Его руки двигались с томительной нежностью, лаская ей соски. Она теряла над собой контроль, ее руки метались по его груди, она хотела расстегнуть его рубашку, чтобы почувствовать его обнаженную кожу. Солнце, деревья, земля — все вертелось вокруг в головокружительном водовороте.

Он посмотрел на нее с мукой, прерывисто дыша.

— Верь, я собирался быть терпеливым, клянусь. Но я не могу, не могу. Идем со мной. Позволь мне доставить тебе радость…

Искушение было невыносимо. Больше всего в жизни она хотела отдаться ему и идти туда, куда он поведет. Но внезапно сквозь дурман желания она осознала, что будет с ней потом… Унижение, одиночество, острая тоска.

— Нет, — выдавила она с болью, высвободившись из его объятий и отступая от него.

— Кьяра, — позвал он. — Что ты делаешь? Со мной, с нами? Я не вынесу этого.

— С нами? — эхом повторила она. — Никаких «нас» не существует. — Она усмехнулась. — А вам, синьор, нет никакой необходимости что-либо выносить. Это мне суждено чувствовать себя использованной и ненужной.

— Нет! — Он шагнул в ее сторону, умоляюще выставив вперед руку.

Она отскочила.

— Не приближайся!

— Хорошо, я буду стоять здесь, — пообещал он. — Я не сдвинусь ни на шаг, клянусь. Я буду ждать, когда ты подойдешь ко мне.

— Тебе придется долго ждать, мое место здесь, по другую сторону тропинки, и я вовремя об этом вспомнила.

— Дорогая, — Гвидо глубоко вздохнул, — послушай, я прошу тебя. Ты не понимаешь…

— Понимаю. Слишком хорошо понимаю и презираю себя за то, что оказалась в такой ситуации. Потому что я уже наступала на такие грабли, — Клэр усмехнулась, — и поклялась, что никогда не стану чьим-то минутным развлечением, маркиз.

Она заметила, как он вздрогнул и неприязненно скривился.

— Я уверена, что ты можешь заставить меня позабыть обо всем, по крайней мере, на некоторое время. Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, а потом, что будет со мной потом? Да и вообще, стоит ли принимать отказ служащей позабавить хозяина слишком близко к сердцу? — Она сознательно уколола его, желая причинить ему боль, чтобы он чувствовал себя так же плохо, как и она. — Уверена, тебе стоит только шевельнуть пальцем… ты мужчина, у которого есть все — красота, ум, деньги. Ты можешь купить любую, но я не продаюсь.

— Ты закончила?

Она замерла, так резок был его тон.

— Разве я выразилась не ясно? — Клэр с вызовом взглянула на него, но в душе выли волки.

Гвидо холодно посмотрел на нее.

— Разумеется, ясно. Пожалуй, нам следует вернуться домой разными дорогами. — Он помолчал. — А в будущем я позабочусь о том, чтобы наши пути пересекались как можно реже.

Он отвернулся, пошел прочь и скоро скрылся из виду.

Забыв о безопасности, она бросилась вниз по ступенькам, набирая скорость с каждым шагом и почти крича от горя. Неожиданно она услышала голоса и, схватившись за веревочные перила, чтобы замедлить бег, чуть не врезалась в Виолетту и графа, которые шли навстречу.

— Дорогая, — Виолетта была шокирована, — что случилось? Почему ты мчишься как сумасшедшая? В таком виде?

— Вам не следует бегать по этим ступенькам, дорогое дитя, — добавил граф озабоченно, — это опасно. Вы могли сломать себе шею.

В нынешних обстоятельствах, подумала Клэр, пробормотав бессвязные извинения, это было бы даже кстати.

И не отвечая, она побежала к вилле.

— Ну вот. — Паола бросила глянцевый журнал на кафельный пол возле своего лежака. — Я молодец, перевела все до единого слова.

Клэр улыбнулась.

— Да, — согласилась она, — ты делаешь успехи, но только тогда, когда переводишь статьи о моде или великосветских сплетнях, когда же берешься за что-нибудь серьезное, тут же даешь задний ход. К тому же урок с загоранием у бассейна никак не вяжется. Маркиз будет недоволен ни моим, ни твоим поведением, — напряженно добавила она.

