Все эти камеры, кабинеты, коридоры... Уж если на нее они наводят такую тоску, что же тогда говорить о человеке незащищенном? И она дала себе обещание во что бы то ни стало вытащить отсюда эту бедную девочку, даже если их отношения и останутся натянутыми, даже если они не понравятся друг другу... В конце концов, не по своей, наверное, воле та втянута в происходящую катавасию, и она - Маша - по-своему виновна в ее неприятностях.
Обдумывая все это, она пропустила мимо ушей несколько фраз Бермана, и вникать начала лишь с середины произносимой фразы.
- ...таким образом, вы подвергаетесь ежеминутной опасности быть расстрелянной без суда и следствия. И личный интерес генерального прокурора тут ничего не меняет. Мы же можем предложить вам очень и очень выгодные условия. Вы будете использовать ваш талант на благо нашей страны и при этом - щедро вознаграждаться. Законным, подчеркиваю, ЗАКОННЫМ образом.
Сделка. Опять сделка.
Маша встала.
- Как тебя звать? - спросила она девушку.
- Соня.
- Пошли отсюда, Соня.
Та испуганно переводила взгляд с Маши на Бермана.
- Но если я... они же могут все... Мама...
- Запомните, Илья Аркадьевич, - произнесла Маша с нажимом: - Если с головы ее матери упадет хоть волос... Если что-то случится с ней самой, вы об этом горько, очень горько пожалеете.
- Вы совершаете ошибку, - Илья Аркадьевич поднялся тоже. В голосе его звучала почти детская обида.
- Возможно, - с вызовом ответила Маша, повернулась и двинулась к двери, потянув Соню за рукав. Та послушно пошла за ней.
Щелчок снимаемого с предохранителя пистолета был знакомым ей звуком, и реакция не раз выручала ее.
Когда пули пробили пластиковую обшивку двери и прогремело два выстрела, Маша уже лежала на полу.
Первым ее побуждением было - исчезнуть. Но что-то остановило ее от этого привычного шага - то ли упрямое желание победить этого опасного и умного противника ЕГО ЖЕ - обычным - способом, без "запрещенных" приемов, то ли сознание неравенства в положении между ней и Соней - теперь уже ее подопечной.
Мягко спружинив, она поднялась лицом к Берману. Ствол пистолета смотрел ей в грудь, и ничто не мешало референту генерального прокурора вновь нажать на спусковой крючок. Но страх уступил место какому-то странному отчаянному азарту.
- Стреляйте, - онемевшими от напряжения губами улыбнулась она. - Но учтите, это ваш последний шанс. Если я выживу... я растопчу вас как мокрицу. Только не так быстро. Вы будете умирать долго и страшно...
Лицо Ильи Аркадьевича исказили ненависть и страх. Но длилось это долю секунды. Он умел держать себя в руках. И он улыбнулся в ответ. Опустил пистолет.
- Мы еще встретимся?
Дверь с грохотом распахнулась, и Маша краем глаза увидела того самого молодого старшину, который привел Соню.
- Руки! - крикнул он боязливым звонким голосом. Но Берман, не отрывая взгляда от машиного лица, остановил его жестом.
- Мы еще встретимся? - настойчиво повторил он.
Почему-то она не ответила "нет". Все с этим человеком было не просто. Она ответила:
- Я помню ваш телефон.
- Вас проводят, - кивнул тот. - Больше сюрпризов не будет. ОБЕЩАЮ.
- Обойдемся без провожатых, - как-то обыденно, словно отделываясь от назойливого кавалера, ответила она.
- Вас без него не выпустят, - окончательно вернув самообладание, покачал головой он. - До встречи.
- Дайте мне пистолет, - шагнула она вперед и кивнула на старшину, - я ему на выходе отдам.
- Хорошо. Играем в светлую. - Илья Аркадьевич плавно и точно бросил пистолет ей, и она легко поймала его. - Только верните, это еще одна статья.
- Пока, - пробурчала она, не зная что ответить, и повернулась к старшине: - Пойдем что ли? Слышал, что начальник сказал?
- Дела-а-а!.. - протянул тот и поплелся вперед.
- ...Куда едем? - спросил Гога, разворачивая машину.
Появлению Сони он не удивился. "Я пока тебя ждал, сам до того, что это - двойник, додумался", - объяснил он, когда они садились.
- Куда тебе? - глянула Маша на Соню. - По пути поговорим или заедем куда-нибудь? Ты есть хочешь?
- Может, ко мне? - предложил Гога.
- Нет, - девушка немного смущалась, ей, видимо, не верилось, что ее злоключения окончились. - Мама с ума сходит. Только я далеко живу - в Репино.
- Где это?
- Я знаю, - заверил Гога. - Минут через сорок будем.
- Тогда - давай. Туда и поехали. По пути поболтаем.
...Поначалу, пока ехали по городу, разговор не клеился. Соня, иногда сразу, а иногда - подумав, отвечала на машины вопросы, но больше это походило на допрос, нежели на дружескую беседу.
Картина складывалась такая.
Однажды в школе (Соня учится в одиннадцатом классе) объявили, что завтра к ним придет съемочная группа какой-то киностудии, которая ищет девушку на главную роль в новом фильме. Все девчонки, само-собой, навалились на макияж и понаделали причесок. И действительно, назавтра к ним пришли трое: молодой испуганный мужчина, еще один - с фотокамерой и жеманная молодящаяся дама.
Разглядывая школьниц, дама изредка заглядывала в какой-то альбом, словно с чем-то сверяясь. Очень быстро, лишь обведя класс взглядом, она выбрала двоих - Соню и еще одну ее одноклассницу - и попросила их спуститься вниз, в спортзал. Остальные чуть не лопнули от зависти.
В спортзале уже сидело шестеро девчонок. Они бурно обсуждали маячившие перед ними грандиозные перспективы, гадали, будут ли из них выбирать одну или двоих, или вообще - возьмут всех отобранных. Соня обратила внимание, что все отобранные, в том числе и она, - одного роста и имеют примерно один - славянский - тип лица. И все - более или менее симпатичные.
Вскоре "киношники" появились с еще одной девчонкой, попросили всех встать, пройтись, сказать пару слов, фотограф при этом непрерывно щелкал аппаратом. Они записали адреса и телефоны девочек, сказали, что в течении двух дней обязательно позвонят тем из них, кто прошел первую пробу и, пояснив, что "у них сегодня еще две школы", торопливо исчезли.
Школу лихорадило. И, когда, назавтра, Соне позвонили и попросили подъехать по такому-то адресу, она даже никому не сказала об этом, чтобы, во-первых, не завидовали, во-вторых, не смеялись, если она не пройдет следующие пробы. К тому же молчали и остальные "отобранные", боясь признаться то ли как она - что позвонили, то ли - что НЕ позвонили.