— За дело, народ!

Чистильщики обошли заброшенную больницу по кругу, нанося помощью баллончиков с краской рунические письмена, о назначении которых Василию оставалось только догадываться. Хотя солдат ФСН в учебке обучали азам ритуальной и символьной магии — как сделать оберег на коленке, изгнать слабого духа, начертить защитный круг.

Закончив с первым этапом, чистильщики перешли к осуществлению второго. Три отделения по четыре человека этаж за этажом начали обыскивать заброшенное здание. У Василия да и, наверное, у остальных бойцов бешено колотилось сердце. За каждым углом их мог поджидать Тощий, успевший за последние полвека превратиться в то, чем родители пугают непослушных детей. Но ничего кроме потрескавшихся бетонных стен, различных надписей, оставленных гулявшими здесь детьми, подростками пока не попадалось.

Сильно успокаивал факт наличия в 461-й опытного ведьмака возрастом почти в полторы тысячи лет. С редких рассказов Ратмира он выживал в схватках с высшими вампирами, чернокнижниками, демонами, сидскими воинами-жрецами. Что для него какой-то безглазый мужик-телепат в похоронном костюме?

Ведьмак поднял руку верх, сигнализируя всем стоять и не двигаться. Сержант еще крепче сжал автомат.

— Оно над нами… — еле слышно прошептал Ратмир, указывая на крупную дыру в потолке. Сквозь нее Василий отчетливо увидел рослую фигуру в черном костюме, стоящую напротив чумазого парня. Подросток лишь пялился на Тощего, не произнося ни звука, не делая никаких движений.

Сержант нацелил автомат на Тощего, представился редкий шанс нейтрализовать тульпу без лишних жертв. Выстрел из АК-12 разнесся громким эхом по помещениям десятиэтажки. Тощий с пулей в спине повалился на пол.

— Туман-9, немедленно докладывай!

— Достали гада! — выпалил сержант на бегу. — Все поднимайтесь на седьмой этаж!

Первыми к Тощему наведалось третье отделение во главе с сержантом Рудичем. Существо застали в некогда бывшей больничной палате, оно беспомощно лежало на полу и судорожно дрыгало конечностями. Пуля от АК пробила навылет грудную клетку Тощего, теперь он корчился в предсмертной агонии, истекая молочно-белой жидкостью. Весь страх у сержанта сразу улетучился.

«Так вот он какой, Слендер. Лежит у наших ног и медленно загибается от пулевого ранения как обычный монстр.»

Вместе с тульпой, в помещении находились зомбированные — четверо парней и две девушки возрастом от шестнадцати до двадцати пяти. Их стеклянный взор был обращен в никуда, сознание затуманено мощным психофизическим воздействием. Рядовой Кирилленко помахал рукой перед лицом одной из жертв тульпы.

— Вообще не реагируют.

— Отойди лучше назад, — настойчиво попросил ведьмак у солдата. — То, как они поведут себя в следующий миг предсказать невозможно.

— Ладно.

Ратмир занес трофейный демонический меч над телом Тощего и начал читать вслух некий заговор на древнерусском языке. Василий мог уловить лишь отдельные слова, однако суть, вероятно, сводилась, к окончательному изгнанию или уничтожению существа.

В ушах неприятно зазвенело, будто рядом разорвалась граната. Ратмир вонзил клинок в грудь тульпы. Больничная палата внезапно озарилась ярким свечением, языки фиолетового пламени принялись нещадно пожирать полуматериальную плоть Слендера. Запахло озоном. Секунд через двадцать магический огонь погас, оставив на полу кучку золы с человеческим очертанием.

— Все, — устало проговорил ведьмак. — Эта тварь больше не причинит вреда ни одному человеку.

— А как быть с ними? — указал лейтенант на зомбированных. — Поможешь?

Ведьмак аккуратно взял одну из жертв за голову, заглянул в глаза.

— Нет… к сожалению, теперь это пустые оболочки без разума… Милосерднее будет умертвить их.

— Эх, а такие молодые, — сказал Василий. — Жалко.

— Я не могу вдохнуть душу заново. Это выше моих сил.

— Значит Тощий жрал их души?

