— Вы о ком сейчас говорите, госпожа Катигава?

— Я говорю о новой девочке, ЮнМи-тян.

— Это слухи. Пока имеется только единичный случай. Кто-то высыпал ей мусор в шкафчик. Нельзя лишь на основании лишь одного этого говорить о травле.

— А о чём тогда следует здесь говорить?

— О чём угодно! О борьбе за лидерство, о борьбе за внимание противоположного пола, о борьбе за внимание учителей. Единственный инцидент — это слишком рано, чтобы начинать всерьёз говорить о травле.

— Не станет ли потом слишком поздно, господин ДонХё? Я беспокоюсь за эту умненькую девочку.

— Не беспокойтесь, госпожа Катигава, ситуация у меня под полным контролем, ничего страшного не происходит. Я уже разговаривал об этом с нашим психологом. Господин До, порекомендовал пока не вмешиваться в ситуацию и наблюдать. У девочки есть явные задатки лидера. Способ решения ею данной ситуации многое расскажет о её типе характера и поможет дать рекомендации, ей же, для дальнейшей жизни. Это сказал мне господин До. ЮнМи имеет потенциал для того, чтобы стать известной. А известным людям, как вы сами прекрасно знаете, госпожа, нужна душевная закалка. Иначе они не смогут быть известными.

— Никогда мне не нравились такие игры с людьми! Человеку плохо, а за ним наблюдают, что бы сделать выводы из его страданий!

— Специфика профессии, — пожимает плечами ДонХё, — впрочем, в любой работе найдутся свои неприятные места. Или вас беспокоит что-то конкретное?

— Ничего конкретного, но, знаете, девочка определённо талантлива. А талантливые люди, они, как правило, не от мира сего и очень ранимы душевно. Я беспокоюсь, как бы её психика не пострадала. Вот почему я говорю с вами об этом.

— Я пока не заметил, что ЮнМи испытывает какие-то страдания или как-то угнетена. Глазки блестят, вид — озорной. Думаю, ничего с ней страшного не случится. Пусть поборется за место лидера, а мы посмотрим.

— Думаете?

— Да. Так советует господин До и я считаю разумным следовать его профессиональным рекомендациям.

Место действия: школа Кирин. Перед дверью дисциплинарной комиссии. Дверь открывается и в коридор выглядывает симпатичная девушка, которая видит скромно сидящую на скамеечке у двери, ЮнМи.

— ЮнМи-ян?

— Добрый день госпожа секретарь. Вы прекрасно сегодня выглядите! Мне кажется, у вас новое платье?

— Хм… Хочешь об этом поговорить? Вряд ли это облегчит твою участь, но, заходи!

— Спасибо…

Время действия: суббота

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

Сижу в кабинете у президента СанХёна. Секретарша подала кофе, и я неспешно, солидно, в компании с хозяином компании, распиваю его перед более серьёзной беседой, а пока разговариваем с президентом ни о чём, о делах моих скорбных, школьных…

— … Говорят, что модельные агентства гоняются за подобным типом лица, — говорю я, рассказывая о своём походе на дополнительные занятия, на которых меня определили в андрогины, но пока не спеша ставить в известность о появившемся у меня фотографе.

Президент, держа её на весу в руке отставленную чашку с кофе, оценивающе смотрит на меня, чуть скептически оттопырив нижнюю губу.

— Может, стоит попробовать? — делаю я тонкий намёк на толстые обстоятельства, — Раз есть такой спрос?

— Что тогда делать с твоей учёбой? — спрашивает он, поднося чашку к губам, — У тебя выпускной класс, а ты хочешь работать. Совместить учёбу с работой у тебя сейчас не получится. Кстати, что у тебя в школе?

— Не стоит тратить на это время сонсен-ним, — говорю я, не желая вдаваться в подробности, — учусь. Привыкаю к новым требованиям.

— Понятно, — кивает господин президент, похоже, довольный, что ему не нужно вникать в такие мелочи и говорит, — если с учёбой проблем не будет, тогда я подумаю о пилотной фотоссесии для тебя…

О! Морковку повесил! Хитрован. Ладно, тогда о ХаНыле тем более не стану ему говорить.

