— Почему она меня не видела?

— Ой, сэр, разумные экспонаты расстроились бы, если бы нас увидели. Они зациклены для безопасности.

— Что значит "зациклены"? — спросил Артур.

Финеас почесал в затылке.

— Ну, зациклены же. Их время идет все по кругу и по кругу, и они отделены от всего окружающего. Они просто повторяют все время одно и то же.

— А что случится, если я поднимусь наверх и похлопаю ее по плечу?

— Ох, до них вообще нельзя дотронуться, сэр, — Финеас нахмурился. — Ну то есть я не могу. Вы могущественный, так что, может быть, вытащили бы ее в наше время, но ничего хорошего из этого бы не вышло.

— Да, наверное, — задумчиво проговорил Артур. Он прикинул, смог бы он усыпить Эмили, затем синхронизировать ее с нормальным временем и забрать домой… вот только дом все равно остался бы здесь.

Хотя, может быть, можно просто забрать маму в знакомое ей место, подумал Артур. Даже если наше жилье исчезло, все равно лучше бы взять ее назад на Землю…

— А вы кто, сэр? — прервал его мысли Финеас. — Вы… вы сам Лорд Воскресенье?

— Нет, — Артур поднялся в полный рост, возвышаясь над мальчиком. — Я лорд Артур, Законный Наследник Зодчей.

— Ох, — сказал Финеас. — Эмм, а я вроде как должен знать, что все это значит?

— Ты обо мне не слышал? — спросил Артур. — О том, как я победил шесть из семи Доверенных Лиц Зодчей, предавших доверие, и забрал их Ключи власти?

— Не-а… — сказал Финеас. — Я вообще редко разговариваю с кем-то, кроме моего босса, второго помощника младшего садовника двадцать седьмой грядки. Его зовут Карквал, и он не говорит, то есть, словами, так что я ни о чем не знаю, даже что творится в других частях Садов, не то что во всем Доме. Приятно поговорить для разнообразия, должен сказать. Так вы, значит, Лорд Артур?

— Да. И я заклятый враг Лорда Воскресенье.

— А, ну да, — Финеас почесал нос. — Знать бы еще, я ведь, наверное, должен что-то сделать. Сказать кому-то, что вы тут или что-то еще.

— Нет, — сказал Артур. — Тебе не стоит этого делать.

— Ну и ладно. Я тогда пойду назад в сарай и посмотрю, какая еще есть работа. Можно мне взять вилы назад?

— Посмотрим. Ты знаешь, где находится Седьмая часть Волеизъявления?

— Вряд ли, — Финеас снова почесал нос и сморщился от напряженных раздумий. — Не-а. Это что-то редкое и ценное?

— Да.

— Хмм… тогда оно может быть в Беседке… или в Бельведере… Или в Элизии. Скорее всего в Элизии, я так думаю…

— Где все эти места? — спросил Артур. — Это все в Несравненных Садах?

— Ну да, естественно. Не то чтобы таких, как я, туда пускали. Но я знаю, где они. Теоретически.

— А почему Волеизъявление в Элизии?

— Это любимое место Воскресенья, — пояснил Финеас. — Это все знают. Там у него редчайшие экспонаты. Идеальное место, я бы хотел работать там. Не думаю, что туда хоть когда-нибудь пробираются сорняки…

— Ах да, сорняки. Что это такое?

— Ну, это пустотники разного сорта. Когда Лорд Воскресенье приносит очередной экспонат, иногда пара сорняков пробираются за ним, и если с ними вовремя не разобраться, они могут распространиться. Вы представляете, однажды Лорд Воскресенье притащил тот корабль, и он был весь покрыт сорняками. Нас целой толпой отправили пропалывать, под началом младшего садовника первого класса. Но мне почти ничего не пришлось делать; мне просто велели держаться в хвосте и присматривать, чтобы никто не сбежал. Но ни один не ушел. И никто со мной даже не заговорил.

— Зачем Воскресенье коллекционирует людей и вообще живых существ у себя в Садах? — спросил Артур. Он помнил, что Мрачный Вторник любил собирать ценные вещи, созданные людьми, но не животных и не растения.

— Не знаю. Просто так. Но мы должны за ними тщательно следить — босс всегда об этом напоминает. Сорняки пропалывать, например. Нельзя давать пустотникам прикасаться к экспонатам.

— Ты можешь показать мне дорогу в Элизий? — спросил Артур. — Это далеко отсюда?

— Наверное, — Финеас почесал нос. — Нужно здесь срезать между двумя изгородями, выбраться на Садовую Дорожку… взять дракона…

— Дракона?

