— Я понимаю ваше разочарование, сансэй, — Илта еще раз отхлебнула саке и потянулась палочками к тарелке с рисом, — но увы, даже мои возможности имеют предел. Честно говоря, вся эта затея была авантюрой внутри еще большей авантюры — наступлении на Читу. Большевики держали тут слишком большие силы, Квантунская армия смогла взять город только потому, что они не ждали, что после Урги мы пойдем сразу на север. Но все равно, нам пришлось попотеть. А этот чертов бункер охранялся сильнее чем что бы то ни было в городе. Если бы вы знали чего мне стоило незамеченной пробраться во все эти катакомбы, разыскать лабораторию, где я чуть с порога не получила пулю в лоб.

— Да, я понимаю, — улыбка Сиро Исии стала чуть шире, от чего не стала искренней, — я читал ваш отчет. И все же попади вы туда хотя бы на полчаса раньше.

Илта развела руками — тут ей крыть было нечем.

— Из-за спонтанности этого наступления, — произнесла она, — меня швырнули туда как-то наспех. Я толком и не успела разобраться, что же мне стоит искать.

— По правде сказать, — сказал Сиро Исии, — для меня это тоже стало неожиданностью. После того, как Приморье было очищено от большевиков, а последствия нашей работы — нейтрализованы, предполагалось, что мы сосредоточимся на Китае. Однако вскоре стало известно, что Советы разрабатывают свой биологический проект…как там он называется?

— «Плеяда».

— Занятное название. Судя по известным нам фактам данный проект — тогда он носил иное название — начал работу еще в середине двадцатых. Вовлечены в него было множество ученых — медиков, биологов, иммунологов. Я не буду сейчас называть имен, но это достаточно известные люди в своей сфере. Вроде к работе над проектом привлекались Институт переливания крови, Государственный институт экспериментальной медицины в Москве и ряд аналогичных учреждений. Большего нам узнать не удалось — несколько наших агентов пропали без вести, а потом и вовсе любая информация о проекте перестала поступать — будто его закрыли. Лишь сравнительно недавно нам удалось узнать, что проект существует и поныне — причем работают над ним у нас под носом, в Чите.

— Что же все-таки изучали там? — невольно заинтересовалась Илта.

— Никто не знает, — развел руками Сиро, — однако судя по привлекаемым кадрам, разрабатывалось там что-то весьма близкое к нашим исследованиям. Возможно, они хотят отплатить нам той же монетой или затевают что-то еще более пакостное. Если бы вам удалось раздобыть нужную документацию — я бы мог сказать вам больше. Сейчас, похоже, придется начинать все с нуля.

— Не совсем, Сиро-сан, — Илта вновь прихлебнула из чашки, — вы разве забыли? У нас есть пленник, вернее пленница.

— А, эта русская, — Исии махнул рукой, — да, хоть что-то, вы правы. Хотя сомневаюсь, что она много знает. Кто она вообще такая?

— Наталья Севастьянова, — ответила Илта, — доктор, совсем недавно приступила к работе. Ей всего двадцать два года — у Советов в последнее время дикий кадровый голод. А поскольку «Плеяда»- проект НКВД, то и она сейчас в звании лейтенанта.

— И чем она занималась в Чите? — спросил Исии.

— Этого я не пока не знаю, — покачала головой Илта, — все что мне о ней известно — имя и звание. Но уже то, что она оказалась в том бункере, рядом с руководителем местного филиала — о многом говорит.

— Филиала? — Исии хищно подался вперед, — я думал, в Чите находится Центр.

— Он был там, — кивнула Илта, — еще до войны. Потом его перенесли куда-то в Сибирь, тут оставили филиал.

— А она знает, где находится этот Центр? — спросил Сиро.

— Должна знать, — пожала плечами Илта, — надо будет ее расспросить подробнее. Чувствую, выяснится много интересного.

— Что же, возможно вы и правы, — пробормотал себе под нос глава «отряда 731», — ну, у нас найдется достаточно способов разговорить ее.

— С вашего разрешения, сансэй, — произнесла девушка, — я бы хотела сама поработать с Натальей Севастьяновой.

— Поработать? — Сиро Исии подозрительно посмотрел на Ильту, — зачем?

— Хотя бы на случай если она и вправду знает, где Центр. Тогда она может понадобиться нам как проводник, а для этого она должна быть живой и более-менее здоровой. В эффективности ваших методов допроса я ни минуту не сомневаюсь — как и в том, что после них Наталья долго не проживет.

