Но такого не бывает, думает Фрэнк.

Женщины и яхты одинаково сбивают с толку…

Женщины и яхты.

Фрэнк ступает на кормовую палубу.

Каюта закрыта из-за дождя, однако внутри светло и звучит музыка.

– Эй! – кричит он.

Открывается дверь, и Фрэнк видит уродливое лицо Винса Вены. Этот Винс никогда не был хорош собой. Узкое лицо со следами угрей, с маленькими и близко посаженными глазками. Он держится за воротник рубашки и говорит а-ля Родни:

– Я и моя жена очень счастливы двадцать лет…

И тут появляешься ты, думает Фрэнк.

– И тут появляешься ты, – со смехом договаривает Винс. – Входи же, Фрэнк, не стой на дожде. Докажи, что все ошибаются на твой счет, что все говорят неправду.

Винс исчезает в каюте, оставляя дверь открытой.

Фрэнк делает шаг внутрь, дверь захлопывается, и у него на шее затягивается удавка, прежде чем он успевает хотя бы махнуть рукой. Но это к лучшему, потому что инстинкт требует просунуть руку между проволокой и шеей, а этого лучше не делать – так только ускоришь конец.

Парень огромный. Фрэнк спиной чувствует, что он намного выше его и мощнее, и понимает: силой его не взять. Тогда он растопыривает пальцы и тычет ими в глаза противника, который не отпускает его, однако затаивает дыхание, и Фрэнк пользуется этим мгновением, чтобы нагнуться, схватить парня за запястье, повернуться и перебросить его через бедро.

Предполагаемый убийца со стуком валится на небольшой обеденный стол, а Фрэнк ныряет под столешницу как раз в тот момент, когда Винс достает пушку и готовится выстрелить.

Фрэнк уже держит в руке «смит-вессон». В поле его зрения лишь ноги Винса, поэтому он прицеливается чуть выше и стреляет дважды, после чего видит, как у Винса подгибаются колени и он приваливается к переборке со стоном:

– О-о, черт!

Фрэнк закрывает глаза и два раза стреляет снизу в столешницу. Щепки осыпают его лицо, а потом становится очень тихо. Когда Фрэнк открывает глаза, то видит кровь.

Он остается под столом на случай, если есть в команде третий.

Ему слышно, как кто-то бежит по палубе, две пары ног стучат по доскам, и он понимает, что это Мышь Младший и Тревис.

Как не понять?

Однако Фрэнк заставляет себя выждать еще тридцать секунд, прежде чем вылезти из-под стола.

Несостоявшийся убийца мертв – две пули и щепки, торчащие из лица. А парень и впрямь громила, такой четверых стоит. Фрэнк осматривает то, что осталось от его лица. Где-то он видел его, но не может вспомнить, где именно.

Винс еще дышит. Он сидит, привалившись к переборке, и пытается запихнуть вывалившиеся кишки обратно в живот.

Фрэнк усаживается на корточки перед ним.

– Винс, кто послал тебя?

Винс смотрит в никуда. Фрэнку знаком такой взгляд по прежним временам – Винс ничего не скажет. Видит он свет или что-то еще, но он уже выписался из этого мотеля, и если он что-то слышит, то не голос Фрэнка.

Однако Фрэнк делает еще одну попытку.

– Винс, кто послал тебя?

Ответа нет.

Фрэнк приставляет пистолет к груди Винса и стреляет. Он еще сидит какое-то время на корточках, стараясь восстановить дыхание и удивляясь тому, как грохочет сердце. Тогда он заставляет себя пару раз глубоко вздохнуть, прежде чем сердце начинает биться медленнее.

Это занимает минуту.

Моложе ты не становишься, думает Фрэнк. Однако и не очень-то постарел. Зато поглупел, стал неосторожным.

Позволил юнцу Мышу Младшему обыграть себя.

А ведь он и впрямь тебя обыграл.

Как это ребятишки говорят нынче? «Обул» он тебя. Сыграл на самомнении и обыграл.

Удавка все еще у Фрэнка в руке. Старая школа, думает Фрэнк. Наверное, не хотели шуметь, иначе попросту бы застрелили. Надо было воспользоваться глушителем. Хотя не исключено, что ему готовили медленную и мучительную смерть, значит, хотели достать его.

Но кому это понадобилось? – недоумевает Фрэнк.

Вернись на землю, говорит себе Фрэнк, список длинный.