— Ну, это такие стрекозы. Только очень большие, на них летают. Я, правда, ни разу не летал, но, наверное, они слушаются команд. В общем, берем дракона и летим в сторону заката. Придется, правда, подождать заката, потому что Лорд Воскресенье сам двигает солнце, но Элизий всегда в западной стороне.

— Если Лорд Воскресенье так любит это место, он вполне может и сам там оказаться, — предположил Артур.

— Ну не знаю. Сад большой. Но вы ведь сможете с ни разделаться, верно? Вы же этот… как вы там сказали?.. Законный Наследник и все такое.

Да, я могу, заявила гневная, хвастливая часть Артура. Но более разумная сторона возразила: вовсе нет, стоит только вспомнить все, что говорили о Ключах и о том, что Седьмой Ключ превыше всех.

Нужно найти Волеизъявление как можно быстрее, чтобы с его помощью заставить Лорда Воскресенье отдать Седьмой Ключ, подумал Артур. Но если я столкнусь с Лордом Воскресенье до того, он меня размажет. Может, как говорила Шестая часть, стоит вначале найти подмогу…

— Я бы посмотрел, как вы с Лордом Воскресенье сойдетесь вплотную, — с энтузиазмом заявил Финеас. — Это будет славное зрелище, я так думаю.

— Даже если просто окажешься рядом, то, скорее всего, погибнешь, — мрачно сказал Артур, вспомнив, как действовали Ключи в битве в Великом Лабиринте, и тогда, когда Суббота вторглась в Сады.

Он встряхнул головой и достал Пятый Ключ.

— Мне нужно уйти. Никому не говори, что я здесь был, хорошо? И позаботься, чтобы этот дом… это место на грядке оставалось чистым от сорняков.

Финеас кивнул, но взгляда темных глаз не отрывал от зеркала, чтобы не пропустить, что будет делать Артур. Тот поднял зеркало и постарался снова представить себе комнату Четверга. Вначале он видел только свое отражение, но затем оно заколебалось, и он с облегчением разглядел уже знакомый ковер с батальной сценой, постепенно становящийся четче, и вокруг этой картинки уже возникала остальная комната. Но в тот момент, когда отражение должно уже было стать четким и реальным, зеркало задрожало в его руках, и картинка расплылась. Артур нахмурился и ухватил запястье другой рукой, но зеркало продолжало трястись и поворачиваться, словно кто-то пытался отнять его.

— Тихо ты! — прошипел Артур, напрягая волю, чтобы удержать зеркало в руках, а картинку — в зеркале. Но, как и с Атласом, он ощутил сопротивление некой силы, все более и более мощное. В конце концов Пятый Ключ вылетел из его рук и с лязгом упал на пол.

Артур сжал кулак, но, заметив, что Финеас по-прежнему внимательно на него смотрит, сумел сдержать гнев. Вместо того чтобы бить в стену, он нагнулся, подобрал зеркало и положил обратно в сумку.

— А может, я и не пойду никуда, — сказал он. — Как отсюда выбираться?

— Сквозь зелень. Она откроется для меня, я же все-таки садовник. А вы просто держитесь сразу за мной.

Он прикоснулся к живой изгороди, закрывавшей кухонную дверь, и в зелени образовался проход высотой с мальчика.

— Давай, побольше, — скомандовал Финеас. Отверстие увеличилось до размеров Артура. Финеас шагнул туда и тут же обратно. — Мои вилы! Можно мне их забрать обратно, пожалуйста, сэр?

— Конечно, — ответил Артур. — Тебе их зажечь?

— А, и так сойдет. Я другие возьму. Просто нужно, чтобы было что сдавать.

Финеас полез в отверстие. Артур окинул взглядом кухню, затем посмотрел в потолок. В комнате наверху оставалась его мать, пойманная в небольшую временную петлю.

Ну, я хотя бы знаю, где мама сейчас, печально подумал он и шагнул сквозь зелень.

Он оказался в тенистом зеленом проулке между двумя живыми изгородями высотой больше двадцати метров. Наверху простиралось чистое голубое небо с легчайшими белыми облачками. Оно выглядело как картина старинного художника, и, вероятнее всего, ею и являлось. Солнца Артур не заметил, но где-то наверху точно находился источник освещения — небо было ярким. Солнце здесь, скорее всего, двигалось по направляющим, как и в других частях Дома, хотя Артур предположил, что здесь оно должно быть более впечатляющим и с более плавным ходом, чем в других регионах.