— Определение немного неточное, — ответил Ратмир, немного помолчав. — Но в принципе ты прав, сержант. Тварь выпивала то, что делает людей людьми — сознание, мысли, память, но, собственно, жизненную силу не трогала.

— Встречал подобное раньше?

— Чтобы сущность брезговала, как вы ее называете… вита-энергией — ни разу. Видимо, люди умудрились, сами того не желая, дать жизнь новому виду нечисти.

Три дня спустя после первого контакта лагерь для временного размещения стал похож на перенаселенный город. Гомон, суета, крики. Количество мест, которых успели подготовить было две тысячи, но беженцев набралось двадцать с лишним тысяч. Около десяти тысяч — стопроцентные люди семитского типа, девять — синекожие в, в последний момент набралось еще двадцать сотен низкорослых уродливых гуманоидов, называемых шишинами. Полковник Калинин подумать не мог, что ему свалится на голову эта проблема. Если б приказы отдавал он, на месте портала возвели бы бетонный саркофаг, но наверху решили иначе. Верховный совет Федерации и руководство ФСН загорелись желанием поставить себе на службу полноценно владеющих магией индивидов, Калинину приказали завоевать доверие гостей, особенно трех пришлых божков.

— Как вам Земля? — полковник прогуливался по лагерю с асситским божеством, зовущимся Д'нек. Чуть позади следовали двое вооруженных солдат. — Все устраивает?

Синекожая указала на асситов, сидящих возле палатки на деревянных скамьях, видимо привезенных с той стороны. Пришельцы кутались от холода в каком-то тряпье, однако выглядели более, чем довольными.

— Взгляните на них.

— Что вы хотите мне сказать? — не понял полковник. — Слишком холодно?

— В Восьмиградье климат намного теплее, но речь не о нем. Асситы здесь могут спокойно ходить при свете дня, не опасаясь умереть мучительной смертью. Ваше солнце безвредно для них.

— Это хорошо. Есть какие-то просьбы, пожелания?

— После пережитого мы довольны всем, ведь покидая Восьмиградье никто, включая нас, оставшихся богов, не знал, с чем предстоит столкнуться здесь. Но вы оказали теплую встречу, обеспечиваете беженцев едой, кровом, теплом, почти никто не умер.

— Вы должны понимать, делается это не бескорыстно, — максимально нейтральным тоном сказал полковник. Пришла пора обрисовать гостям истинный расклад. — Если хотите жить тут, придется поработать на благо приютившего вас государства. Условия касаются и вас троих.

Д'нек отвела взгляд в сторону.

— Эсшет и Лестет не согласятся. Они слишком уперты, чтобы поступиться своими принципами. Выполнять приказы смертных правителей не позволит их гордость.

— А ваша?

— Пока не решила.

— Здешние порядки слишком отличаются от ваших. Земные боги не желают соседствовать с сильным человечеством, им выгоднее опустить нас до примитивного уровня и использовать в качестве источника силы. Мы же не желаем вновь надевать ярмо рабства на шею.

— Какое однако самомнение, — с издевкой произнесла богиня. — Не стоит заблуждаться на счет собственного могущества и значимости. Ваша жизнь исчисляется годами и десятилетиями, наша — тысячелетиями. Это накладывает отпечаток на восприятие окружающего мира, смертные и их империи рождаются и распадаются, наши сроки существования потенциально неограниченны.

— По одиночке, разумеется, люди слабы, когда они объединены системой нас очень трудно одолеть, для вас, я бы сказал невозможно. Вы можете убить сто, тысячу человек, но с системой в целом, называемой современным государством, вам не управиться даже совместными усилиями. Мы научились противостоять древним богам, демонам, чудовищам.

— И что вы предложите?

— Работайте на нас и вам дадут спокойно жить и, возможно, в отдаленном будущем позволят обзавестись последователями. Пока не наступят лучшие времена.

— Мне не трудно исчезнуть отсюда и перенестись куда-нибудь в другую часть суши. Может, там условия получше будут.

— Условий лучше, чем тут не будет нигде. Местные божества не терпят соперников среди своих, чужаков порвут на части сразу, как узнают об их появлении. Тем более, они проигрывающая сторона.