ХАРЛАН ЭЛЛИСОН

СПАСАТЕЛЬНАЯ СТАНЦИЯ

Перевод с английского А. БУРЦЕВА

Торренс провел правой рукой, той, которую не видел робот, по боку. Резкая боль в трех сломанных ребрах заставила расшириться его глаза.

ЕСЛИ ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ ЛОПНУТ - СМЕРТЬ, подумал Торренс.

Смешанное бормотание спасательной станции вокруг вернуло его к действительности. Глаза снова устремились к медицинскому шкафчику, висящему на стене рядом с нишей робота.

ЧЕРТ, ТАК БЛИЗКО И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ТАК ДАЛЕКО, ВСЕ РАВНО, ЧТО НА БАЗЕ АНТАРЕСА, подумал Торренс. Безумный смех рвался из его горла. Он вовремя удержался. СПОКОЙНЕЕ. ТРИ ДНЯ СПЛОШНОЙ КОШМАР, НО СВИХНЕШЬСЯ, И КОНЕЦ СТАНЕТ ЕЩЕ БЛИЖЕ.

Торренс согнул пальцы правой руки. Это все, чем он мог двигать. Молча он проклял техника, проверявшего исправность робота, и политика, добившегося, чтобы робота поместили в спасательную станцию, из-за полученной им доли прибыли от правительственного контракта. И ремонтника, который не позаботился все проверить. Он проклял всех.

Они это заслужили.

Он умирал.

Он плотно закрыл глаза и позволил звукам спасательной станции затихнуть. Медленно сменилось тишиной бульканье охлаждающей жидкости в трубах, щелканье машин, собирающих и передающих сведения со всей Галактики, жужжание антенн, поворачивающихся в гнездах. За прошедшие три дня Торренс много раз порывал с реальностью. Либо это, либо бодрствующий робот. А рано или поздно придется двинуться, двинуться же означало умереть. Все очень просто.

Торренс перестал вслушиваться в шепот спасательной станции, он слушал шепот в самом себе.

До него через бездны пространства доносились звуки войны. Конечно, все это лишь воображение, но Торренс ясно слышал свист бластера разведчика, посылающего луч за лучом в ведущий корабль кейбенского флота.

Разведчик снайперского класса Торренса находился впереди земного флота и неумолимо сближался с чужим кораблем. Тогда-то все и произошло.

Одну секунду Торренс находился в самой гуще битвы, левый борт гигантского кейбенского дредноута раскалялся под его ответными ударами.

В следующую секунду его выбросило из строя. Земной флот тормозил, чтобы кейбенцы подошли поближе, а земляне надеялись воспользоваться своим превосходством в маневренности.

Торренс попал прямо под огонь передних орудий жабообразного кейбенского разрушителя. Первый луч уничтожил орудийную установку и навигационное оборудование. Второго удара Торренс умудрился избежать.

Радиоконтакт был коротким: Торренс, если сможет, должен вернуться на базу Антарес. А если это не удастся, то флот будет ожидать его сигнала со спасательной станции на любой планете, до которой ему удастся дотянуть. Что он и сделал. Карты сообщили, что он находится вблизи космического булыжника 1-333, Г-А, М5, ЗС. Все то координаты, последние буквы которых означают, что где-то на поверхности расположена спасательная станция.

Отвращение к выходу из боя и необходимость приземляться на безжизненном астероиде компенсировались страхом остаться без горючего, прежде чем он определится в пространстве, страхом лететь бесконечно или превратиться в искусственный спутник какого-нибудь светила.

Корабль терял скорость, двигатели работали в реверсивном режиме. Корабль подпрыгнул и скользнул по поверхности астероида, теряя куски обшивки. Он остановился в двух милях от спасательной станции. Прежде всего предстояло связаться с флотом.

Торренс преодолел две мили пустой, лишенной атмосферы поверхности планетоида до герметического купола спасательной станции, втиснутой между скалами. Он вошел в декомпрессионную камеру, рукой в толстой перчатке нажал клавишу выключателя и, услышав свист воздуха, наполнявшего помещение, снял шлем. Стянув перчатки, он открыл внутреннюю дверь и вошел в помещение станции.

