Рэй попытался подобрать слово, чтоб описать его, но не смог, и только повторил, кивнув на существо.

       — Этим.

       Существо не обиделось, не возмутилось в ответ, перевело горящий взгляд на Даарена, ожидая ответа. Рэй последовал его примеру. Правда, ответа он уже не ждал.

       — Может, — недобро прищурился Даарен в ответ, и тоже вдруг стал похожим на Йена, — еще скажешь, какой костюм подобрать, чтобы к тебе явиться?

       Сон становился все более бессмысленным.

       — Я просто не смогу тебе поверить, — устало сказал Рэй. — Ты не похож на моего отца.

       — Не похож?! — возмутился Даарен.

       — Вот так — чуть больше похож, — честно ответил Рэй. — Но не совсем.

       И снова ткнул пальцем в дверь. Молча.

       Надоело.

       — Я докажу тебе, — бросил сквозь зубы гость, прошагал мимо, хлопнул дверью.

       Существо никуда не спешило, увлеклось ногтем, потому пришлось преодолеть брезгливое нежелание его касаться и схватить под локоть.

       — Ты тоже — вон, — бросил Рэй, потащил к двери.

       — Да что ты… — оно попыталось вырвать локоть. — Да почему вы все…

       Рэй вытолкнул его, захлопнул дверь, щелкнул засовом.

       — Даарцы! — фыркнуло существо из-за двери.

       Рэй подержал ладонь на засове, будто тот придавал сил, будто мог защитить от новых бессмысленных снов.

       Кивнул себе — и направился обратно, спать.

       Нога приклеилась к полу, Рэй опустил взгляд и тяжело вздохнул. Смола. Естественно! Существо и не подумало за собой убрать. Нагадило в его сне — а убирать кому?

       “Рэй вступил в смолу и теперь приклеивается к полу”, — насмешливо сказал Йен где-то совсем рядом. Вот почти за спиной. Но хватит уже крутиться, а? Хватит искать в пустой комнате тех, кого там нет и быть не может.

       Дверь-то — заперта.

       — И ты — вон, — привычно уже пробормотал Рэй.

       К черту всех.

       Превращаются, в сны являются, плюются, дразнят, хотят чего-то… Все. Как сговорились.

       Хорошо, что он научился леденеть внутри. Как бы так заледенеть — и чтобы до конца?

***

       Йен не стал искать ворота — схватился за край забора и легко перемахнул через него. С той же легкостью — мог снести. Он мог сейчас вообще много чего. Возможно, он мог всё.

       Оставалось уточнить лишь пару деталей.

       Селение пустовало.

       Это было совсем неплохо — в первую очередь, для тех, кто его покинул. Затхэ слишком опасен, чтобы стоять на его пути. Тем более, сейчас. Когда он наконец вернулся домой. Когда он наконец вернулся.

       Йен дошел до землянки и рванул дверь на себя. Сбежал по лестнице и остановился внизу, в небольшой, темной и холодной… Он не назвал бы это комнатой. Скорее — норой. Старик-знахарь лежал на лавке у стены, укрытый несколькими шкурами так, что виднелись лишь редкие спутанные грязные волосы на макушке. То ли помирал, то ли спал.

       “Ну, главное, что еще не помер!” — обрадовался Йен, прислушавшись к едва слышному, хриплому дыханию.

       Собрался с мыслями, решительно выдохнул и вместе с выдохом — хлопнул в ладоши.

       — Эй! Как там тебя!

       Старик стащил одеяло ниже — до подбородка. Уставился на Йена внимательно, тяжело. Почти как отец. Почти как Рэй. Чуть-чуть не дотянул до обоих — кажется, уже подслеповат. На мгновение в мутных темных глазах вспыхнуло что-то, отдаленно похожее на страх. Но потом он глаза закрыл — и Йен не успел рассмотреть. Впрочем, главное, что рассмотрели его. Поняли, кто он сам.

