Она не говорила, но я видела блеск торжества в ее глазах.

— Говорите, или я запою, — сказала я. — Я могу сделать стену горячее, вы знаете.

Взгляд, полный ненависти.

— Вы и ваши стены! Это ответ Певчей на все! Вы сделали так с Матерями, а теперь ты делаешь со мной.

— О чем ты?

— Не притворяйся, что не знаешь, — его рот скривился. — Старая стена давала нам проникать, но ты это остановила, да? Вы, Певчие, выстроили стену между нами и Матерями. Мы почитали их, уважали, мы поклонялись им так, как нас учили матери. Но не вы, нет! Вы, Певчие, возомнили себя выше этого.

Я растерянно смотрела на нее. Какая стена? Что за Матери?

— Но все сложилось вовремя, — глаза Мелисанды загорелись за бурлящей стеной. — Мы верили, мы знали, что этот час придет. Твоя стена рушится, Певчая. В ней трещина, и Матери идут за тобой. В этот раз их не остановить!

Мелисанда молчала после этого. Я делала воду горячее, но она лишь дико смеялась.

— Она безумна, — сказал Габриэль за моей спиной.

Возможно. Но безумие не означало, что Мелисанда бессильна. Я ощущала здесь магию. Ее дикие слова о Матерях звучали схоже с предупреждением русалки. Мы идем.

— Кто такие Матери? — спросила я у Мелисанды.

Она лишь хохотала.

Я повернулась к Баррингтону.

— Копье, пожалуйста.

Он отдал оружие без колебаний, и я вонзила его в стену воды. Мелисанда завизжала, но я была осторожна, чтобы острие не задело ее, а только железное основание.

Железо не вредило ей, она не исчезла. Она выглядела так же, как и до этого, только злее.

Что теперь? Было непросто удерживать стену, а свет в ее глазах говорил, что она скорее умрет, чем выдаст правду. Мы должны были понять, что с ней сделать.

Я поманила своих людей.

— Заберем ее в Тауэр.

Тауэр возвышался на восточной стороне города, он был крепостью Англии. Официально это была королевская резиденция, некоторые считали это место красивым, эти башенки и белую центральную башню. Но я поежилась, когда мы проходили врата. Я не могла забыть, как тенегримы делали это место ужасным, полным смертей. Для меня Тауэр всегда будет скорее тюрьмой, чем замком. Эта тюрьма была самой охраняемой в городе, и я не хотела меньшего для Мелисанды.

Но там она общительнее не стала. Мы оставили ее в камере, приковали железной цепью, и я заметила, что на ее шее было странное украшение. Оно было из серебра, похожее на двух змей, глотающих концы друг друга. Я спросила ее об этом, но она стала раскачиваться и гудеть себе под нос. Эхо напоминало мне вой морского существа.

Она пыталась колдовать? Я понюхала затхлый воздух, но магию не уловила.

— Осторожно! — крикну Баррингтон, Мелисанда изогнулась.

Она рухнула на солому на полу.

— Притворяется, наверное, — проворчал Кноллис.

— Не сказал бы, — Габриэль обхватил ее запястье. — Ее пульс очень слабый.

Почти час мы пытались оживить ее. Мы трясли ее. Плескали водой в лицо. Мы махали перед ее носом нюхательными солями, пока камера не пропахла ими. Ничего не работало.

Габриэль проверял ее пульс и сказал, что он даже слабее, чем раньше.

— Но он ровный. Она словно в трансе.

Баррингтон скрестил руки.

— Можно растянуть ее на дыбе.

— Нет, — я смотрела на мертвенно-бледное лицо Мелисанды и увидела на миг призрака крестной, умершей здесь. Это не одно и то же. Эта женщина опасна. Но я не сразу смогла властно обратиться к своим людям. — Оставьте ее здесь. Остальные, идемте со мной.

Вдали от камеры я собрала их в тесный круг.

— Мы так и не нашли ее служанку, да, капитан Кноллис?

— Ничего. След ведет до воды, а там обрывается.

— Тогда у нас остается только Мелисанда, и стоит с ней хорошо обращаться. Дайте ей одеяла, немного еды и воды. Мы допросим ее позже.