— Какое это имеет значение? Я все равно за него не выйду. — Паола пожала плечами. — И я уже не уверена, что он тоже по-прежнему хочет жениться на мне, он здесь почти не бывает. Для жениха Гвидо слишком равнодушен.

Это было действительно так. После их драматического расставания на тропинке возле святилища Минервы Гвидо был верен своему слову вот уже три недели.

Их пути почти не пересекались, на вилле он проводил минимум времени, наедине с ним она не оказывалась ни разу даже случайно, а если они и встречались, то только по формальным поводам в гостиной или по вечерам в салоне. Он обращался к ней с учтивой, но прохладной любезностью. Да, это к лучшему, это то, чего она хочет, убеждала себя Клэр, но боль и тоска звали ее в тишину ее комнаты, не давая заснуть.

Она лежала, всматриваясь в темноту, и считала часы, следя за лунным светом, медленно перемещающимся по полу.

Одиночество, на которое она сознательно себя обрекла после истории с Джеймсом, не тяготило ее, она даже чувствовала облегчение, повторяя, что это единственный способ уберечься от предательства. Но она поняла: поступок Джеймса просто ударил по ее самолюбию. Она никогда не любила его, настоящее чувство пришло только теперь; только встретив Гвидо, она узнала, что значит задыхаться от неразделенной любви.

Клэр пыталась убедить себя, что путает страсть с любовью и то, что она испытывает к Гвидо, — это физическое влечение, огонек, который вспыхнул и быстро погаснет. Ведь она его почти не знает, они чужие…

Но, впервые увидев его, она попала под его власть раз и навсегда, едва он дотронулся до нее. Казалось, их жизни всегда стремились друг к другу и только ждали момента… Если только забыть о том, что это ее мечта… плод ее собственного, яркого воображения.

Клэр изводила себя самоуничижением. Гвидо поддался сиюминутному влечению, а она по слабости ответила, да и трудно было не ответить. Гвидо Бартальди искусный обольститель. Хотя он и уязвлен ее отпором.

Сознание этого доставляло ей своеобразное удовольствие, она чувствовала за безупречностью его манер ярость и недоумение — его отвергли!

Но чего этот отпор ей стоил! Искрящиеся от смеха глаза, дразнящая улыбка Гвидо, его «Кьяра» — как много все это значит для нее. Что же, все ушло в прошлое, она сама отказалась от этих «мелочей».

Она очнулась от своих мыслей и спокойно обратилась к Паоле:

— Сомневаюсь, что он передумал. Он просто занят делами, вот и все. — Она помолчала. — Когда он здесь, он ведь очень внимателен!

Она видела, как легко и очаровательно Гвидо Бартальди ухаживал за своей будущей женой. Если он отсутствовал более двух дней, обязательно привозил ей подарок — какую-нибудь дорогую безделушку, при этом давления на нее не оказывал, и это было правильно, с болью отмечала Клэр. Несмотря на неприязнь к будущему мужу, Паола была уже несколько заинтригована: почему он не пытается заняться с ней любовью? И, скорее всего, в тот день, когда он заявит о своих правах, Паола не сможет отказать ему. Слава Богу, она, Клэр, к этому времени уже будет далеко. Что бы Клэр себе ни говорила, смотреть на это у нее не было сил.

— Он щедрый. — Паола пожала плечами и искоса посмотрела на Клэр. — Он проводит в Сиене очень много времени, а моя мачеха говорит, что много подарков делает только тот, кто чувствует свою вину.

— А реставрация часовни для венчания? — как можно равнодушнее поинтересовалась Клэр. — Это тоже признак вины?

— Это он делает не для меня, — вызывающе ответила Паола. — Это часть его драгоценной виллы, которая должна быть сохранена.

— Как Минерва, — пробормотала Клэр.

— Вы ее видели? — изумилась Паола.

Клэр наклонилась собрать с пола журналы и заодно спрятать заливший ей щеки румянец.

— Я гуляла и дошла до нее.

— Удивительно, что Гвидо это допустил, — проговорила Паола. — Обычно он не разрешает гостям заходить так далеко. Статуя очень старая и очень ценная, и такая же ужасная. Вокруг нее много историй и легенд, хотя я не понимаю, из-за чего столько шума.