       Йен шагнул ближе, огляделся, сокрушенно вздохнул и сел на землю прямо посреди норы — больше сесть было решительно не на что. На старика еще, разве что. Но это была бы уже шутка слишком в духе Ух’эра.

       А у Затхэ пока и своих идей хватало.

       Да и старик ему был нужен живым. Пока — нужен.

       — Все ушли, а тебя забыли? — с деланным сочувствием спросил он.

       — Я... остался… — не открывая глаз, ответил старик. Ответил с трудом, будто каждое слово ему приходилось выталкивать из себя через какую-то преграду.

       Была б его воля — вообще не отвечал бы, наверное. Но он слишком хорошо знал, кто к нему заглянул в гости. И чем чревато не ответить на его вопрос. Йен успел рассмотреть это в той панической вспышке во взгляде.

       — И правильно, — воодушевленно кивнул Йен. — А то к кому бы мне было идти? Это ты молодец… как там тебя?

       Щелкнул пальцами, вспоминая. Он и правда забыл: снег нашептал ему имя, но он больше старался запомнить путь до землянки.

       — Ан… гир.

       — Это два слова? — уточнил Йен. — Или одно, а тебе просто трудно говорить? — и тут же отмахнулся. — А, неважно!

       — Ты… он, — чуть слышно прошептал старик. Снова открыл глаза, снова всмотрелся. И снова — будто убежать хотел — зажмурился.

       — Удивительное открытие! — восхитился Йен. — Впрочем, давай к сути. А то помрешь раньше, чем выясним. Кто я, ты уже понял. Я вот и сам недавно понял. Ну как, понял… Вспомнил. И подумал, что кто-нибудь умный, вот как ты, например, должен знать ответы на несколько очень важных вопросов.

       — Я…

       — Тихо! — резко оборвал Йен, и старик послушно умолк.

       “Действительно: хватит болтать. Хватит шутить. Задай вопросы — узнай ответ. И действуй. Ты знаешь, как”.

       Похоже, Йен действительно вырос.

       — Если меня убьют, — совсем иначе, четко, жестко и очень холодно заговорил он, а в голосе прорезались незнакомые раньше, глубокие, далекие, чужие полутона, — что будет?

       Старик вновь открыл глаза, глянул тяжело, непонимающе. Попытался ответить тоже холодно. Жестко. Ядовито.

       — Умрешь.

       Получилось в принципе неплохо. Лишь немного до Лаэфовой Эрхайзы не дотянул. Он вообще что-то никак и никуда не дотягивал, этот старик…

       “Хватит говорить с собой, — строго напомнил себе Йен. — А то так и до конца беседы не дотянет”.

       — Умрет тело, — возразил он, стараясь быть лаконичным. Вот как Нивен. Как говорил бы Нивен? — Умрет тело. Я — останусь. Снова духом. Снова искать воплощения. Так?

       Старик моргнул. Вроде, утвердительно. Кивать ему, кажется, было слишком тяжело.

       — Единственный способ меня остановить — утес? — спросил Йен. — Под которым, в глубине Мирдэна, сеть Ух’эра?

       Старик снова моргнул.

       — Прекращай, — строго сказал Йен и ткнул в него пальцем. — Я не понимаю, ты соглашаешься или просто.

       — Я не… должен… отвечать, — каждое слово — будто через силу.

       — Конечно, не должен, — легко согласился Йен. — Но как-то глупо на середине разговора вдруг прерываться, да? К тому же, если не ответишь, будет хуже.

       Резко подался вперед, уперся в лавку на которой тот лежал, навис над ним, всмотрелся в глаза, в которых вновь вспыхнул страх, и отчеканил:

       — Поверь. Будет. Хуже.

       Старик какое-то время выдерживал взгляд, потом снова закрыл глаза.

       — Обрыв, — напомнил Йен, продолжая нависать, — под которым сеть Ух’эра. Только она опасна, так? Больше ничто не может мне навредить?

       — Так, — одними губами произнес Ангир.

       И Йен резко выпрямился.

