“Нет, — понял Йен. — Не то делаю”.

       Сейчас пришло время помолчать — пусть выскажется существо. С людьми такое работает — если их слушать, они говорят. А вот если постоянно встревать… Жаль, Йен не изучил всю тему бесед в достаточной мере — не было необходимости: с людьми, как правило, не случается такого, что ткнешь их кинжалом — а им всё равно. Жаль. Потому что этого, не дающегося кинжалам, жизненно необходимо раскрутить на правду сейчас, чтобы понять, кто он такой. И как его убить.

       Но шансы есть — он явно не против поболтать.

       Глупый жалкий одинокий монстр…

       — Ну-ну, — подогнал Йен Ариса и подсказал, на чем тот остановился. — Болото высыхало и…

       — Высыхало не болото, — покачал головой тот. — Весь остров. Давний, как мир, древний и живой, он умирал. Сил было все меньше, жажда — все сильнее…

       И снова надолго умолк, глядя в одну точку, Йен тяжело вздохнул, закатил глаза, потом — покосился на Нивена: тот деланно расслабленно опустил мечи и даже наклонил голову набок, это у него означало, что он внимательно слушает. Йен перевел взгляд на Ариса и собрался было подсказывать снова, когда тот вскинулся и продолжил:

       — Сохли деревья, падали замертво звери, люди расселились вдоль побережья, но увидели, что грядет засуха — и стали уходить. Отец Гонтара оставался до последнего. В год, когда никто не приплыл на остров, он и его работник отправились в чащу посмотреть, нет ли возможности спастись от засухи. Дошли сердца острова — едва дышащего. И так получилось, что… работник дотронулся до него первым.

       — Сердце острова — здесь? — уточнил Йен. — Болото? — понял, что прозвучало неуважительно и тут же продолжил вопрос. — Болото съело работника?

       “Черт! — подумал он. — Это тоже как-то неуважительно вышло…”

       — Не болото — остров, — ответил Арис жестко, кажется, начал догадываться, что над ним и его исповедью изо всех сил стараются не издеваться. — И не съел — выпил жизненную силу. Оболочку же — оставил.

       — Но переодеть-то мог? Оболочку? — тут Йен уже не смог сдержаться. — Чтоб у людей в глазах не рябило!

       Арис сначала возмущенно раздул ноздри, открыл было рот, чтоб ответить, но вместо этого вдруг расхохотался.

       — Вы смешные, — уважительно кивнул Йену, — все эти шутки про одежду… Мне даже жаль вас немного. Но поймите, без вас я умру, — очертил рукой широкий круг, — все здесь умрет. Только так я… только так остров может выжить: встречать таких, как вы, среди гостей, приводить сюда и забирать их силу.

       — Почему таких, как мы? — уточнил Йен. — Типа у героев силы больше?

       — Нет у вас силы, — почти ласково покачал головой Арис, — ваша сила — в одиночестве. Но в нем — и слабость. Вас никто не будет искать, как ты верно подметил, рыжий мальчик. И точно никто не напишет историю о том, как вас сожрало вонючее болото — даже если вдруг узнает. Никто не любит таких историй...

       Он снова задумался.

       Йен опять глянул на Нивена.

       Вокруг.

       На небо.

       На простертые ветви деревьев у опушки.

       Тяжело вздохнул, набрал в легкие побольше воздуха и оглушительно прокашлялся. Арис поднял на него растерянный, задумчивый взгляд. Кивнул, тоже медленно и задумчиво. Продолжил:

       — Потому у нас тут тихо, спокойно, а все гости — живы, здоровы… Те, которые должны вернуться домой.

       — Не боишься? — подал голос Нивен. — Проще победить обычных людей, чем нас.

       — А вы и есть обычные люди, — Арис заулыбался совсем широко. — Просто слишком высокого о себе мнения.

       Опустил руку в болото — и в одно мгновение переменился: будто бы мхом покрылся, зеленым, зловонным, мокрым мхом. Не стало Ариса и его цветастой одежды с мягкими тапками: у болота сидело и пристально смотрело на них большое зеленое чучело.

       — Э-э… — протянул Йен и помахал пальцем, очерчивая его силуэт в воздухе. — Ты перестарался. Я, конечно, говорил, что надо поменьше цвета, но чтоб настолько…

       Существо жабьим длинным прыжком метнулось к Нивену — расценив, видимо, его как самого опасного противника.

       Вечная ошибка большинства их противников. Как правило — последняя.

       Только вот — они так и не выяснили, как это зеленое победить.

       Нивен вскинул мечи, крутанулся, отсек протянутую было к нему лапу, вторым мечом — чиркнул по животу. Существо как будто не обратило внимания, прыгнуло еще раз, сбило с ног, и Нивен перекатился назад через плечо. Вышел на колено, выбросил обе руки вперед — и существо, метнувшись к нему в очередном прыжке, напоролось на оба меча.

       Но снова не обратило внимания: с размаху опустило оставшуюся целой руку — лапу? — ему на голову и застыло.

       Всё застыло.

       Йен был уже в шаге от него, когда понял: шага он не сделает. Ноги на этот раз всерьез засосала в себя почва, которая тоже налилась зеленым цветом, просела, обхватила у самых колен.

       — Да чтоб тебя! — выдохнул он и принялся вытаскивать ногу. Бросил быстрый взгляд на Нивена. Там будто бы ничего не происходило: он так и стоял на колене, а напоровшийся на мечи бывший Арис так и держал руку на его голове. Только вот вторая зеленая рука уже снова отрастала, болото сыто бурлило, тварь, как показалось Йену, благостно лыбилась, а Нивен стремительно бледнел.

