Обвивающие гроб цепи были укреплены древними замками.

Они были ржавыми и зелёными от плесени.

Мы с ними быстро управились.

Острые лезвия наших лопат легко вырвали их вместе с кусками сгнившей древесины.

Я ударил по первой цепи; и когда лопата зацепила крышку гроба, то услышал изнутри какой-то шум. Может, эхо от удара?..

Господи, да я там чуть на месте не скончался! Этот звук... Словно внутри что-то просыпается и скребёт крышку...

Крофт всегда говорил, что я никогда не нервничаю, и внутри меня стальной стержень...

Брехня!

Просто раньше мы не сталкивались ни с чем подобным.

Никогда ещё я не испытывал такой полнейший необъяснимый ужас.

Я никак не мог побороть нервную дрожь.

Что-то просочилось из этого прогнившего, прокисшего гроба и проникло в меня.

Я не могу адекватно описать, что чувствовал тогда: у меня зуб на зуб не попадал, и хотелось заорать.

Меня не покидало странное ощущение, что мы собираемся отогнуть край Вселенной и заглянуть вниз, в чёрные, как смоль, глубины полного безумия.

И из этих неисследованных бездн что-то будет смотреть на нас. Кровожадный кошмар, который может с одного взгляда заставить наш разум оцепенеть...

В этот момент Крофт разорвал цепи. Я никогда прежде не видел его таким: то ли взволнованным, то ли напуганным, то ли просто свихнувшимся от всего происходящего.

Я был уверен, что если в этот момент решу оставить его и свалить, то он раскроит мне череп этой же лопатой.

- Помоги поднять крышку, -

попросил Крофт.

Я не хотел.

Во мне росло первобытное, необъяснимое отвращение, когда я думал, что мне нужно прикоснуться к этой штуковине.

Но пришлось.

Господи, помоги мне!

Крофт поддел лезвием лопаты крышку гроба и приподнял струхлевшую за прошедшие века древесину.

Я придержал её, подсунув пальцы под край... И отшатнулся.

Мне было противно это ощущение под пальцами. Настолько, что меня чуть не вырвало.

Холодное, скользкое... Как человеческий мозг на блюде.

На счёт три мы откинули крышку в сторону; дерево было настолько старым и гнилым, что наши пальцы продырявили его насквозь.

Я принялся неистово стряхивать со своих рук прилипшие частички древесины, пока Крофт прислонял крышку гроба в краю выкопанной ямы.

Из гроба до нас донёсся смрад горелой плоти, и я подумал, что сейчас упаду в обморок.

Но он быстро выветрился, словно ничего и не было.

Всё, что я ощущал, это запах неисчислимых веков.

Опасный смрад разложения, раскрошившихся костей, могильной сырости и чернозёма.

А в гробу...

Я колебался.

То, что там находилось, напоминало человека... Почти.

По существу, это был почерневший скелет с засунутым под левую подмышку черепом.

Всё правильно, учитывая, что Вердена обезглавили перед сожжением на костре; невообразимая роскошь, если вспомнить о том, что большинство ведьм того времени было сожжено заживо.

Череп злобно ухмылялся нам распахнутыми челюстями, а в глазницах коварно извивались тени.

В моей голове скреблись не прошеные мысли. Но не из-за скелета в развороченной могиле. Было что-то ещё...

Скелет, пусть и искорёженный пламенем костра, был каким-то неправильным. Вытянутым. Деформированным.

Он был абсолютно абсурдным, и я был уверен, что виной всему стал не пожар.

Кости шероховатые, неровные и необычно утолщённые в некоторых местах.

Локтевая и лучевая кости левой руки были очень короткими и толстыми, а правой - невероятно длинными, достигающими коленной чашечки; а пястные кости, в свою очередь, обвивались вокруг бедренной кости, словно были сделаны из пластилина.

Грудная клетка скособочена, череп - неестественно широк, с двумя долями, разделёнными глубокой расщелиной; одна глазница располагалась значительно дальше от средней линии, чем вторая; полость носа оказалась прямоугольной, а челюсти выдвинуты вперёд и вверх.

