Они вошли в большой молчаливый дом, и он разделся в ванной, поскольку такое было впервые, и почувствовал, что страх гранитной плитой давит на грудь...

Потом все оказалось позади. Он лежал, разгоряченный и счастливый, а женщина поднялась с постели и взялась за его жилетку. Он смотрел на нее, и в нем зарождалось странное чувство. Он знал, откуда оно берется, поскольку то, что испытывал сейчас, имело отдаленное сходство с его чувствами к мамочке.

Теперь Артур Фулбрайт знал, что такое любовь - определенного сорта, - и смотрел, как женщина пересчитывает банкноты.

- Надо же... - пробормотала она, почтительно касаясь денег.

- Возьми их, - тихо произнес он.

- Правда? А сколько?

- Все, что есть. Они больше ничего не стоят. - И он добавил, словно величайший комплимент: - Ты славная женщина.

Женщина стиснула деньги. Четыре тысячи долларов! Ну и ублюдок! Лежит себе в постели и ничего не требует взамен.

Но его лицо сияло таким странным светом, словно он получил что-то очень важное, словно он приобрел мир.

Женщина тихо засмеялась, остановившись у окна. Слабые розоватые отблески полуночи омыли ее обнаженное влажное тело, и она знала, чего это стоило. Она сжимала цену в собственной руке.

Розовое зарево стало ярче, превратилось в красное, потом в кроваво-малиновое.

Артур Фулбрайт лежал на кровати, испытывая умиротворение, глубокое, как океанские бездны. Женщина смотрела на деньги, начиная понимать их истинную ценность.

Банкноты обратились в прах за долю секунды до того, как в тот же прах обратилась рука их хозяйки. Глаза Артура Фулбрайта медленно закрылись.

А тем временем мир снаружи становился слишком красным и жарким. Тем все и кончилось.