— Я слышала его, — спокойно сказала Памфри.

— Слышала кого? — спросила я, отвлечённая подслушиванием разговора Тани и Сэма — ушами и мысленно.

— Я слышала ваш разговор с Биллом. — Когда я промолчала, она продолжила. — Я прокралась за ним наверх.

— Значит, он знает, что ты была там, — рассеянно ответила я и отдала ей напиток. Её глаза вспыхнули на секунду. Встревожено? Сердито? Она гордо прошествовала прочь. Если бы желания могли убивать, я бы уже лежала бездыханная на земле. Таня начала отворачиваться от Сэма, как будто ее тело собиралось уйти, но голова все еще разговаривала с моим боссом. Наконец, она полностью развернулась и ушла к своему спутнику. С мрачными мыслями я смотрела ей вслед.

— Что ж, это хорошие новости, — улыбнулся Сэм. — Таня согласилась работать у нас какое-то время.

Я воздержалась от желания сказать ему, что Таня достаточно ясно дала понять свою доступность. — О, да, великолепно.

Многие люди мне нравились. Но почему сегодня на свадьбе были сразу две женщины, которых я не хотела обслуживать? Хорошо хоть мои ноги почти хныкали от удовольствия из-за маленьких каблуков.

Я улыбнулась, смешала напитки, убрала пустые бутылки и пошла к грузовику Сэма, чтобы достать ещё. Открыла пиво, разлила вино и вытерла пролитое, пока не почувствовала себя подобно бесконечному двигателю.

К стойке группой подошли вампиры. Я открыла бутылку «Королевской смеси», высшего качества смеси из синтетической и настоящей крови, европейского производства. Она была, конечно, охлаждённой, и была специальным угощением для клиентов Глена, которое он лично устроил. (Единственный вампирский напиток, судя по цене, воистину королевский, не содержащий консервантов.) Сэм выстроил бокалы в ряд и сказал мне разливать. Я была сверхосторожна, чтобы не пролить ни капли. Сэм вручил каждому по стакану. Все вампиры, включая Билла, дали более чем хорошие чаевые и с широкими улыбками на лицах подняли бокалы в тосте за молодожёнов. После глотка тёмной жидкости из бокалов, их клыки выдвинулись, свидетельствуя об удовольствии.

Некоторые из человеческих гостей обеспокоенно посмотрели на это выражение оценки, но Глен тут же улыбнулся и кивнул. Он достаточно знал о вампирах, чтобы не подавать им руки. Я заметила, что новая миссис Вик не сдружилась с немёртвыми гостями, хотя один раз прошла через их группу с напряженной улыбкой на лице.

Когда один из вампиров вернулся за стаканом обычной «Настоящей крови», я вручила ему теплый напиток.

— Спасибо, — сказал он мне, снова оставляя чаевые. Когда он открывал бумажник, я заметила его невадские водительские права. Я знакома со многими видами удостоверений благодаря работе в баре; он приехал издалека ради этой свадьбы. Впервые я внимательно посмотрела на него. Поняв, что привлёк мое внимание, он сложил руки и немного поклонился. Так как я читала собрание тайн Таиланда, то знала, что это было вэй, учтивое приветствие, осуществляемое буддистами — или, возможно, всеми тайскими людьми вообще? Так или иначе, он хотел быть вежливым. После краткого колебания я зажала тряпку в руке и скопировала его движение. Вампир выглядел польщённым.

— Я зову себя Джонатан. Американцы не могут выговорить моё настоящее имя.

В этой фразе было лёгкое высокомерие и презрение, но я не могла его в этом обвинить.

— Я Сьюки Стакхаус.

Джонатан был невысоким мужчиной, около пять футов и восьми дюймов, со светло-медным цветом кожи и темными волосами характерными для его страны. Он был действительно красив. Его нос был маленьким и широким, губы пухлыми. Над карими глазами росли абсолютно прямые чёрные брови. Кожа была настолько прекрасна, что я не смогла обнаружить поры. Как и все вампиры, он слегка светился.

— Это ваш муж? — спросил он, принимая стакан крови и наклоняя голову в направлении Сэма. Сэм был занят, смешивая piña colada для одной из подружек невесты.

— Нет, сэр, это мой босс.

В этот момент, Терри Бельфлёр, троюродный брат Порции и Энди, покачнувшись, попросил ещё пива. Я любила Терри, но он был изрядно выпившим, и я подумала, что ему было хорошо по пути достижения этого состояния. И хотя Вьетнамец ещё хотел стоять и разговаривать о президентской политике в текущей войне, я оставила его, чтобы найти члена семьи, дальнего родственника из Батон-Ружа, и удостоверилась, что мужчина будет следить за Терри и препятствовать тому, чтобы он не забрался в свой пикап.