       — Вот видишь, — сказал, широко улыбнувшись. Ангир осторожно открыл глаза. Моргнул еще раз, будто слишком долго был без света, и теперь к нему привыкал. Хотя света тут не было. — Как все просто.

       — Ты… монстр… — прошептал старик.

       — Удивил! — фыркнул Йен и зашагал прочь.

       — Тебя… хотели… спасти, — чуть слышно, словно на последнем вздохе, прошелестел в спину.

       — Знаю, — бросил Йен, не оборачиваясь. — Не вышло.

       Взбежал по лестнице и толкнул ногой остатки двери. Та рухнула криво, едва прикрыв вход.

       Йен зашагал прочь.

       Теперь — по дороге. Прямо к воротам. Распахнутым настежь. Конечно, их забыли закрыть в спешке, но теперь казалось, что ворота были — для него. Тоже ждали его. Как горы, как снег, как Даар.

       Его мир.

       На выходе Йен чуть не сбился с шага. Чуть было снова не передумал.

       Нет, за ворота бы он в любом случае вышел. Но на мгновение ему показалось, что куда идти дальше — он может выбрать. Что у него все еще есть выбор.

       “Пока всё — как надо, — строго напомнил он себе. — Иди дальше. Осталось немного”.

       Совсем немного. Самое волнующее. Самое сложное. Фактически невозможное.

       Взять своё.

       Йен закрыл глаза. Прислушался. Услышал.

       — Сейчас, — тихо согласился со снегом.

       Тот вновь поднялся волнами. Невысокие и едва заметные, раскатившись в стороны из-под ног, они превратились в огромные валуны, а те, в свою очередь, обрели очертания. Снежные волки, призраки гор. Его личные призраки.

       Окружили стаей, мгновение присматривались, будто не верили, будто пытались убедиться: а точно ли он? А потом разом бросились к нему, замерли — в полушаге, окружив плотным кольцом. Йен погладил одного, второго. Улыбнулся. Им не нужно было ничего говорить. Они и так все знали.

       А потом — расступились, но совсем немного — чтобы пропустить к Йену вожака. Крупный, едва ли не с зогра размером, монстр доверчиво ткнулся лбом ему в ладонь. И с ним Йен все-таки заговорил.

       — Привет, — прошептал, потрепал по массивному лбу. — Привет…

       Он многое забыл, он многих забыл. И возможно, этого волка он знал, потому что странное чувство пришло вместе с ним: немного больно и немного грустно, но дурацкая улыбка никак не хочет прятаться внутрь.

       Затхэ знал его. Значит, его знает и Йен.

       — Знаешь, — тихо заговорил снова. — Тут такое дело… Я одежду только добыл. И если сейчас начну эти превращения… Опять придется во дворец лезть, понимаешь?

       Провел по длинной белой шерсти ладонью. Уперся рукой в холку. Прыжком взмыл на спину. И только потом спросил:

       — Подвезешь?

       Конечно, говорить не нужно было ничего. Они и так понимали его, слышали без слов, как ветер, как горы. Они уже принадлежали ему, были его миром, его частью. Да и вообще — глупо было говорить.

       “Хватит говорить”, — Йен уже сбился со счета, сколько раз ругался на себя.

       Но да, нужно было прекратить. Бросить все силы на одно — держать ситуацию под контролем.

       Волки, вздымая вокруг фонтаны искрящегося снега, вихрем помчались к скалам. Йен вжался в теплую холку, прикрыл глаза. Сердце стучало громко, дышать было легко, а скалы приближались быстро, очень быстро.

       “Всё слишком быстро”, — подумал он с легкой жалостью. Но пора было спешить. Там, среди скал, его уже ждали.

       Затхэ ждали.

       “Главное, когда будут звать по имени, никому не сказать “будь здоров”, — подумал Йен, прижимаясь ближе к спине волка; снегопад усилился: снег, будто зачуяв его желание оттянуть немного времени принялся яростно бить по лицу. — И вообще лучше молчать побольше, а то они еще решат, что я несерьезно отношусь к делу”.