Глава 2. Предчувствие

Дэшон какое-то время смотрел вслед Рэю. Потом собрался с мыслями, круто развернулся и направился к королю Даарену. Так теперь называли Рена.

Одолел еще одну лестницу, толкнул тяжелую кованую дверь, вошел. Зал был пуст и полон света. Меховые белые шкуры лежали под ногами вместо ковра. Прачки работали на славу: шкуры сияли чистотой всегда. Их каждый вечер стирали, сушили, чесали и вновь стелили на пол. Дэшон старался шкуры обходить - чтоб меньше работы людям.

Но как тут обойдешь, когда в них - весь пол.

На стенах - еще несколько штук, а выше - рога, когти, головы убитых зверей.

“Хорошо, хоть головы врагов не вешаешь, - пробормотал как-то вслух Дэшон, рассматривая стены, и натолкнулся на такой задумчивый взгляд Рена, что тут же быстро добавил. - Не вздумай! Иначе я сюда больше не войду”.

А потом еще пообе‍щал себе никогда не рассказывать ему, что такое скальпы.

У дальней стены, прямо под развесистыми рогами, стоял стол. За ним Рен обычно сидел над бумагами, туда же приглашал присесть визитера. Его личное кресло сейчас пустовало, остальные же стулья, тяжелые, с высокими деревянными спинками, сгрудились у противоположной стены. Судя по всему, Йену сесть не предлагали. Отчитывали, пока тот стоял.

У Рена были свои представления о том, как разговаривать с детьми. Да что с детьми - он и с людьми не сразу говорить научился, все рычал и приказывал. Со временем научился говорить. С детьми - до сих пор нет. И стоило Дэшону заикнуться о родительских обязанностях, ответ всегда был один и тот же: "Я тебе и так всех детей доверил, не мешай разбираться со своими".

Дэшон пересек зал, толкнул дверь на балкон, плотнее запахнул плащ и сощурился. Мелкие снежинки носились по воздуху, вплетались в порывы ледяного ветра, каждая отражала свет Ирхана, а вместе - слепили, как тысячи маленьких светил, мельтешащих перед глазами.

Даарен стоял у перил и глядел вдаль. Его плащ остался висеть на спинке стула. А сам он, привычный к морозам и яркому свету, вышел в одной рубахе, распрямил могучие плечи и замер так, не боясь злых северных ветров.

“Чтоб ты с детьми своими по-человечески поговорить не боялся! - сердито подумал Дэшон. - Стоит он тут. Героически...”

Он сердился за Йена, а еще - за расшитую золотом рубаху Рена, которая отражала свет так, что на него прямо было не взглянуть. Хоть в чем-то они с Йеном были похожими: умением встать в лучах так, что ничегошеньки не рассмотришь. Его хоть в подвал засунь - и там найдет луч света и в него станет.

Героически.

Подходить не хотелось - у перил было еще ветренее. Потому Дэшон остался у двери, кутаясь в ‍меха. И от двери спросил:

- Чего хотел?

- Дэшон… - задумиво констатировал Рен, не оборачиваясь.

“Чудеса наблюдательности!” - мрачно восхитился Дэшон, но промолчал. Тем более, что снова заговорил Рен.

- Нужно что-то делать с Шаайенном, - заявил он, все так же глядя в снежную даль.

- Например? - уточнил Дэшон.

- Может, его в темнице запереть? - задумчиво пробормотал Рен.

- Ре-ен… - угрожающе протянул Дэшон.

- Не ренкай, - раздраженно отмахнулся тот. - Шучу.

И потом совсем обреченно пробормотал:

- А если выпороть?

- Рен!

- Ну, а что делать? - он круто развернулся и посмотрел прямо в глаза. Взгляд у него был нехороший.

- Оставь его, - твердо сказал Дэшон. - Тебе не нужен конфликт в семье. Даару не нужен конфликт в семье.

- Государству не нужна война с гномами, - напомнил Рен. - Гномы требуют демонстрации лояльности, и мы…

- Что ты ему сказал? - перебил Дэшон.

Рен вскинул густые брови.

- Он не в себе, - сообщил Дэшон. - Что ты ему сказал?

- Тебя сейчас это больше всего волнует? - с обманчивым спокойствием спросил Рен. - Душевное состояние моего отпрыска?

И включил угрожающий взгляд.

Дэшон с вызовом скрестил руки на груди и выгнул бровь: а что? Да, его это волнует. Его душевное состояние всей их семьи уже третий десяток лет волнует. Что обидно - только его одного и волнует.

После смерти королевы - только его.

Рен просверлил его темным взглядом насквозь, но Дэшон тоже умел быть жестким. Редко бывал, но умел. Особенно - когда защищал королевских детей. Что от ядов, что от кинжалов, что от рассерженного отца.

И Рен, вновь отмахнувшись, вернулся к созерцанию своих драгоценных снежных далей.

- Что мне не нужен такой сын, - глухо‍ проговорил он. - Что он мне больше не сын.

“Ну, на это Йен не купился бы, - подумал Дэшон. - Йен как никто другой знает, как его величество заносит в порыве гнева. Как его заносит, что оно кричит и чем оно кидается. Йену еще и не такое кричали. Йен - умный мальчик, должен понимать, что отец на самом деле не то имел в виду”.

А даже если бы вдруг и то - Йена разве таким проймешь? Его ничем не проймешь уже давно.

Не проймешь ведь?

Дэшон шагнул к Рену, положил руку на огромное плечо.

- Пойдем, - сказал он. - Тут холодно. Пойдем.

Тот помолчал, тяжело вздохнул. Выдохнул. Собрался.

- Холодно! - презрительно фыркнул. - Ты еще не знаешь, что такое “холодно”, Дэшон.

