В себя я пришел уже в милиции, куда меня увезли в наручниках, как «оперативно подозреваемого». После разговора с диспетчером все слилось для меня в кадры какого-то голливудского фильма: завывающая сиреной «Скорая помощь», милицейские «луноходы» с мигалками, ребята из резервной группы, поднятые с постели для того, чтобы сменить меня…

Два часа в грязном «обязьяннике» с вонючими бомжами, как две капли воды похожими на тех, которых мы с Борисом и Паганелем мутузили в овраге на Минке, выветрили из головы остатки хмеля, и к приезду моего непосредственного начальства, зама Руслана Кимовича, высоченного мрачноватого бывшего спецназовца со странной фамилией Дехтярь, я был зол, деятелен и готов ответить на все вопросы.

Допрашивал меня в присутствии Дехтяря аж целый полковник, усатый толстый брюнет, внешностью и акцентом напоминающий Баадура Цуладзе.

— Кто стрэлял? Номэр машины? Сколко чэловек? — и так далее…

Слава Богу, нашлись свидетели, таксист и его поздний пассажир, которые видели, как было дело — меня основательно «кололи» на убийство, и если бы молоденький оперативник не привез очевидцев, не знаю, выкрутился бы я или нет.

Около восьми утра меня отпустили, и мы с Дехтярем поехали в оффис, где меня уже ждал Руслан Кимович.

Тут прием был совсем другим. Я почувствовал себя если не национальным героем, то по крайней мере Стахановым, выходящим из забоя после рекордной добычи.

Руслан Кимович жал мне руку, говорил, что не ошибся во мне, объявил об окончании испытательного срока и пообещал перевести в старшие охранники.

— Серегй, сейчас ты поедешь домой. Недельку отдохни, оклемайся, а потом приходи — премию получишь, оружие получишь, новое назначение получишь. Стрелять умеешь?

Я пожал плечами:

— В армии на стрельбище…

— Ничего! Научим! Да, тут владелец спасенной тобой машины звонил, очень крутой человек, — хочет тебя отблагодарить. Я дал ему твой телефон, так что жди. Что ты кривишься? Бесплатно работают только рабы! И еще: ты в милиции сказал, что капитан подбивал тебя помочь им с угоном?

У меня отвисла челюсть от удивления:

— Откуда вы знаете?

Руслан Кимович усмехнулся, стрельнул черными глазками-щелочками:

— Мы тут навели кое-какие справки. Эти солнцевские… У него в семье династия: дед еще при Берии блатовал по Колымским лагерям, отец прожил шестьдесят лет, из них тридцать семь сидел. И сынок… Из ментов его за взятки выперли, а мы не проверили вовремя, взяли. Вот так-то… Ну ладно, Сергей, все, иди. Моя машина тебя отвезет, я распорядился. Через неделю ждем!

И потекли дни нечаянного моего отпуска. Первые двое суток я отсыпался и отъедался — случшее средство снять стресс — вкусно и обильно поесть.

Меня постоянно тревожило, как там семья капитана — дочь за отца не ответчик! Наконец я не выдержал и позвонил в приемную шефа. Руслан Кимович был на месте, но, узнав, что меня интересует, зло выматерился в трубку:

— Этот шакал тебя на жалость брал! Нет у него ни жены, ни детей… И все, забудь об этом. Ты же мужик! Кончай нюнить, догуливай спокойно. Пока!

Честно говоря, на четвертый день «гульбы» я захотел на работу. Телевизор пресытил меня, Витькины предложения «забухать» откровенно достали, а больше и поговорить было не с кем, поэтому, когда под вечер неожиданно раздался звонок в дверь, я со всех ног кинулся открывать.

Предчувствие меня не обманули — нежданно-негаданно заявился Борис с пивом и сушеными лещами. Мы уже почти две недели не виделись, поэтому даже обнялись, как старые друзья.

— Никак не привыкну к твоей бороде! — смущенно сказал Борис, разделывая огромного медночешуйчатого леща на кухонном столе. Я подмигнул искателю:

— Хорошо для конспирации! Теперь мама родная не узнает!

Мы наполнили стаканы пивом, свежим, чуть сладковатым, янтарно-прозрачным отечественным разливным напитком, которого предусмотрительный Борис купил аж две канистры.

