Но никаких пустотников не появилось, а труба умолкла. Листок не могла понять, как Жнец здесь ориентируется, но он сохранял прежнюю скорость и время от времени слегка менял направление, так что явно двигался в какое-то конкретное место.

Наконец и Листок увидела цель: одинокий Житель, который, казалось, как-то странно стоял, но потом Жнец крутнулся вбок, и верх и низ стали другими. Житель лежал — вернее, парил — на спине. Он был одет в длиннополый мундир, казавшийся бирюзовым в зеленом свете косы, но Листок знала, что в действительности он синий, а единственный эполет на плече — золотой. Правая рука Жителя безжизненно свисала, пальцы едва сжимали рукоять меча, пристегнутого к запястью. Плетеный шнурок на эфесе теперь развязался, одна его прядь лежала вдоль клинка, а вторая исчезла.

Листок знала, что этот Житель — Младший Хранитель Парадной Двери. Хотя синяя кровь сочилась сквозь его мундир и брюки в десятке мест, он еще был жив. Когда Жнец склонился над ним, он поднял голову.

— Ты опоздал на битву, — слабо проговорил он. — Но спасибо тебе.

— Давно я полагал немудрым, что ты один остался сражаться в Двери, — ответил Жнец. Он переложил косу в левую руку, а правой, наклонившись, подхватил Младшего Хранителя под мышки. — Идем, я унесу тебя прочь. Мой повелитель восстановит тебя заново.

— Нет, — Младший Хранитель покачал головой. — Я не оставлю свой пост, а эти клинки были отравлены Пустотой. Скоро мне предстоит пройти более загадочную дверь, чем эта.

Листок, глядя через плечо Жнеца, смахнула слезу. То была реакция на все случившееся, хотя и скорбь о смерти Жителя, которого она даже не знала.

— Не проливай слез, девочка, — сказал Младший Хранитель. — По правде, я давно устал от нескончаемой службы. Но прежде чем я освобожусь, возможно, тебе стоит взять мой меч.

— Нет! — крикнул Жнец, но Младший Хранитель кинул меч девочке и рухнул навзничь, медленно перекувырнувшись в воздухе. Силы вместе с жизнью покинули его, вложенные в это последнее движение.

Листок, выронив свой короткий меч, схватила за рукоять меч Хранителя, и в тот же момент Жнец стряхнул ее со своей спины, отпрыгнул прочь и изогнулся так, чтобы направить косу против нее.

Едва пальцы девочки сомкнулись на оружии, как золотой шнурок сам собой обвился вокруг ее запястья. В то же мгновение новое чувство возникло в ее разуме. Она ощущала Парадную Дверь во всей ее огромности, чувствовала тысячи входов и выходов, почти ощущала вкус присутствия чужаков, терпкий и нежеланный… Это было уже слишком, и она с криком свернулась клубком под давлением новых ощущений. Она даже не почувствовала, как ее противорадиационный костюм изменился, стал синим и мягким и превратился в мундир Младшего Хранителя, а его нижняя часть стала белыми брюками. Ботинки сделались черными сапогами, сияющими, как зеркало.

Жнец поднял косу, но не ударил. Вместо этого он, нахмурившись, поднялся с ее помощью метра на три над Листок. Он еще оставался на расстоянии удара, но не шевелился, пока девочка не разогнулась и не встала.

— Мой повелитель будет недоволен, — произнес Жнец.

— Что? — переспросила Листок. Она еще пыталась освоиться со своей новой способностью чувствовать все, происходящее в Двери, и ей было трудно слушать и говорить одновременно.

— Теперь ты — Младший Хранитель Парадной Двери, — пояснил Жнец. — И в качестве такового, ты не можешь быть принуждена идти со мной. Я мог бы убить тебя, но мне поручено иное.

— Кем поручено? — спросила Листок.

— Лордом Воскресенье. Как, я уверен, ты уже догадалась.

— Да, — сказала Листок. — И чего он от меня хочет?

— Мне неведомо. Мой повелитель собирает все возможные инструменты прежде начала любой работы. Значит, он предвидел, что ты ему пригодишься.

— Что? — уже резче переспросила Листок. Она повернулась в сторону, ощущая приближение большой группы пустотников. — Пустотники идут…

— Это не моя забота. Теперь я тебя оставлю.

— Но так нельзя! — воскликнула Листок. В Двери полно пустотников, и там и тут странные бреши, где — она точно знала — должны быть только закрытые двери в разные части Дома и Второстепенные Царства. — Мне нужна твоя помощь!