Кноллис и Баррингтон не были рады, но не возражали. Как и остальные. Я знала, что они обрадовались бы больше, если бы я была жестче с Мелисандой, может, так и стоило себя вести. И я не могла поддаваться, как было с русалкой. Но темная история Тауэра была доказательством, что пытки — не дорога к правде. Люди говорили что угодно, чтобы боль прекратилась. А если Мелисанда соврала? А если мы довели ее, и она умирала? Мы тогда ничего не узнаем.

И хотя остальные видели в этом слабость, я собиралась выбрать другой путь.

— Можно многое сделать, пока мы ждем, — сказала я. — Может, нам расскажут больше те, кто обыскивал ее комнаты, и можно дальше искать ее служанку. Я отправлюсь в Уайтхолл, я обещала королю, что сообщу о продвижении дела.

— Я могу отправить гонца, — сказал Кноллис.

— Он захочет поговорить со мной лично, — так и могло быть, но я хотела прийти в Уайтхолл, чтобы рассказать Сивилле о Мелисанде и проверить слова женщины. Я не знала, как у нас это выйдет, ведь она была окружена фрейлинами, которые следили за ее движениями, чтобы найти повод для сплетен. Но стоило попытаться.

— Я вернусь, как только смогу, — сказала я. — Не знаю, что за уловки у нее есть, так что не допрашивайте ее без меня. И оставьте ее с цепью и стражей, — я не хотела, чтобы она сбежала, как русалка.

Я ушла с уверениями Кноллиса. Габриэля и остальных, что они проследят на Мелисандой, пока я не вернусь.

Я доплыла от Тауэра к Уайтхоллу на защищенной лодке довольно быстро. Мой визит к Сивилле пришлось отложить из-за стражи, что встретила меня на входе. Король хотел видеть меня немедленно.

Я поспешила к парадному залу, но короля там не было.

— Он просил нас вызвать вас не так давно, — сказал с тревогой один из его секретарей. — Он хотел поговорить с вами. А потом он ушел с лордом Уолбруком, и мы их не видели.

— Куда они ушли? — спросила я. — Вы знаете?

— Посмотреть одну из стен у реки в Вестминстере, наверное. Но я не уверен, где именно, — секретарь скривился и провел рукой по тонким волосам. — Мы никак не можем разобраться с перемещением.

— Перемещением?

Секретарь был удивлен.

— Король приказал освободить все комнаты с видом на Темзу, миледи, чтобы использовать их для защиты. Вы не слышали? Мы сообщали час назад.

— Я была занята, — сказала я.

— Конечно, конечно, — он натянуто улыбнулся. — Пока мы говорим, комнаты освобождают, туда перевозят пушки. Но работы много, комнат тоже много. А еще есть работа с бумагами короля. И люди приходят с разных частей города. Всем приказали покинуть дома у берега, и некоторые из них переедут сюда. Все в хаосе…

— Ничего, — Вестминстер был юго-западнее Уайтхолла, добраться туда было просто. — Я поищу короля сама.

Чуть позже я увидела короля у реки в Вестминстере, он стоял под дождем с Натом и сэром Самюэлем. Плечи короля были опущены, сэр Самюэль выражал печаль, с его кружева, выглядывающего из рукавов плаща, капала вода. Нат был спиной ко мне, но, когда он развернулся, я увидела темные круги под его глазами.

— Певчая! — король тепло поприветствовал меня, но он взбодрился, только когда мы коснулись железа. — Я думал, мы вас уже не увидим.

Я объяснила, зачем была в Тауэре.

Когда я закончила, он сказал:

— Так вы думаете, виновата Мелисанда?

— Она явно что-то знает, — сказала я. — Не знаю, стоит ли она за этим. Мы получим от нее правду, обещаю. Но пока я могу рассказать вам только это.

Он был разочарован, как и Нат с сэром Самюэлем, но я ничего не могла поделать.

— Что тут случилось? — спросила я. — Новые нападения?

— Да, — морщины на лице короля стали глубже. — Утром морской змей атаковал судна ниже по реке, возле Тильбери. И было ужасное нападение на королевский флот у Портсмута.

— Депеша прибыла утром, — сказал сэр Самюэль. — Вчера вечером морской змей уничтожил четыре корабля. Утонуло около трехсот человек.