— Пиво, Серега, хорошо, когда оно свежее! — вместо тоста провозгласил Борис, шумно отхлебнул чуть не полстакана и взялся за рыбу.

Я последовал его примеру. Некоторое время мы сосредоточенно хлюпали и чавкали, пока не утолили первый, «вкусовой», голод.

— Ну рассказывай, как живешь, чем занимаешься! — Борис обвел взглядом кухню: — Я гляжу, дела у тебя налаживаются?

Я кивнул и рассказал про свою работу, про ночной случай на стоянке, про смерть капитана…

— Да-а-а… — протянул Борис, выслушав меня: — Веселая у тебя пошла жизнь, ничего не скажешь! Слушай, а бросай ты к чертям собачим эту свою охрану! Я собственно приехал к тебе с предложением: мы тут с ребятами, ну, из «Поиска», поговорили, подумали и решили продолжить нашу работу. Без «стариков», без перекупщиков — сами все будем делать. Нас собралось человек семь, через недельку-другую, после ноябрьских праздников, собираемся махнуть на Алтай, там целый пещерный город в прошлом году обнаружили, так пока зима, хотим покопаться — что там и как. Про Шамбалу слыхал?

Я кивнул, заинтересовываясь.

— Ну вот! Есть у нас предположение, что эта самая Шамбала там и была что-то типа монастыря для блаженных. Давай с нами! Нам люди во как нужны! А ты свой, проверенный! Соглашайся, Серега!

Я задумался. С одной стороны, Алтай, горы, снега, интересные люди и интересные открытия. С другой — работа в охране, чувство уверености в себе и в завтрашнем дне…

И тут как накатило — я вдруг представил пещеру, освещенную мятущимся светом факелов, археологов, копающихся в земле, и, очень четко — знакомый кружок амулета на чьей-то испачканной землей ладони! Посыпались камни, песок, и свод пещеры рухнул, погребая под собой людей…

— Серега! Серый! Ты меня слышишь? — Борис тряс меня за руку, с тревогой всматриваясь в мое лицо. Я провел ладонью по глазам, словно стирая видение, через силу улыбнулся искателю:

— Нет, Борь, ты уж извини, я с вами не поеду! Хватит с меня всякой чертовщины, амулетов этих… Ну его, не для меня это все…

— Жаль… — покачал головой Борис: — Я, честно говоря, надеялся, что ты согласишься… Ладно, мальчик ты взрослый, уговаривать не буду… Хотя мог бы с нами хорошие деньги заработать!

Я решительно замотал головой, нет, мол, и не соблазняй! Борис развел руками, мол, дело хозяйское!

Мы налили еще пива, не сговариваясь, закурили… Все-таки хорошо, когда есть с кем вот так просто посидеть за канистрочкой пивка, подымить, помолчать…

— Серега, я у тебя одну вещь хочу спросить. — прервал наше молчание Борис: — С тех пор, как мы Судакова этого ловили, тебе сны дурацкие не сняться?

— В смысле — дурацкие? — я внутренне сжался, почувствовав, о чем он хочет спросить.

— Ну, не то что бы дурацкие, и не совсем сны… Понимаешь, у меня теперь что-то изменилось в жизни. Все время все на нервах, все валиться, все наперекосяк, как будь-то под руку меня кто-то толкает. И как какая-нибудь гадость произойдет — мне мерещится… — Борис наклонился над столом, приблизил ко мне лицо и закончил: — … Мне мерещится… амулет!

Я внимательно посмотрел в глаза искателя, тревожные и грустные, отхлебнул пива и вместо ответа спросил:

— Люди могут сойти с ума вместе?

Борис пожал плечами:

— Наверное… А почему ты спрашиваешь?

— Потому и спрашиваю, что я тоже…

— Что — тоже?!

— Тоже вижу этот хренов амулет! Ты правильно сказал — как дело дрянь он тут как тут, смотрит, словно смеется…

Борис достал из кармана носовой платок, вытер вспотевший лоб и признался, не глядя мне в глаза:

— Я уж и у психиатора был. Толковый мужик, неверующий, крупный спец по маниям, так он меня выслушал и сказал: «Патологии нет, но как врач советую сходить в церковь — иногда в качестве самовнушения помогает…!». Понял? Может сходим?

Я усмехнулся:

— Борь, мне церковь не поможет. Ну не верю я, что доска с нарисованной на ней рожей решит проблемы, которые не может решить человеческий разум!