Ханне в очередной раз захотелось ему врезать. Положительно, этот мужчина обладал удивительной способностью выводить ее из состояния равновесия. Свои способности он проявлял еще в детстве: хоть они и были лучшими друзьями, но порой ладили хуже чем кошка с собакой.

— Какой шанс?! Да неужели ты думаешь, что я пойду за тебя из-за этого?

— Конечно, нет. — Росс глубоко вздохнул. — Я просто хотел сказать, что я…

— Сможешь меня содержать?

Ее голос прозвучал чересчур сладко.

— Если хочешь выразиться именно так, то — да. Я не могу тебя осуждать за желание бросить эту работу.

Бросить работу?!

Уже не в первый раз Ханна почувствовала, что какая-то часть души Росса ей совершенно незнакома. Причем эта часть отличается редкостным цинизмом. Стушевавшись, она начала разглядывать окружающие их ели. Давным-давно под этими елями Росс утешал ее после смерти матери, но тот высокий сильный мальчик, за которого она наверняка пошла бы замуж, превратился в сексуальною мужчину, разочаровавшегося в любви.

— Пожалуйста, Ханна… Я не хотел обижать тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь — и всегда относился.

Росс поморщился, сознавая, что не смог объяснить свои мысли. Ханна явно его не поняла. Когда он выяснил, что мать мальчику нужна ничуть не меньше, чем отец, первая его мысль была о Ханне Лигетт. Черт, да иного выбора просто не было. Они знали друг друга сто лет, лояльно относились к чужим слабостям. Ханна нужна его сыну — да и ему самому, если уж совсем честно.

— В моих словах не было никакого тайного умысла, — наконец сказал Росс, осторожно подбирая слова.

— Не беспокойся, пожалуйста. Ты не хотел меня обижать, но что теперь будет? Весь город начнет относиться к сегодняшнему происшествию, как к хорошей шутке!

— Предложение выйти за меня не шутка.

— Шутка, когда ты — последняя старая дева в городе, и еще какая, когда ты организуешь свадебное пиршество для новобрачных, которым перевалило за девяносто!

Росс застонал. Неудивительно, что Ханна разъярена: на ее месте он давным-давно вышел бы из себя. Как же ее убедить?

— Но послушай, я здесь потому, что ты настоящая женщина. Я буду кричать о том, что всегда был влюблен в тебя, просто ждал подходящего момента. Я буду очень убедителен. К тому же полдела уже сделано: когда Тен Пенни заговорила о твоей груди, твой отец был готов меня прирезать с помощью кухонного ножа.

Ханна прищурилась. Он назвал ее грудь «прекрасной». Хорошее слово. Нейтральное. Это слово употребляют, когда не знают, что еще сказать.

Прекрасно. Черт.

— О, пожалуйста, не беспокойся: папа не опасен. Очень прошу, оставь меня в покое. Я хочу подумать.

— Нет.

— Я могу быть одна, когда захочу, — возмутилась Ханна. — Мы пока не женаты. И сомневаюсь, что когда-нибудь будем.

— Не стоит так говорить. И прошу извинить меня за то, что поставил тебя сегодня в неудобное положение.

— Прекрати. — Ханна сделала шаг назад и упала: нога застряла в кроличьей норе. Резкая боль заставила ее вскрикнуть.

— Ханна! С тобой все в порядке?

Росс кинулся к ней.

Ханна подавила желание забиться поглубже в эту проклятую нору: сегодняшний день по количеству происшествий побил все рекорды!

— Со мной все просто чудесно. Может, ты оставишь меня в покое?

Не обращая внимания на протест Ханны, Росс усадил ее, прислонив спиной к дереву. Мускулы, перекатывавшиеся на его груди, заставили сердце Ханны дрогнуть.

О господи, это несправедливо.

Росс обращался с ней подчеркнуто нежно. И хотя в физическом отношении у Ханны все было хорошо, но ее моральное состояние в настоящий момент оставляло желать лучшего.

— Больно? — участливо спросил Росс, ощупывая ее ногу.

Ханна подавила вздох. Она чувствовала себя не очень удобно — мешало приятное тепло, разливавшееся в некоторых очень интимных местах.

— Нет. Все нормально, — торопливо заверила она. — Ты не должен так беспокоиться.