— Я буду стараться, господин президент, — обещаю я и благодарю, — большое спасибо.

Президент мне благодушно кивает — трудись, мол, и всё у тебя будет, и переходит к следующей теме разговора.

— Я посмотрел твоё выступление, — говорит он и уточняет, — на батле…

— Буду вам признательна, если вы скажете мне о своём мнении, — быстро говорю я.

— Хмм… Ты проиграла. Поняла — почему?

— Там было много поклонниц соперников, — говорю я о видимой мне причине, — они голосовали за своих кумиров против меня.

Президент кивает, соглашаясь со мной.

— Без поддержки своих фанатов, трудно выигрывать на таких соревнованиях, — говорит он, — ещё какие ты выводы сделала?

— Ну… Нужно учиться петь. Если бы я могла петь, то всё бы было гораздо лучше.

— Это понятно. Но это не всё. Ты допустила ещё ошибки. Смотри. Первую песню ты исполнила исключительно на иностранном языке. Запомни, в Корее это не приветствуется. Да, ты можешь исполнять песни зарубежных исполнителей, но делать это нужно в соответствующее время и месте. Например, при проведении тематического концерта. При этом, ты, как исполнитель, должна до этого иметь в своём репертуаре несколько корейских песен. Для корейцев, лучше петь на корейском. Это принесёт тебе любовь слушателей. Можно вставлять в текст песни фразы на английском. Это нравится людям, но тоже не стоит с этим перебарщивать. Небольшие вставки размером в несколько слов будет достаточно…

— Спасибо господин президент, — благодарю я СанХёна за науку, одновременно вспоминая виденные выступления местных коллективов.

Да, действительно, на английском — не поют, но делают на нём мини-вставочки в свои композиции.

— Никаких других языков, кроме английского, лучше не использовать, — продолжает учить меня уму-разуму СанХён, — люди любят, когда они понимают, о чём песня. Французский — большая экзотика. Уверен, что никто ничего не понял, что ты пела.

— Но я рассказала перед выступлением, о чём песня, сонсен-ним, — возражаю я.

— Этого мало, — возражает мне он в ответ и спрашивает: Тебе что-то люди говорили о ней после батла?

— Ну… — говорю я, припоминая, — спрашивали, о чём она. Просили текст. Я сделала несколько распечаток перевода, отдала…

— Вот видишь, — кивнув, говорит президент, — люди хотят знать, о чём поют их кумиры. Всегда так было. Поэтому, кроме английского и корейского, лучше ничего больше не использовать. Английский сейчас — многие знают…

— Понятно, — тоже киваю я.

— И музыка у этой песни, — старомодная, — критикует дальше моё творчество президент.

— Не соглашусь с этим, сонсен-ним, — снова возражаю я, — музыка не бывает старомодной. Бывают древние аранжировки, а музыка — вечна.

— Не спорь, когда тебе старшие говорят.

— Простите, президент СанХён. Я думала, что у нас сейчас происходит профессиональное обсуждение творческих моментов, в которых возможно отстаивать своё мнение.

— Хм… Мне не нравится, что ты себя так ведёшь. На каждое услышанное тобою слово у тебя всё время находится, что сказать в ответ. Со мной ты можешь разговаривать так, как ты разговариваешь сейчас. Но, если ты решила стать звездой, то тогда будут проблемы. Думаю, многим людям такое не понравится, особенно старшим. Тебе следует обратить серьёзное внимание на свои манеры. Поняла меня?

— Да, господин президент, — вздыхаю я, — поняла.

— Не вздыхай, а учись. В школе Кирин для этого есть все возможности. А в целом, мне твоё выступление понравилось. Особенно, последняя композиция. Для твоего возраста это великолепный результат, я так считаю.

— Спасибо господин президент, — опускаю я голову в поклоне.

— Только я не совсем понял один момент. Твоя старая песня на французском… Ты же мне её раньше показывала на другом языке… На… этом…

— Испанском, сонсен-ним, — подсказываю я.

— Да! Испанском. А теперь она у тебя вдруг на другом языке…

Президент вопросительно смотрит на меня.

— Перевела, — легкомысленно пожимаю я плечами.