Фрэнк заводит мотор. После этого он выходит на причал и отвязывает судно. Ему повезло, потому что соседние яхты пусты, они поставлены на зимнюю стоянку. Вернувшись, он прогревает мотор, а потом выводит яхту туда, где есть свободное место.

Он идет по проливу, держа направление в открытое море.

Не самая лучшая ночь для выхода в океан.

Слишком большие волны, да и штормовой ветер отбрасывает яхту обратно к берегу.

Однако Фрэнку удается одолеть миль десять. Еще мальчишкой он каждый день ловил тут рыбу. Ему все тут известно, и он знает, где сбросить тела, чтобы они если и выплыли на берег, то в Мексике.

Федералы решат, что ребята не поделили наркотики, и не будут терять время на расследование.

Однако в море паршиво – ветер, дождь, волны, – к тому же Фрэнк очень боится налететь на охрану. Не дай бог, остановят и захотят посмотреть, что он везет в такую ночь.

Сыграю под дурачка, думает Фрэнк.

Это нетрудно, если учесть мою сегодняшнюю дурость.

Шея у него все еще болит от удавки. Но это хорошо, хуже было бы, если бы он ничего не чувствовал.

Наверное, Мышь Старший, думает он, хочет быть уверенным, что я не проговорюсь об убийстве Гольдштейна.

Не думай сейчас об этом, говорит себе Фрэнк.

Все в свою очередь.

Он находит нужное течение, бросает якорь и выключает огни.

Не самая простая работа вытащить трупы из каюты и сбросить их за борт. Вот откуда взялось выражение мертвый груз, думает он, беря Винса под мышки и таща его на кормовую палубу. К счастью, судно спортивно-рыболовное с откидным трапом на корме, так что не надо переваливать труп через борт, достаточно спихнуть его.

Со вторым оказалось потяжелее, в прямом смысле этого слова, и Фрэнку потребовалось целых десять минут, чтобы вытащить его наружу, потом отволочь на кормовую палубу и сбросить в воду.

Что теперь? – думает Фрэнк.

Надо не попасть под радар, пока не станет ясно, кому и зачем понадобилось его убивать. Нельзя привести яхту обратно и уйти как ни в чем не бывало, ведь, возможно, на берегу ждет засада. Самое лучшее, если его ждут копы, но это вряд ли. Никто не поверит, что Фрэнки Машина убил двух мафиози в целях самозащиты.

Итак…

Фрэнк идет в каюту и осматривается. Ему везет: он находит скубу, кислород, а внизу – чистое золото – термогидрокостюм более или менее по размеру. Он раздевается, натягивает на себя этот костюм, который оказывается тесноватым. Лучше тесный, чем свободный, думает Фрэнк. Потом он прячет свои вещи, полотенце, конверт с деньгами и пушку Винса в сумку. Свой пистолет Фрэнк вытирает и с сожалением выбрасывает за борт. Он будет скучать по своему «смит-вессону», однако им совершено убийство, или так это будет выглядеть в глазах закона.

Он ведет яхту к берегу, останавливается в пятистах ярдах и, выключив мотор, направляет ее обратно в открытое море, закрепляет руль, вновь заводит мотор, привязывает мешок к ноге и переваливается за борт.

Вода холодная, не спасает даже термогидрокостюм. К тому же голова открыта. Пятьсот ярдов – в таких условиях долгий путь, так что Фрэнк решает сначала плыть медленно, а потом быстрее. Ему известно, где он находится, поэтому он отдает себя на волю течения, которое должно вынести его около Рокслайда в Оушн-Бич. Хитрость заключается в том, чтобы пройти через пролом, но не разбиться о скалы, поэтому он плывет не спеша, предоставляя течению делать за него основную работу.

Фрэнк отличный пловец, и он не боится океана даже ночью, даже когда вода такая холодная. Главное, не потерять течение и плыть на свет, а выкладываться он начинает лишь тогда, когда слышит, как разбиваются волны.

Как бы ни было трудно, он не может позволить, чтобы его отнесло к югу от Рокслайда, потому что тогда он окажется в Мексике. Итак, Фрэнк выбирается из течения, опускает голову в воду и австралийским кролем плывет между скал. Волна поднимает его и бросает к берегу, что хорошо, но потом она набирает скорость и несет его прямо на камни, и тут уж ничего не поделаешь, придется рассчитывать на удачу.