Посередине туловища торчал вверх еще один отросток, напоминающий шею, длиной где-то метр, а на нем держался странный орган, напоминающий цветок: сотни бледно-розовых щупалец, как у актинии, вокруг центрального темно-желтого шара. Как только майор Пенхалигон сделал шаг вперед, все эти щупальца повернулись к нему, словно ощущая его движение. Он остановился, но большинство отростков продолжали указывать точно на него, и только некоторые другие трепетали по бокам, как будто стараясь увидеть новых врагов.

— Следите за ним, но не стреляйте, — скомандовал майор и пробормотал в радио что-то такое, чего Листок не расслышала.

— Что толку стрелять вот в это чем-то меньше пятидесятого калибра? — спросила Чен, но пистолет продолжала держать нацеленным на существо.

— На нем ошейник, — сказала Листок, указывая на узкую ленту, охватывающую "шею" создания. От ошейника тянулся тонкий плетеный поводок, и вел он за угол.

— Ты сказала, что тут что-то странное, и ты была права, — сказала Чен.

— Вот знать бы еще, кто держит поводок, — сказала Листок.

Ответ она получила мгновением позже, когда из-за существа вышла человекоподобная фигура. Незнакомец был двух с половиной метров ростом, зеленокожий, одет в сюртук из осенних листьев и брюки, кажется, из зеленого дерна. Обуви на нем не было, и Листок ясно видела длинные желто-бурые пальцы на ногах, напоминающие корни ивы.

В правой руке он держал косу древком вниз. Это древко было длиной метра три, а изогнутое лезвие за его спиной тянулось от плеча до плеча. Лезвие состояло из какого-то темного металла, не отражавшего свет.

— Я пришел за девочкой по имени Листок, — сказал этот тип, явный Житель. Он небрежно указал рукой. Листок заметила, что ногти на его руках настолько темнее зеленой кожи, что кажутся черными. — Вы, остальные, можете идти.

— Что… Кто ты такой? — отозвался майор Пенхалигон.

— Я обыкновенно известен как Жнец, и этого довольно, — ответил Житель. — Девочка Листок, твоего присутствия требует мой повелитель. Иди ко мне.

— Твой повелитель? — спросила Листок. Майор опять что-то шептал в передатчик, а Чен теперь целилась в зеленого Жителя. — Это у нас Суббота или Воскресенье?

— Нет необходимости сообщать тебе это. Иди ко мне, дитя, не то я спущу зверянку на твоих спутников.

— Приготовься бежать, — прошептала Чен так тихо, что Листок почти ее не услышала.

— Бегом! — рявкнул майор Пенхалигон. В тот же момент он и Чен начали стрелять в зверянку. Листок со всех сил кинулась к дверям, вокруг нее раздавался грохот выстрелов, затем Пенхалигон и Чен, топоча сапогами, догнали девочку. Чен подхватила ее под мышку, и они вырвались из дверей. Майор Пенхалигон остановился и всадил несколько пуль в щупальце, чуть не ухватившее его за ногу. Даже когда пули попадали, они, похоже, почти не причиняли вреда.

— К машине! — крикнул майор Пенхалигон. БМП развернулся так, что его пулемет на крыше смотрел в сторону входа в больницу, а задняя дверь была открыта. Чен поставила Листок на землю, и они втроем кинулись к машине, а пулемет принялся оглушительно строчить у них над головами.

Вильямс и Мартина уже были внутри. Они освободили место, когда Чен, Листок и майор ввалились к ним. Чен дернула за переключатель, закрывающий заднюю дверь. Двигатель загудел, и створка начала медленно подниматься, и тут одно из щупалец зверянки выскользнуло из-за угла и ухватилось за ее край.

Снаружи тяжелый рокот турельного пулемета прекратился, и из внутреннего динамика раздался испуганный голос водителя:

— Оно не останавливается. Я не могу…

Машина сотряслась от внезапного удара. Листок не удержалась и упала на пол. Пока она поднималась, второе щупальце вцепилось в створку с другой стороны. Чен рубанула его боевым ножом, но то оказалось словно резиновым. Нож просто отскакивал, как Чен ни старалась.

Оба щупальца обвились вокруг створки и оторвали ее. Тяжелая броневая плита поддалась так легко, словно была мармеладной. Дверь пролетела по воздуху и врезалась в выгоревший остов автомобиля на улице, а зверянка показалась в поле зрения целиком.