Росс в очередной раз проигнорировал ее просьбу, продолжая исследовать поврежденную ногу. Когда его сильные пальцы сдавили лодыжку, Ханна вздрогнула от боли, внезапно пронзившей ее.

— Все хорошо, все хорошо, — поспешил успокоить Росс.

Ханна прикусила язык. Все знает! А если бы она действительно ушиблась? Его бы это не касалось.

— Не о чем беспокоиться. Это всего лишь легкий вывих.

Росс снял ее туфлю, чтобы хорошенько осмотреть ногу. Ханне оставалось только покрепче стиснуть зубы.

Ей приходилось читать о сексуальном возбуждении, но до сегодняшнего дня ничего подобного испытать не довелось. Сексуальный опыт нельзя было назвать даже жалким — он просто отсутствовал.

Росс, чтоб он провалился, сумел разбудить в ней животное начало.

И вообще, кто ему позволил приезжать сюда и влиять на нее таким образом? Или, может, тот самый пик сексуальной активности после тридцати, о котором столько написано в умных книжках, у нее начался несколькими годами раньше?

— Я не вижу никаких повреждений, — наконец сказал Росс. — Но на всякий случай я лучше тебя отнесу.

— В этом нет необходимости, — твердо заявила Ханна.

Она уже представляла себе все смешки и перешептывания, которые последуют, если ее внесут на руках в ресторан, из которого она в такой спешке выбежала.

— Необходимость в этом есть, — не менее твердо заявил Росс. — Подумай, как романтично и галантно это будет выглядеть. Все решат, что я без ума от тебя. А в процессе поразмышляй, где нам лучше пожениться: здесь или в Анкоридже.

Ханна сердито посмотрела в его сторону: он уже был уверен в ее положительном ответе!

— Мы не поженимся, Росс, — сказала она, выдергивая ступню из его руки. — Я еще не настолько отчаялась.

— А вот мы дошли и до оскорблений, — добродушно ответил Росс. — То есть ты хочешь сказать, что за меня может выйти только совсем отчаявшаяся женщина?

— Послушай меня. Я далеко не красотка, но ты не можешь мной распоряжаться. Поищи себе более подходящую жену.

— Ты очень красива, Ханна, — удивленно отпрянул Росс. — Ты знаешь об этом?

— Неважно. Ты меня не слушаешь.

— Я слушаю. — Росс обхватил руками лицо Ханны и заставил смотреть ему в глаза. — Сейчас Джейми очень сложно. Дорин ушла, когда была на втором месяце, и не давала о себе знать. Я смог увидеть собственного сына только год назад.

Росс заметил, как потемнели глаза Ханны, отражая все ее душевные переживания. Он бесстыдно играл на ее чувствах. Ханну нужно было убедить, а со своей совестью он разберется как-нибудь попозже.

— Пчелка… я сейчас в отчаянном положении, поверь. Джейми одинок, его мучают кошмары. Ты можешь помочь ему — это несомненно.

— Я… я подумаю, — прошептала Ханна.

Росс поборол в себе желание надавить и добиться от нее положительного ответа. В таком деле спешка ни к чему, ради сынишки можно задержаться в Квиксильвере и подольше. Дня на два, — вряд ли Ханне с ее чувствительным сердцем потребуется больше, чтобы сказать «да». Да и спрятаться она не сможет: в таком маленьком городе это просто нереально.

— Ладно, давай я отнесу тебя в ресторан.

Ханна попыталась вырваться, когда Росс собрался взять ее на руки.

— Отпусти. Я слишком тяжелая.

— Тяжелая? — удивился Росс. — Кажется, у тебя в голове просто засилье дурацких идей. Да ты весишь не больше Джейми.

Росс понимал, что это не совсем так: Ханна всегда была крепкая, выносливая девица. Ощущение внезапной легкости ее стройного тела поразило его.

Он был уверен, что сделал правильный выбор, хотя и не совсем удачно донес эту мысль до своей избранницы. Но ничего страшного: если Ханна откажет ему, вряд ли она сможет отказать маленькому Джейми.

Ханна положила голову на плечо Росса, смирившись со своей ролью героини немого кино и приготовившись попасть в ресторан не совсем привычным образом.

И что все подумают?

А может быть, Росс прав? Люди решат, что они таили свою страсть в течение долгих лет. Да и на Тен Пенни можно положиться, старушка весьма общительна. Всем разболтает, как Росс оценил ее грудь. Должно сработать.