       “Сколько можно убивать эльфа?!” — возмущенно подумал Йен.

       Попытался еще раз вытащить ногу, вторую. Пару раз бессмысленно дернулся, а потом вдруг понял, что делать. Вспомнил, что делать. Он сможет. Он может всё.

       “Плащ жалко”, — подумал он отстраненно и закрыл глаза.

       Бросил Весло.

       “Я — Затхэ, — сказал себе. — Я — Затхэ…”

       Выдохнул тихо-тихо, медленно, раскинул руки в стороны — взмахнул крыльями, оттолкнулся от воздуха — и взлетел.

       Сверху увидел, как Арис вскинулся, как благостная улыбка пропала, зато рот открылся широко, изумленно, будто в беззвучном крике.

       “Обычные люди, — мысленно передразнил его Йен, — ага, как же… Я — Зат...”

       И захлебнулся на середине мысли.

       Оно пришло, всё разом.

       Все смутные, темные воспоминания, все куски снов, обломки фраз, знакомые имена, выцветшие от времени образы: всё сложилось в одно целое.

       Да, он — Затхэ.

       Самый первый монстр.

       Дышать было нечем, и Йен не удержался в воздухе, рухнул вниз, упал рядом с перепуганным зеленым дураком. В одно бесконечно болезненное мгновение обернулся человеком, выбросил руку и схватил того за горло. Отшвырнул от Нивена, прыгнул, оказываясь рядом, снова схватил за горло. Вжал в землю.

       Сейчас будет хруст.

       Нет, не так…

       С ним — всё не так, с этим зеленым.

       Его не задушишь, не убьешь.

       Взгляд Ариса наконец стал осмысленным, более того — тот снова обернулся человеком. Прохрипел:

       — Кто ты?!

       “Ты смотри… — все так же отстраненно подумал Йен. — На жалость давить будет? Как будто я знаю, что это такое!”

       Ухмыльнулся, шепнул в ответ:

       — Смотри, — и, повторяя его недавний жест, впечатал ладонь в лоб. Второй рукой — продолжил сжимать шею. Чтобы теперь у Ариса не было выбора — чтоб он попытался выжить за счет силы Затхэ.

       Арис, судорожно пытаясь вдохнуть, и впрямь потянул в себя силу. Потянул саму жизнь.

       Йен ухмыльнулся шире, надавил сильнее. Арис дернулся, будто попытался вырваться из хватки.

       Не выйдет — от Затхэ не уйдешь.

       — Ты расстраиваешь меня, — процедил Йен, повторяя его недавние слова. — Ты казался куда более интересным существом.

       Арис судорожно бился под его руками, захлебываясь.

       Всхлипывало рядом болото, выбрасывало зеленые щупальца, взвивалось туманом, то тут, то там проседала земля, выло что-то на другом берегу.

       А Йен держал.

       Оно пришло само собой. Как понимание, что людей надо слушать. И что нельзя задавать им некоторые вопросы.

       Так и это: твердое, уверенное знание, что сила Затхэ — не та сила, которой сможет насытится этот мелкий монстр. Она разорвет его на куски. Она любого разорвет. Ну или…

       Арис дернулся еще раз и затих. И следом затихло всё вокруг.

       Ну или мелкий монстр попросту захлебнется.

       — А мог бы так красиво разлететься… — пробормотал Йен и в последний раз с силой надавил на шею. Шея хрустнула.

       Йен поднялся и двумя мощными пинками отправил тело в болото.

***

       Хлесткий удар по щеке заставил Нивена открыть глаза, хоть делать этого совершенно не хотелось. Хотелось спать. Только спать. И чтобы без снов. Он ведь умеет спать без снов…

       Еще один удар заставил сосредоточить взгляд на бьющем.

       Плащ на нем был разорван, рукава болтались на честном слове. И что-то странное творилось со взглядом. То есть еще страннее, чем обычно. Раньше он был просто холодным, теперь — потемнел. Потерял все оттенки. Стал бездонным.

       Жуткая болотная вонь отрезвила окончательно.

       — Мы победили? — прошептал Нивен.

       — Ага, — кивнул Йен и передразнил. — “Мы”! “Победили”!

       — Ты? — поправился Нивен.

       — Победил! — гордо кивнул Йен.

       — Что с тобой? — Нивен попытался сесть, чуть не упал, уперся рукой в землю. — Что-то… — поднял вторую руку и взмахнул пальцем, очерчивая круг перед собой, повторяя любимый жест Йена, — … с глазами?

       — Вроде, на месте, — хмыкнул Йен и поднялся, прошагал в сторону, поднял Весло. Один рукав отпал. Нивен осторожно поднял свои мечи и сунул их в ножны. Попытался подняться. Не вышло.

       — Я вспомнил, — бросил Йен, пряча Весло. И поднял взгляд. Темный, холодный, бездонный взгляд. — Я всё вспомнил.

       Подумал и с деланной беззаботностью добавил:

       — По ходу дела убил и выбросил зеленую пакость.

       Подошел и протянул руку.

       — Надо было не выбрасывать — подошел бы тебе для нового плаща.

       Нивен обхватил его запястье, рывком поднялся.

       — Новый плащ нужен тебе, — отметил он, пошатнулся и удержался за плечо Йена.

       — Да, — легко согласился тот, — но я не ношу зеленое и вонючее.

       — Мой плащ не воняет! — возмутился Нивен.

       — Ага, — так же легко согласился Йен и двинулся прочь по тропе. Не оборачиваясь бросил. — Ты его сколько лет носишь?

       — Я его стираю!

       — Раз в сколько лет?

       Нивен вздохнул и, пошатываясь, побрел следом.