Вампир Джонатан следил за мной, всё это время, и я не понимала почему. Но я не наблюдала ничего агрессивного или похотливого в его позе или поведении, и его клыки были втянуты. Казалось безопасным игнорировать его и делать свою работу. Если есть какая-то причина, по которой Джонатан хочет поговорить со мной, я узнаю об этом рано или поздно. Лучше поздно.

Я как раз несла колу из грузовика Сэма, когда моё внимание привлёк мужчина, стоящий в одиночестве в тени, падающей от большого дуба на западной стороне лужайки. Он был высоким, худым, и одет в безупречный костюм, очевидно очень дорогой. Мужчина выступил немного вперед, и я, увидев его лицо, поняла, что он отвечает на мой пристальный взгляд. Моим первым впечатлением было то, что он самое прекрасное существо и вообще не человек. Независимо от того, кем он был, ничего человеческого в нём не было, хотя на его лице была печать возраста, он был чрезвычайно красив, а его волосы цвета тусклого золота, были длинными, как и мои. Они были собраны в аккуратный хвост. Он был слегка морщинист, как яблоко, пролежавшее слишком долго, но спина его была абсолютно прямой, и очков он не носил. В руках у него была очень простая чёрная трость с золотым набалдашником.

Когда он выступил из тени, вампиры повернулись всей группой, глядя на него. Через мгновение они склонили свои головы. Он ответил им тем же. Они держали дистанцию, как будто он был опасным или внушающим почтение.

Этот эпизод был очень странным, но у меня не было времени, чтобы думать о нем. Все хотели ещё по одному последнему бесплатному коктейлю. Прием подходил к концу, и люди стекались к фасаду дома для прощания со счастливыми парами. Халли и Порция поднялись наверх, чтобы переодеться. Штат С(С)С неусыпно убирал пустые чашки и тарелки, в которых были пирог и закуски, так что сад выглядел относительно опрятным.

Теперь, когда мы не были заняты, Сэм решил со мной поговорить.

— Сьюки, я неправильно понял, или ты не любишь Таню?

— У меня действительно есть кое-что против Тани. Я только не уверена, что должна говорить тебе об этом. Она тебе очевидно нравится. — О боже, я как будто напробовалась бурбона. Или сыворотки правды.

— Если тебе не нравится работать с ней, я хочу услышать причину. Ты мой друг. Я уважаю твоё мнение.

Было очень приятно это слышать.

Таня симпатичная, — сказала я. — Она умная и способная. — Это было действительно так.

— И?

— И она приехала сюда шпионить. Пелты послали ее, пытаясь узнать, имела ли я какое-либо отношение к исчезновению их дочери Дебби. Помнишь, они приходили в бар?

— Да. — В освещении, которое было натянуто по всему саду, он выглядел и ярко освещенным и одновременно мрачным. — Ты действительно имела к этому какое-то отношение?

— Целиком и полностью, — печально ответила я. — Но это была самозащита.

— Я в этом не сомневаюсь, — он взял меня за руку. Я дёрнулась от неожиданности. — Я знаю тебя, — продолжил он, не отпуская.

Вера Сэма заставила меня почувствовать внутри тепло. Я уже долго работала на Сэма, и его хорошее мнение много значило для меня. Я почувствовала что задыхаюсь, и должна была откашляться. — Поэтому я не была счастлива видеть Таню, — продолжила я. — Я не доверяла ей с самого начала, и когда узнала, зачем она приехала в Бон Темпс, моё отношение к ней стало ещё хуже. Я не знаю, платят ли ей Пелты до сих пор. К тому же, сегодня вечером она здесь с Калвином, и не имеет права вешаться на тебя. — Я сказала это более сердито, чем собиралась.

— О, — смутился Сэм.

— Но если ты хочешь сходить с ней куда-нибудь, то действуй, — продолжила я, пытаясь улыбаться. — Я имею ввиду, что она не может быть плохой во всём. И предполагаю, она думала, что поступает правильно, приезжая, чтобы помочь найти информацию относительно пропажи Дебби. — Это звучало достаточно неплохо и могло даже быть правдой. — Я не обязана любить тех, с кем ты встречаешься, — добавила я, только чтобы прояснить, что у меня не нет к нему никаких претензий.