ДА БЛАГОСЛОВИТ ТЕБЯ БОГ, МАЛЕНЬКАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ СТАНЦИЯ, подумал Торренс, роняя на пол перчатки и шлем. Оглядевшись, он увидел аппаратуру связи, получающую информацию извне, сортирующую ее и рассылающую во всех направлениях, робота в нише и часы с разбитым циферблатом на стене.

ДА БЛАГОСЛОВИТ БОГ ТЕХ, КТО ПРИДУМАЛ СПАСАТЕЛЬНЫЕ СТАНЦИИ И ПОВСЮДУ ИХ НАСАЖАЛ ДЛЯ ТАКИХ СЛУЧАЕВ.

И Торренс двинулся вперед.

В тот же момент служебный робот, использовавшийся для присмотра за механизмами и разгрузки кораблей, с грохотом вышел из нищи и мощным ударом стальной руки швырнул Торренса через все помещение. Космонавт ударился о стальную переборку, боль пронзила спину, бок, руки и ноги. Удар сломал три ребра. Торренс лежал, неспособный шевельнуться. Несколько секунд он даже не мог дышать. Вероятно, это и спасло ему жизнь. Боль ошеломила его, а робот с грохотом вернулся на свое место в нише.

Торренс попытался сесть. Робот тут же странно загудел и двинулся вперед. Торренс замер, и робот отступил к нише.

Еще две попытки убедили Торренса, что нельзя менять позу.

У робота что-то перепуталось в печатных схемах, изменилась программа, и теперь он настроен на разрушение всего движущегося.

Торренс взглянул на часы и понял, что при виде разбитого циферблата должен был заподозрить неладное. Конечно же! Стрелки двигались, и робот разбил часы. Торренс двигался, и робот ударил его.

И еще раз ударит, если он шевельнется.

С тех пор, не считая движения глаз, Торренс не двигался три дня. Он решил попробовать добраться до люка декомпрессионной камеры, останавливаться, когда робот выступит из ниши, дать ему возможность вернуться назад и снова немного продвигаться. Но при первом же движении эта мысль исчезла. Страшная боль в сломанных ребрах делала такое передвижение невозможным. Торренс застыл в неудобной позе и будет лежать так, пока не найдет выход из тупика.

Он находился в двенадцати футах от маяка, который должен привести к нему спасателей. Но раньше он умрет от ран или с голоду. Или его прикончит робот. Панель маяка могла находиться и в двенадцати световых годах отсюда.

Что случилось с роботом? На размышления времени было с избытком. Движение робот видит, а мысль - нет. Впрочем, Торренсу это не поможет.

Компании, снабжавшие спасательные станции необходимым оборудованием, работали по правительственным контрактам. Кто -то в длинной цепочке производителей использовал сталь с примесями или настроил вычислительные машины на более дешевые операции. Кто-то не очень тщательно настроил робота... Кто-то совершил убийство.

Торренс чуть-чуть приоткрыл глаза. Еще немного, и робот заметит движение век. Тогда - смерть.

Он посмотрел на машину.

Строго говоря, это даже не робот, просто набор стальных деталей, управляемых на расстояний, бесценный для застилания постели, замены стальных пластин в скафандре, разгрузки корабля и высасывания пыли с ковров. Тело робота, отдаленно напоминающее человеческое, но без головы, было только придатком. Подлинный мозг, сложный лабиринт пластиковых экранов и печатных схем, находился за стеной. Слишком опасно помещать такие хрупкие детали в тяжелый механизм. Робот может упасть при разгрузке, в него может угодить метеорит, он может попасть под рухнувший корабль. Поэтому в роботе размещались лишь чувствительные приемники, которые видели и слышали, что происходит вокруг, и сообщали об этом мозгу за стеной.

Именно в этом мозге что-то и произошло. Он стал безумным. Не как человек, но вполне достаточно, чтобы убить Торренса.

ДАЖЕ ЕСЛИ Я СМОГ БЫ ЧЕМ-НИБУДЬ УДАРИТЬ РОБОТА, ЭТО ЕГО НЕ ОСТАНОВИТ.

Торренс успел бы чем-нибуцдь швырнуть в машину, прежде чем она доберется до него, но что это даст? Мозг робота останется нетронутым, и придаток будет функционировать. Безнадежно...

Торренс смотрел на массивные руки робота. Ему показалось, что на пальцах одной руки он видит кровь. Торренс знал, что это лишь вображение, но не мог убедить себя. Он снова согнул пальцы скрытой от робота руки.