Чен и майор Пенхалигон попытались отодвинуть Листок назад, словно могли как-то защитить ее от чудовища, но Листок воспротивилась.

— Нет! — сказала она. Чтобы произнести следующие слова, ей пришлось собрать вместе всю свою храбрость, но она справилась. — Не выйдет. Я… я пойду с ними. Тогда они, скорее всего, оставят вас всех в покое.

— Воистину так, — подтвердил Жнец, внезапно появившийся в проеме. — Идем. Времени мало.

— Нет! — выдохнул майор Пенхалигон. н схватил Листок за руку, не давая ей идти к выходу. — Мы наверняка что-то сможем…

— Не сможете, — тихо произнесла Листок. Она освободилась от руки майора Пенхалигона и вышла из машины. Остановившись, она оглянулась и добавила:

— Никто из нас ничего тут не сможет поделать. Я только… я только надеюсь, что Артур меня спасет… всех нас спасет…

— Артур? — переспросил майор. Даже сквозь противогаз его голос звучал удивленно, даже потрясенно. — Мой братишка?

— Да, — кивнула Листок.

— Довольно! — вмешался Житель. Наклонившись, он схватил Листок за плечо. Она передернулась от его прикосновения, и ощутила такую волну ужаса, что чуть не упала. Но она справилась с этим и осталась стоять. Ей не хотелось, чтобы Житель — или Чен и Пенхалигон — видели, как она напугана. К счастью, противогаз закрывал лицо, а то они бы заметили — слезы струились по ее щекам, а она не могла ни сдержать их, ни стереть.

— Идем!

— Присмотрите за спящими! — крикнула Листок, когда ее уже вели прочь, к дверям больницы Пятницы. Только теперь, как она разглядела сквозь слезы, это уже не был вход в больницу. Теперь это была одна высокая сводчатая дверь, украшенная тысячами извивающихся узоров и форм, изображений того, что было, и того, что еще только может быть; завораживающий калейдоскоп цветов и движений, о котором Листок хорошо помнила, что на него нельзя смотреть долго, иначе можно так увлечься, что обо всем позабудешь.

Иными словами, то была Парадная Дверь Дома.

Двое Жителей сковали запястья Артура кандалами, светящимися собственным насыщенно-голубым светом. Он уже видел раньше эту колдовскую сталь — такие же цепи приковывали Старика к циферблату — так что при виде их удвоил усилия. Но Жители были слишком сильны, и им помогала незримая мощь, давящая сверху на Артура, мощь, которая, как он знал, исходила от Седьмого Ключа, который Лорд Воскресенье наверняка держал сейчас в руке.

Когда один из Жителей уже надел наручник на его правую руку, Артур собрал всю силу. Вытянув руку, он указал на Воскресенье и выкрикнул:

— Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, требую себе Седьмой Ключ…

Глаза Лорда Воскресенье сузились. Он сделал легкое движение Ключом, лежащим в его ладони. Артур потерял голос. Его дальнейшие слова превратились в несвязное хрипение.

— Ты не сможешь потребовать Ключ без помощи Седьмой части Волеизъявления, — сказал Лорд Воскресенье. — А я не желаю слушать твой лепет.

Жители закончили возиться с цепями, сковав руки Артура за спиной. Он чувствовал чары в кандалах. Словно невероятно холодный поток, магия текла в металле против часовой стрелки вокруг запястий. Они казались столь прочными, что он сомневался, сможет ли сломать их, даже если сумеет вернуть себе Пятый и Шестой Ключи, что было маловероятно. Они все еще бились и рвались наружу из сетки, которую Лорд Воскресенье держал в вытянутой левой руке, правой сжимая Седьмой Ключ.

Артур хотел было разглядеть, на что Ключ похож, но тот оставался скрытым. Ясно только, что это нечто маленькое — хотя он наверняка может вырасти и измениться, как только что изменился сам Воскресенье.

Тот посмотрел наверх, и Артур проследил за его взглядом. Высоко над ними что-то появилось: черная точка в ослепительной лазури неба с нежными облачками. Точка росла и росла, снижаясь с большой высоты, и Артур понял, что это гигантская стрекоза. Она стремительно пикировала вниз, пока не зависла прямо над ними, едва не касаясь крыльями верхушек изгородей по обеим сторонам Дорожки.