— Хм, — Сиро изогнул косматую бровь, — но ведь мы не можем быть уверены и в ее надежности, как проводника. Кто знает, что взбредет ей в голову, когда она окажется поблизости от своих?

— Поэтому я и прошу вас позволить мне поработать с ней, — настойчиво продолжала Илта, — после ваших методов допроса она, даже если и выживет, то затаит злобу, а то и покончит с собой. Таким как она большевики основательно загаживают мозги. Я как следует промою ей их, так что она станет сотрудничать добровольно и с удовольствием.

— Вы и вправду думаете, что сделаете это? — Сиро с интересом посмотрел на девушку, — не много ли на себя берете, Илта-сан?

— Нет, — сказала Илта, отгоняя зароившиеся в голове сомнения, — думаю, у меня все получится. Прошу дать мне возможность, как можно чаще бывать с ней наедине. И пусть она поменьше видит ваших людей — они ее будут только пугать.

— Выходит и мне к ней лучше не подходить? — уточнил Сиро.

Илта молча кивнула, про себя подумав, что уж кто-кто, а «папаша» тут является последним человеком, способным внушить пленнице спокойствие.

— Жаль-жаль, — покачал головой Сиро, — честно говоря, я бы не отказался поучаствовать в перевоспитании большевистской шлюшки в духе верности Императору. Тем более, если она доктор — у нас найдется немало общих тем для разговора.

— Мужчине от женщины обычно нужна не болтовня, Сиро-сан — Илта томно потянулась, как бы случайно распустив пояс, так что приоткрывшееся кимоно показало Исии, что под ним у его гостьи ничего нет. По тому, как блеснули глаза начальника «отряда 731» Илта поняла, что «папаша», известный сластолюбием, попался на крючок. Он и раньше делал ей намеки, но Илта пользуясь своей «неприкосновенностью» делала вид, что не понимает намерений Сиро. Однако с Натальей он был в своем праве — в его власти было не допустить Илту к ней, сославшись на неудачу миссии в Чите. Чтобы Илта получила свободу рук в работе с советской пленницей, «папаша» должен был получить «отступное».

Девушка встала с кресла, скидывая кимоно. Сиро ощупывал ее похотливым взглядом — стройная, поджарая Ильта, не была плоской, как большинство японок. Стальные мускулы перекатывались под смуглой кожей, но фигура оставалась женственной: крепкие груди, округлые ягодицы, длинные ноги. Коротко подстриженные черные волосы обрамляли овальное лицо с высокими скулами и слегка раскосыми ярко-синими глазами, делавшими ее столь непохожей на азиатских девушек и от этого-еще более привлекательной. Переступив через сброшенное на пол кимоно, Илта шагнула к Исии, усаживаясь к нему на колени. Жадная мужская рука по-хозяйски прошлась по ее прелестям, толстые пальцы больно выкрутили нежный сосок. В ответ девушка впилась в губы японца долгим жадным поцелуем. В голове ее мелькнула мысль как легко было бы сейчас применить испытанный прием куноити: вырвать корень языка, заставив Исии захлёбнуться в собственной крови. Сиро, не догадываясь о кровожадных мечтаниях своей партнерши, оторвался от ее губ и раздвинул колени, сталкивая Илту на пол. Она раздвинула полы халата и слепая змея с набухшей от крови головой протолкнулась меж девичьих губ — половой орган Исии настолько же превышал средние японские размеры, насколько он сам был крупнеесреднего японца. Однако Сиро недолго наслаждался оральными ласками, вынув член изо рта куноити и шлепнув ее пару раз по щекам, японец рывком поставил девушку перед собой. Илта, обхватив ногами бедра Сиро, насадилась на его член хлюпающей от влаги промежностью. Исии встал, опрокидывая стул и, продолжая удерживать девушку на весу, повалил ее на мягкий ковер. Ему не нужны были затянутые прелюдии и предварительные ласки — Исии привык к грубому, почти насильственному соитию и Илта старалась не разочаровать «папашу». Острые ногти пропахивали кровавые борозды вдоль невидимых линий нажимая на точки усиливающие мужское возбуждение и мужскую силу. Удовольствие превращалось в сладкую пытку, боль и наслаждение смешивались воедино и Исии Сиро буквально вколачивал в голубоглазую демоницу свое «орудие», стремясь к тому, чтобы все быстрее закончилось и одновременно не желая этого.