Автобус подъехал к остановке. Смит вышел, и, что-то мурлыча себе под нос, стал подниматься по лестнице, обдумывая на ходу план действий. «У нас с Нетти в банке лежит 15000 долларов. Я снимаю восемь тысяч, скажем… ну, не важно для чего… Марионетка-робот с лихвой отработает их. Нетти ни слова». Он отпер дверь и через минуту был уже в спальне. Там, с выражением благочестия на бледном лице, занимая собой почти всю кровать, спала Нетти.

— Нетти, дорогая, — Смит смотрел на скрытую полумраком и ничего не подозревающую жену, терзаясь угрызениями совести. — Проснись ты сейчас, и не было бы конца нашим поцелуям и воркованию. Нет, какая я все-таки свинья! Ты всегда была мне хорошей, любящей женой. Порой мне даже не верится, что ты вышла замуж за меня, а не за этого Бада Чемпена, который тебе одно время нравился. Мне даже кажется, что последнее время ты любишь меня еще больше.

На глазах у расчувствовавшегося Смита выступили слезы. Внезапно ему захотелось броситься к жене, осыпать ее поцелуями, наговорить всяких ласковых слов, а потом разорвать эту проклятую карточку и забыть… забыть обо всем. Он шагнул было вперед, но этот шаг резкой болью отозвался в боку. Смит остановился, повернулся и вышел из комнаты. Посвистывая, он вошел в библиотеку, открыл письменный стол и вытащил оттуда банковскую книжку. «Итак, восемь тысяч», — мысленно повторил он, — «…и ни цента боль… Что такое? Куда девались остальные десять тысяч?». Он судорожно стал перелистывать книжку. «Здесь только пять. Где остальные? Хотя, кажется, я знаю, куда они ушли. Вот почему три месяца подряд она твердила мне о маленьком домике на Гудзоне. Так!.. Купила! Нетти! Проснись!»

Молчание.

— Где деньги?! — заорал он над самым ухом жены. Она порывисто дернулась во сне. Свет рекламы, вспыхнувшей за окном, осветил ее красивое лицо.

Было в ней что-то такое, что заставило сердце Смита бешено забиться. Во рту у него все пересохло. Ноги подкосились, и он рухнул на пол. «Нетти, Нетти? Где же деньги…», — и в следующую секунду страшная мысль обожгла его — она мертва, он остался один, теперь у него нет больше жены. Смиту стало страшно. Голова невольно опустилась на ее большую розовую грудь, и из горла вырвался стон: «Нетти!»

ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК-ТИК

— Я рад, что он тоже будет счастлив, — произнес Брейлинг, направляясь со своим двойником к подвалу.

— Да… — рассеянно протянул Брейлинг Второй.

— А вот и твой подвал, Б-В, — Брейлинг взял его за руку и они стали спускаться по лестнице.

— Кстати, о подвале, — заметил Брейлинг Второй, когда они ступили на бетонный пол. — Я от него не в восторге, да и от этого ящика тоже.

— Ну что же. Я попытаюсь придумать для тебя что-нибудь более комфортабельное.

— Мы, марионетки, сконструированы таким образом, что постоянно должны находиться в движении, а не лежать в ящике. Вам понравилось бы все время лежать в нем?

— Э…

— Очень сомневаюсь. Вот и мне необходимо двигаться. И учтите, меня нельзя выключить — я не какой-нибудь автомат, а самое настоящее живое существо, которое к тому же наделено чувствами.

— Но это вопрос лишь нескольких дней. Скоро я улетаю в Рио, и тебе не придется лежать в ящике — ты сможешь жить наверху.

Брейлинг Второй раздраженно махнул рукой. — Но когда вы вернетесь, неплохо проведя время, мне снова туда?

— В магазине мне говорили, что я буду иметь дело с трудным экземпляром, — не выдержал Брейлинг.

— Нас еще недостаточно хорошо изучили, — заявил Брейлинг Второй. — Мы недавно поступили в продажу. И поскольку мы наделены чувствами, то мне ненавистна мысль, что в то время как вы будете отдыхать в теплых краях, другим придется дрожать от холода.

— Я всю жизнь мечтал об этом, — прошептал Брейлинг. Он закрыл глаза и представил себе море, горы, желтый песок… волны, с шумом накатывающиеся на берег… жаркое бразильское солнце, ласкающее его голые плечи… знаменитое вино…

— Но я никогда не попаду туда, — прервал его размышления Брейлинг Второй. — Вы подумали об этом?

— Нет, я…

— Потом, вот еще что — ваша жена…

— Что моя жена? — спросил Брейлинг, стараясь незаметно приблизиться к двери.

— Она мне нравится.

— Я рад, что работа пришлась тебе по вкусу, — Брейлинг облизнул губы.

— Боюсь, вы не так меня поняли. Я думаю… я люблю ее.

Брейлинг замер на месте. — Что?!

— Я думаю, — мечтательно продолжал Брейлинг Второй, — как было бы здорово побывать в Бразилии, но я никогда не попаду туда. Но больше всего я думаю о вашей жене — я думаю, мы были бы счастливы.

— Очень… мило, — Брейлинг с невозмутимым видом направился к выходу. — Подожди здесь, пожалуйста, а? Мне нужно позвонить.

— Кому? — Брейлинг Второй нахмурился.

— Да так, ничего важного.

— «Марионетт Инкорпорейтид?» Хочешь, чтобы они приехали и забрали меня?

— Нет, нет. Ну что ты… — Брейлинг бросился к двери, но тут же двойник схватил его мертвой хваткой.

— Не двигаться!

— Убери руки!

— Ни за что.

— Ага! Так это она научила тебя этому?

— Нет.

— Но она догадалась обо всем? Она говорила с тобой? Она все знает? Отвечай?! — заорал Брейлинг, но рука двойника зажала ему рот.

— Тебе никогда этого не узнать. — Брейлинг Второй усмехнулся. — Никогда.

Брейлинг вырвался и продолжал. — Так и знай, она обо всем догадалась и обвела тебя вокруг пальца как мальчишку!

— Брейлинг, хочешь знать, что с тобой будет? Я положу тебя в этот ящик, запру его, а ключ брошу куда-нибудь подальше. Потом куплю еще один билет до Рио — для твоей жены, — невозмутимо произнес Брейлинг Второй, направляясь к двери.

— Стой! Не уходи. Давай все обсудим спокойно.

— Прощай, Брейлинг!

У Брейлинга все похолодело внутри. — Прощай? Что ты хочешь этим сказать?

Спустя десять минут миссис Брейлинг проснулась. Провела рукой по щеке, ощутив легкое прикосновение. Она вздрогнула и открыла глаза. — О, дорогой! Ты давно меня так не целовал…

— Ну что же, — послышалось тихо в ответ, — попытаюсь наверстать упущенное.