Но к двери пошел.

- Вот такой я, - пожал плечами Дэшон. - У меня, знаешь ли, нормальный человеческий теплообмен. И рост. И вес. И кровь внутри течет, а не лава. И занесло ж меня сюда. В снега, в горы, к ненормальным северянам…

- Ты уже сколько жалуешься? - спросил Даарен. - Двадцать лет?

Дэшон плотно прикрыл балконную дверь, но снова запахнул плащ плотнее - все еще немного знобило.

- И буду жаловаться, - с вызовом сообщил он.

- Тебе бы в битву, - сочувственно предложил Даарен. - Чтоб дурь из тебя выбить.

Подошёл к столу, тяжело сел в кресло, кивнул Дэшону на стулья у стены: возьми и себе.

Может, он и Йену так кивал? Может, тот гордо отказался?

- “В битву”! - передразнил Дэшон.

Подошел к стене, взялся за спинку стула и потащил его за собой, сминая шкуры на своем пути. Рен поморщился, но сказать ниче‍го не успел, потому что Дэшон продолжил ворчать:

- О чем я и говорю. Дикие люди! Совершенно варварс‍кие методы...

Дотащил стул, сел напротив, а Рен неожиданно остро глянул через стол в глаза и сказал:

- А он этого у тебя нахватался. Шаайенн. Манеру вести дискуссии - у тебя перенял, - еще какое-то время сверлил взглядом, потом со вздохом резюмировал. - Лучше бы перенял твое умение мыслить.

- Думаешь, он не умеет мыслить? - удивился Дэшон. - Да он лучше нас всех соображает. Он просто любить прикидываться дурачком.

- Может, отправить его куда-нибудь? - слабо предложил Рен. - В Феррон, например. У Каарэя с Хранителями теплые отношения, его там примут… Хотя нет, отношения теплые, их лучше не портить. А если в Верхние земли? У нас с ними никаких договоров нет, вот и скажем владыке Тейрину, что Шаайенн прибыл наладить связи. С Торговцами, к примеру.

- Нам нужны официальные связи с Торговцами? - уточнил Дэшон. С Торговым Орденом Верхних земель все было схвачено уже давно, просто - без договоров, пошлин и прочих трудностей.

- В том-то и дело, что нет, - пожал плечами Рен. - Потому там Шаайенн может разрушать все, что его душе угодно.

И мечтательно добавил:

- И мы здесь от него отдохнем…

- А войну он не спровоцирует? - задумчиво поинтересовался Дэшон. - Нам война с Верхними землями ни к чему.

- А пусть попробует, - пожал плечами Рен, и черные глаза воинственно блеснули. И плечи сами собой распрямились. И будто помолодел на пяток лет сразу.

- Все бы тебе воевать, - хмыкнул Дэшон и прежде, чем Рен заведет свое любимое “все бы тебе прятаться”, перевел тему. - Ты о чем поговорить хотел? А то у меня дети…

- У всех дети, - мра‍чно напомнил Даарен. Но перешел к сути. - В Мадаге скоро начн‍утся ритуалы по чествованию Мертвых богов… Погоди! Я знаю, что ты скажешь. Это не наш город, и вести людей в него я не предлагаю. И знаю, что ты скажешь, что Мертвые не поднимутся из небытия. Но боги - это боги. Непредсказуемы, опасны. И мертвы не навсегда. Если они полезут из-под земли…

- Под землей ничего нет, - в который раз обреченно повторил Дэшон, - кроме еще одного слоя земли.

Историями о богах, которые давным-давно померли, в Дааре не увлекались. Не до них было. Зато в близлежащих землях о них ходили сотни легенд. У даарцев легенды были свои: они пришли в горы, которые долгое время именовались Запретными, вынесли местных монстров и остались здесь. Дэшон был уверен - стоит богам заявиться сюда, даарцы вынесут и их. Изучат и победят, как было со змеями, оборотнями и великанами. Но - Дэшон и в этом был уверен - никакие боги сюда не заявятся. Легенды о Мертвых - всего лишь легенды, которые, сколько стоит мир, рассказывают детям в других странах.

В Дааре же детям рассказывают о том, какой травой травить оборотня, как победить великана и обмануть хитрого гнома.

И все же Рен был осторожен.

- Тебе напомнить, как кто-то не верил в оборотней? - спросил он.

- В любом случае, - примирительно сказал Дэшон, - не стоит лезть на чужую территорию.

- Я не предлагаю лезть на территорию, - возразил Рен. - Я предлагаю выставить кордоны. Феррон так делает. У них Хранители вдоль стен стоят, в прямом смысле, Дэшон. Они стоят на стенах и смотрят, сутками, пока в Мадаге не утихнут. И каждый раз, когда у нас просыпаются оборотни, они просто переходят на другую сторону стены - обращенную к нам. Мне кажется, можно перенять эту тактику.

- И ког‍о ты вдоль чего ставить будешь? - уточнил Дэшон.

Южные границы‍ Даара с Верхними землями были очень условными - фактически границей являлись сами горы. Поднялся в горы - и уже на даарской территории. Но в горы никто не совался: кому охота нарваться на кого-нибудь из тех, кто все еще водится здесь? Даарцы много здешних обитателей перебили, но далеко не всех.

Еще и гномы - гномы считали горы своей землей и делили ее с Дааром неохотно. Мирились с присутствием людей, потому что и сами даарцы к ним не совались, а в последние годы стараниями Рена и самого Дэшона даже наладили торговлю.

Гномам были нужны теплые шкуры и мясо, а этого добра в Дааре было хоть отбавляй. Охоту на зверей тут любили так, что Дэшону казалось - еще немного, и не останется, на кого охотиться. Оборотней почти всех перебили, теперь зверей перебьют.