Скелет Вердена выглядел расплавившимся.

Что-то размягчило кости, сделало их податливыми, а затем растянуло в различных направлениях и дало остыть и вновь затвердеть.

Это было отвратительно. Аномально.

Ни один костёр не смог бы сделать такого с человеческими костями.

Скелет напоминал те, что я видел в медицинском музее или в шоу уродцев: что-то атрофировалось, а что-то мутировало до такой степени, что сложно было представить, как этот человек мог передвигаться.

- Это из-за огня? - задал я Крофту глупый вопрос.

Тот покачал головой.

- Не думаю...

Он поднёс фонарь ближе, и в мерцающем свете череп нам злобно ухмыльнулся.

Хоть это и была просто кость, выглядела она злобной и порочной.

Крофт поскоблил скелет перочинным ножиком. Чёрные хлопья гари унесла дождевая вода.

Дело было не в огне. Под почерневшей, обугленной плёнкой на костях виднелись большие опухолевые наросты и выпячивания, словно кости оплетали какие-то ядовитые плесневые грибы.

Я не мог отделаться от мысли, что скелет Алардуса Вердена выглядел так, словно он начал делиться, как амёба, когда его предали огню.

Безумная идея, но эти выпячивания выглядели это именно так: будто один скелет готов был вот-вот разделиться на два.

- Займёмся тем, за чем пришли, -

произнёс Крофт.

Он опустил лезвие лопаты на левое запястье и отрубил кисть.

Она отвалилась в сторону, и Крофт аккуратно сложил кости в поясную сумку.

Затем мы, пугаясь каждого призрачного шороха, опустили крышку на место и забросали могилу землёй.

Мы установили на место расколотую могильную плиту и пошли домой под проливным дождём, лавируя между древних памятников и уверяя себя, то с делом Алардуса Вердена покончено раз и навсегда.

Как же мы ошибались!

Ведь мы и понятия тогда не имели, что извлекли из-под шести футов истлевшей земли.

-3-

А теперь, если вы не против, вкратце - или не совсем вкратце - расскажу о человеке по имени Альберт Крофт.

"Почему Германия?" - спросите вы.

Ну, потому что Крофт неприлично богат и может позволить себе жить там, где только вздумается.

А почему Вюрцбург?

Потому что этот город был оплотом немецких ведьм и центром их гонений на протяжении многих веков, а Крофт обожал всё мрачное и зловещее.

Он жил в разваливающемся доме XIX века, где большую часть пространства занимали книги.

Стоило только переступить порог, и вы сразу почувствовали бы этот затхлый запах изъеденных молью и покрывшихся плесенью фолиантов.

Сам дом был, по сути, огромной библиотекой.

Не было смысла искать здесь телевизор или DVD-проигрыватель: у Крофта даже не было электричества, а водоснабжение было нерегулярным.

В целом, это был гигантский разваливающийся дом с крысами в подвале и летучими мышами на чердаке, со скрипящим флюгером на остроконечной крыше и потрескавшимися, засиженными мухами витражами.

Лабиринт из узких тёмных коридоров, которые, казалось, никуда не ведут, и сводчатых комнат, которые всегда пахнут затхлостью.

Всей атмосферой особняк напоминал викторианский морг: начиная от узких проходов и заканчивая газовыми горелками на стенах.

Замечательное место, если вы готовы, как Крофт, окунуться в уныние и тьму забытых веков.

Немного экстремально для современных вкусов и предпочтений.

Дом, как и живущий в нём человек, был пережитком прошлого.

Но чтобы Крофт жил в другом месте?.. Такого я и представить не мог.

Крофт обладал богатым воображением и острым умом, поэтому неудивительно, что он был в некотором роде писателем.

Если вы любите американские и британские новеллы и рассказы в жанре ужасов, то, возможно, слышали имя Альберта Крофта.

Он написал несколько коротких историй и новелл о тёмных прожорливых богах, о безымянных выживших и об абсолютно других планетах. И должен сказать, эти произведения были неплохо приняты критиками.