— Я ответил на зов Младшего Хранителя, — ответил Жнец. — Уклонение от должной работы дорого мен стоило. Теперь я должен идти и доложить о своем неуспехе.

— Пого… — начала Листок, но Жнец поднял косу, и та вознесла его вверх. Мгновением позже он уже возносился в темноту.

— Прощай! — воскликнул Жнец и исчез.

Листок подняла меч, сияющий собственным светом, холодным, синим, резким, как флуоресцентная трубка, и повернулась туда, откуда должны были прийти пустотники.

Стрекоза спикировала к третьей террасе холма, на полпути к вершине, и Артура протащило по жесткому дерну метров десять, пока насекомое не остановилось и не зависло в воздухе. Веревочная лестница упала вниз, и двое высоких Жителей спустились по ней. Они отцепили оковы Артура от веревки и, как он и боялся, потащили его к циферблату.

Лорд Воскресенье следовал за ними, направляя против Артура силу Седьмого Ключа, а собственные Ключи Артура все еще трепыхались в серебряной сети. Мощь власти Воскресенья пригибала голову Артура к земле и заставляла его чувствовать себя слабым, неспособным сопротивляться Жителям. Один из них держал Артура, а второй прикрепил цепи к кончикам стрелок. Артур ощутил, как цепи укорачиваются, словно резинки, которые были растянуты. Они протащили его по циферблату, так что он был вынужден сесть на центральную ось, рядом с люком.

Артур скосил глаза на положение стрелок. Часовая на двенадцати, минутная едва ее миновала. Затем он посмотрел на люк. Тот был закрыт, но мальчик услышал из-под него слабое жужжание и что-то похожее на низкий неприятный смешок.

— Это похоже на тюрьму Старика, — сказал Артур Лорду Воскресенье. Тот стоял возле шестерки, глядя на пленника сверху вниз. Он все еще держал правой рукой Седьмой Ключ, а левой — серебряную сеть. — Здесь тоже есть куклы, которые выкалывают глаза?

— Так и есть, — подтвердил Лорд Воскресенье. — Но у тебя почти двенадцать часов до их появления, и есть шанс вовсе избежать их обхождения.

— Как? — спросил Артур.

— Ты можешь отдать Ключи мне, — сказал Лорд Воскресенье. — И Полный Атлас Дома. Если ты сдашь их добровольно, я верну тебя на Землю.

— И мою маму?

— Да, она отправится с тобой.

— И ты оставишь нас в покое? В смысле, оставишь всю Землю в покое? И ты не дашь Пустоте уничтожить Дом и Второстепенные Царства?

— Я не вмешиваюсь без нужды в дела за пределами этих Садов, — произнес Лорд Воскресенье. — Прискорбно, что события проистекли так, что я принужден был приложить руку, дабы привнести порядок там, где остальные потерпели неудачу.

— Значит, ты не станешь обещать оставить нас в покое, — подытожил Артур. — Или кого-либо еще.

— Ты слышал мое предложение, — холодно ответил Лорд Воскресенье. — Ты и твоя мать вернетесь в свой мир, едва ты отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур покачал головой.

— Нет. Я тебе не доверяю.

— Ну что же. Поразмысли о том, что позволить куклам забрать твои глаза — лишь один из путей, какими я могу заставить тебя передумать. Хоть я и не унижусь до угроз простым смертным, но твоя мать все еще у меня в плену. Твоя подруга Листок также захвачена. Если желаешь увидеть любую из них снова, то отдашь мне Ключи и Атлас.

Артур прикрыл глаза. Он испытывал сильное искушение согласиться, но не потому, что боялся за маму и Листок, и даже не потому, что куклы могли выколоть ему глаза. Просто потому, что так он смог бы сложить с себя эту немыслимую ношу, которую на него возложили. Все просто станет, как прежде.

Вот только для этого уже слишком поздно, подумал Артур, открывая глаза. Я не верю, что Воскресенье сделает что-то правильно, для Дома или для вселенной… или для меня. Я даже не знаю, каковы на самом деле его планы, и почему он позволил Субботе разрушить Дом. Он никогда не оставит меня в покое. Только не теперь. Я зашел слишком далеко, и слишком сильно изменился, чтобы просто вернуться. Мне придется пройти через это. Я вызову Морехода через медальон и буду надеяться, что он прибудет раньше, чем часы пробьют двенадцать…