кто будет идти к центру острова, когда там, на этих мягких холмах, ничего нет, только дикие, густые леса да непроходимые болота за ними?

       “Кто будет идти вглубь!” — мысленно передразнил себя Нивен. И он туда же! Такой вопрос — почти как заявление о том, что ничего не происходит: стоит заявить — произойдет, стоит спросить, кто куда-либо пойдет — пойдешь сам, первым.

       Нивену же совершенно не хотелось никуда идти. Он устал постоянно идти, по-человечески устал.

       Надо было все-таки расслабиться и дать ветру себя убаюкать. Глядишь, и пронесло бы.

       Нивен смерил собеседника пристальным взглядом и заявил:

       — Расскажешь. По пути.

***

       Они шли вдоль кромки воды.

       Йен стянул сапоги, плотно упаковал в дорожную сумку, но все равно звенел при каждом шаге, так что — не в них было дело. Он шел впереди, то и дело оборачивался. Вроде как и послушать ему было интересно, и поскорее куда-нибудь дойти. И все вокруг осмотреть, обнюхать.

       Интерес Йена ко всему происходящему все не ослабевал. Куда бы они ни пришли, ни прилетели, ни приплыли — глаза у того мгновенно загорались в предвкушении. Неприятности, в свою очередь, кажется, это чуяли и никогда не проходили мимо.

       Пару лет назад они покинули все-таки Н’ваго, доплыли до земель Империи и Озерного края, сунулись даже на Огненные равнины, вернулись на материк, пройдя морем неподалеку от Даарских гор, сошли было в Северному порту, но Йену там стало не по себе. Он даже головой крутил не так рьяно, как обычно — отмахивался, что смотреть тут нечего он и так все знает, и вообще здесь скучно, нужно срочно куда-нибудь дальше.

       Нивен не слишком внимательно слушал: ему было холодно.

       Короче говоря, оба были рады обнаружить огромный корабль, идущий на Юг, к таинственному Белому острову, о котором до этого никто из них не слышал.

       Уже на корабле поняли, что Белый остров — это что-то теплое, хорошее и спокойное. Попутчики плыли туда отдыхать.

       — Ну, может, хоть по дороге змея какая нападет… — с надеждой пробормотал Йен, презрительно оглядывая довольных жизнью, расслабленных пассажиров.

       И остался стоять у борта, когда корабль отчалил. Нивен, кутавшийся в теплую шкуру, купленную на причале, очень надеялся, что теперь они пойдут в каюту. Но Йен не двинулся с места. Замер и пристально смотрел на далекий горный хребет, утопающий в белесой дымке.

       “Слишком близко подошли к Даару”, — подумал Нивен.

       Он не знал, почему это плохо, но чувствовал — плохо.

       Йен и без того мрачнел с каждым днем. Нет, он все так же много говорил, шутил, веселился даже слишком показательно, но Нивен видел: в глубине взгляда застыл лед. И с каждым днем поднимался все выше, все сильнее сковывал Йена, даже движения его стали другими: ломанее, острее. Правда, со временем Нивен понял: Йен просто стал двигаться четче, резче, увереннее.

       Мог все так же сделать широкий обманный маневр — а потом по короткой, прямой поставить точку.

       Йен становился сильнее. Но Нивен, знавший цену подобной силе, все чаще думал о том, как можно остановиться этот процесс.

       Остановить было нельзя — Йен с каждым днем вспоминал все больше.

       Но можно было, по крайней мере, не подходить так близко к Даару. Потому что после того, как подошли, что-то еще изменилось в Йене. Неуловимо и необратимо.

***

       И даже сейчас, когда Йен бросал короткие насмешливые взгляды через плечо, лед в глубине глаз разве что не резал.

       — Остров меняется, — говорил их спутник. — Становится другим…

       Нивен шел рядом с ним, задумчиво глядел под ноги.

       — Мы будем побеждать остров? — хмыкнул Йен, на этот раз не обернувшись. — В таком случае мне нужно Весло побольше!

       — Ты хоть это научись правильно держать, — привычно бросил Нивен.

       На самом деле Йен уже давно держал его правильно. А вот сам Нивен — уже не поднял бы, наверное. Он и не пытался.

       Он вообще предпочитал избегать драк — так, как он привык двигаться, теперь не мог. А как не привык — нужно время научиться. Жаль, рядом с Йеном учиться было некогда — сразу приходилось драться. Или падать в расщелины.

       — Дело не в самом острове… Понимаете, что-то поселилось в болоте, что-то иссушает его.

       — Откуда знаешь? — спросил Нивен.

       — Подружился с местными, — парень виновато улыбнулся. — Я вообще быстро нахожу общий язык… со всеми. Так вот, они говорят, воды из лесу течет все меньше, ручьи сохнут. Ветер приносит сухую землю, сухие запахи. И звери не приходят, хотя раньше выходили к людям.

       — Что-то с погодой, — дернул плечом Нивен.

       — Погода не изменилась, — настойчиво возразил собеседник. — Что-то произошло там, в болотах. И вот что еще… Говорят, туда уже трижды ходили — выяснить, что к чему. Никто не вернулся.

       — Я не полезу в болото, — твердо заявил Нивен.

       Йен фыркнул.

       — Да там уже и болота, наверное, нет, — осторожно сказал собеседник.

       Нивен недобро покосился на него.

       — Нам сюда, — тот ткнул пальцем на большой трактир у побережья. — Я здесь живу на втором этаже. Уже, правда, собирался съезжать, ходил же на причал узнать, когда ближайший корабль отходит, но встретил вас и понял: можно не спешить. Вы ведь разберетесь?

       Йен, сбавивший шаг, дождался, пока с ним поравняются, коротко, насмешливо глянул на Нивена. Нивен едва заметно ухмыльнулся в ответ.

       Оба промолчали.

       Нивен не знал, разберутся ли они. Когда за спиной нет толпы Мертвых — разбираться выходит не со всем и не всегда. Он знал, что Йену не терпится полезть в те болота: Йену не терпится полезть куда угодно, лишь бы полезть. А еще — казалось Нивену — так у него выходило ненадолго забыть о своих ледяных оковах.

       Он знал, что самому ему никуда не хотелось — ему бы хотелось домой, будь у него дом.

       А еще знал, что никто никуда не пойдет, пока они не отдохнут после дороги.

       — Там есть свободные комнаты? — спросил Нивен у нового знакомого. Слишком много людей — и нелюдей — бродило вокруг. Нивен зябко повел плечами. Да, он мог больше не жить в тени, но это не значит, что ему стало уютно на свету. Да еще и в такой огромной компании.

       — Найдутся, — пообещал тот. — Я дружен с хозяином, и скажу по секрету, он напуган не меньше моего. Как только он узнает, кто вы… А ну-ка подождите здесь, — и парень, ловко просочился сквозь толпу и нырнул в дверь трактира.

       — Как так получается, — задумчиво проговорил Йен, глядя ему вслед, — что нас все знают? Куда ни прийди — кто-нибудь обязательно узнает!