- Я помню.

- Помнишь? - я переместилась и посмотрела ему в лицо. - Для меня это было важно потому, что в последнее время из-за твоей новой работы мы видимся очень мало. Это было важно, потому что мы скоро выпускаемся. Я хотела провести время вместе с нашими друзьями. Потому что дружба - это важно.

- Дружба важна для меня. Ты важна для меня.

- И ты важен для меня. Очень важен. Я хочу проводить с тобой некоторое время. Я нарядилась и уложила волосы и, просто, все это стоило стольких чертовых усилий.., - в этот момент слезы действительно жгли мои глаза. Пока его рука не обхватила мой подбородок.

- Все это неважно.

- Для тебя, - я посмотрела в его глаза. - Это было неважно для тебя! Не для меня! Для меня это было важно. И мне нужно было, чтобы ты... Сделал меня важной. Для себя.

- Ты всегда была важна для меня.

- Я всегда была важна здесь, - указала я на его сердце, - И здесь, - теперь на голову. - Но мне нужно быть важной повсюду. Не только, когда мы наедине. Не только тогда, когда ты чувствуешь, будто у тебя есть время. Я также важна, как и твоя работа. И ты обещал мне прийти на выпускной. Я не обращала внимание на другие вещи, но сегодня мне нужно, чтобы ты понял, что ты задел мои чувства, и я хочу, чтобы твои обещания мне были также важны, как и обещания другим людям. Если ты говоришь, что сделаешь что-то со мной, то делай это!

Моя грудь напряглась.

- Я понимаю.

Вот просто так.

Это было сказано, значит это должно быть сделано.

Я не заставляю его делать ничего, кроме как держать свое слово.

И именно тогда это произошло.

- Я люблю тебя, Колтон! Люблю! И я хочу, чтобы мы были вместе.

Его молчание было пронизывающим, и мое сердцебиение в ушах угрожало сделать меня глухой.

Но я должна была дать ему преимущество.

- Не говори это в ответ, хорошо? Я просто хочу, чтобы ты знал, что я... Я люблю тебя.

Рот Колтона начал медленно открываться, а затем медленно закрылся, он взял мою руку в свою и посмотрел на нее.

Я закрыла глаза и отогнала свою тревогу, чувствуя, как его пальцы путешествуют по моей коже.

Как узор.

Он проводит мягкие линии по моей руке.

Словно кисть, поглаживая мою кожу.

Мне не нужно было, чтобы он говорил это вслух. Он сказал мне это своим прикосновением.

Его поступки, вместо его слов, закрепили то, что было нужно моему сердцу.

С того момента Колтон делал именно то, что он говорил.

Если мы строили совместные планы, то он придерживался их.

Его мама присматривала за этим, если вдруг получалось так, что он двигался в другом направлении.

И он ставил меня на первое место, что ощущалось замечательно. И это не было принудительно. Мне просто нужно было расставить приоритеты и говорить именно то, что я имею в виду. Быть буквальной.

У нас было взаимопонимание, и это работало.

Последние три недели школы пролетели быстро.

Между подготовками к экзаменам и самими экзаменами моя голова была занята совершенно другим мыслями.

Мы с Колтоном учились, когда была возможность - общались лично, на компьютере или через телефон.

Я смирилась с нашими отношениями, в том числе и с тем, какие они были – прекрасными и мучительно сладкими.

Мы ценили наше время.

Наши отношения, в отличие от отношений других знакомых нам людей, были основаны на нечто большем, чем просто секс. Даже если у кото-то из них происходило что-то большее, это не имело значения для меня.

Мне не нужны только школьные воспоминания для того, чтобы быть счастливой.

Экзамены я сдала отлично. Колтон, очевидно, так же.

До выпускного дня он больше не задерживался на работе допоздна. И он был прямо на трибуне при получении диплома.

Было радостно и одновременно горько обнимать Квинн позже.

И было знаменательным быть заключенной в объятиях Сойера, когда он кружил меня, как тряпичную куклу, а его выпускная мантия укутала меня ослепляющим красным материалом.

И Колтон не ударил Сойера.

Он доверял ему.

И он так же будет скучать по ребятам. Я была уверена в этом. Так же, как и они будут скучать по нам.

Это было таким достижением, и я чувствовала, как меня распирает от гордости при виде того, как мой парень получает свой диплом перед таким количеством людей, и у него не произошло ни одного из его «моментов».

Казалось, будто все, наконец-то, наладилось, и началось что-то новое для всех нас.

Длинные дни приносят длинные ночи и с этим обычную скуку.

Но не в этот раз.

Мы все были постоянно чем-то заняты.

Казалось, месяцы промчались быстрее, чем я даже могла представить себе.

Не поймите меня неправильно, это было замечательно. Но как говорится в старой поговорке «все летит быстрее, когда тебе весело».

Мы с Колтоном нашли отличный совместный неспешный ритм, и, казалось, что у него было меньше стресса от того, что он не находился в школе.

Он процветал в музее, был сосредоточен на своей работе, и проводил свое свободное время с нашими друзьями и со мной.

Но очевидно, что наше с ним времяпровождение наедине нравилось ему больше всего.

Мне пришлось согласиться.

Когда погода позволяла, мы проводили время снаружи дома.

Некоторые из моих лучших воспоминаний за лето были именно те, когда мы были среди деревьев на берегу реки в лесу за его домом.

Там, где я могла сидеть и читать, пока он рисовал.

И было прекрасно наблюдать за тем, как он рисует.

Казалось, он идеально запечатлевал краски природы, и это поистине было каким-то волшебством – наблюдать, как он растворяется в том, что так сильно любит.

К тому времени молчание между нами стало комфортным.

Казалось, у нас было все время в мире.

За те месяцы я научилась ценить многие вещи, которые я, вероятно, в течение долгого-долгого времени воспринимала как само собой разумеющиеся.

Джон Леннон однажды сказал, жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживленно строишь другие планы.

       Он был удивительным человеком, и теперь я поняла, что он имел в виду.

Я уверена, что вам интересно, почему я пишу о своих отношениях с Колтоном.

Помимо очевидных трудностей, с которыми мы сталкивались, и кроме того, что мы молоды, здесь должно быть больше истории, верно? 

Иногда происходящее заставляет вас остановиться на миг и обратить внимание, открыть глаза на большее количество новых вещей.

Это как если бы вы спали в течение первых восемнадцати лет своей жизни.

Но планы меняются.

Жизнь меняется.

И в конечном результате любовь тоже меняется.

Я помогла Шейле организовать вечеринку на его восемнадцатилетие.

Очевидно, что эта вечеринка не была сюрпризом, поэтому мы убедились, что планы должны быть неизменными и заранее рассказали ему, что это важное событие для нас, чтобы отпраздновать тот факт, что он был потрясающим, живым и в наших жизнях.

Конечно, на его день рожденья пошел дождь, и все что мы запланировали, пришлось изменить потому, что мы не могли устроить барбекю под ливнем.

Мы с его мамой были больше разочарованы, чем он сам, потому что все пошло не так, как мы надеялись.

Но все наши друзья были там, и почти все гости остались, так что его праздник был уютным и комфортным.

Так что это могло означать что-то.

Казалось, Колтон действительно хорошо провел время, и Шейла, убираясь после ушедших последними гостей, поцеловала меня в макушку.

Ей не нужно было произносить это вслух, но было очевидно, что у Колтона никогда не было праздничной вечеринки. На самом деле нам пришлось составить список тех, кто был приглашен, и записать их номера, что вызвало у нее слезы.

Должна отметить... Это заставило также плакать и меня.