Поверила ли я ему? А вы бы поверили? Сердце отчаянно колотилось, но я все же слабо кивнула. Даже если он врет, не умирать же без права голоса?

Он еще мгновение подозрительно изучал мое лицо, но затем медленно убрал свою ладонь. Я сделала полувздох-полувсхлип. Нет, плакать я не собиралась. Истерика тоже не подступала. Но меня определенно начало колотить.

Где-то послышался шум, топот ни одной пары ног, какая-то возня. Все это заставило парня напрячься, как замершее дикое животное, почуявшее опасность, и обратиться в слух. Он все еще сильно прижимал меня своим телом к стене, не давая возможности сделать и шага.

Парень снова обратил на меня внимание:

— Ты. Не двигайся.

С этими словами, он резко отодвинулся и сдернул с себя черную куртку. Быстро вывернув ее наизнанку, парень открыл ее светлую сторону и надел на себя. Судя по открытой части его лица, все эти движения приносили ему боль. Лоб парня сморщился и покрылся испариной, глаза были напряжены. Он наглухо застегнул одежду и, выкинув что-то в мусорные баки, снова подошел ко мне. Когда звуки стали очень отчетливы, что можно было разобрать голоса и отдельные слова, парень резко снял со своего лица бандану. Черт возьми! Это же он! Тот самый! С мороженым!

Далее все произошло слишком стремительно, его ладонь, недавно не дававшая мне крикнуть, легла мне на затылок. Знакомый-незнакомец стремительно наклонился ко мне, а в следующее мгновение уже смял мои губы в поцелуе.

Я бы ахнула от шока и неожиданности, но он прижался к моим губам куда быстрее, чем я могла сделать хотя бы короткий вздох! Я уперлась руками в его твердую грудь, но тщетно. Это было равносильно идее подвинуть скалу: глупо и бесполезно! Я хотела укусить его, но только лишь чуть приоткрыла губы с этой целью, как его горячий язык проник ко мне в рот, заставив колени подкоситься. Господи Иисусе, Иосиф и Дева Мария! Простите меня, вашу Элеонор, но… Но что вы хотите, если это был, на минуточку, мой первый поцелуй! И он был потрясающий! Позже, думая об этом, я решу, что немалую роль в игре на моих эмоциях исполнила вся ситуация: первый страх прошел, и адреналин во мне буквально вскипел от происходящего. Еще бы, быть на волосок от чего-то, пахнущего неприятностями, уже второй раз за ночь — перебор даже для меня! Но это позже… А пока… Стыдно, очень стыдно признаться, но мои руки сами взмыли вверх, обнимая парня за шею. Этого наглого, ужасного парня! Вора, укравшего мой первый поцелуй! Тот в свою очередь продолжал атаковать мои губы. Он делал это настолько умело, что я чувствовала себя восковой куклой, которую плавили и плавили, вылепливая из нее что-то новое.

— Черт, не говори, что упустили! Нас сожрут, блять, заживо!

— О, а тут у нас кто… Эй, вы!

— Отцепись от парочки, дебил. Не смеши меня. Только внимание привлекаешь.

— Ну, мы хотя бы его задели. Он не должен далеко уйти.

— Не должен?! Тебе лис что-то еще обещал?! Должен он… Упустить Дракона! ДРАКОНА! Если он уйдет в лес или в Серый квартал, то нас линчуют.

— Мы можем не говорить…

— Вон наши… Эй, вы поймали второго?!

— Нет, удрал, чертенок! А Дракон?

— Куда там…

Голоса внезапно появились в моем сознании и также внезапно исчезли. Вместе с ними исчезло и тепло губ парня. Осознав это, я распахнула глаза и попыталась отдышаться. Губы горели. Щеки пылали. Наваждение прошло, и я резко одернула руки от его шеи, прижимая их к спасительно холодной стене дома за моей спиной. Сомнений нет, и это был не обман зрения. Передо мной был тот самый брюнет, но теперь я могла рассмотреть его как следует (В такой близи альтернативы вообще не предоставляется.). Правильные черты лица, придающие ему мужественности, хотя ее было и так в избытке. Нос с едва заметной горбинкой. С правой стороны у глаза тянулся белесый шрам, оказавшийся идеально ровным и доходящий до середины линии скулы. Да, природа определенно не отдыхала на нем, а как следует попотела, создавая это лицо и тело… Губы, которые, как оказалось, были мягкими (Вот же черт, я бы как-то жила без этой информации!) сейчас были сжаты в тонкую линию, он повернулся ко мне в профиль и вслушивался в удаляющиеся шаги. Затем он выдохнул, расслабляя плечи и устало прикрыв глаза. Странно, но осознание того, что я уже его видела, значительно помогло мне расслабиться.

— Кхм… — Кашлянула я, привлекая внимание к своему существованию. Внимание не привлекалось. — Кхм! — Добавила я более громко. Плечи парня дрогнули, и он распахнул глаза, уставившись на меня, будто видя впервые.

— Ох, точно. — Он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. — Ты ничего не видела, поняла?

Моя здравомыслящая сторона, которая всем бедам на зло хотела все-таки выжить этой ночью, уже собиралась активно закивать и сказать: «Абсолютно! Что я видела? Ничего не видела!», но та часть моего характера, которая отвечала за гордость и не имела стоп-сигналов, была быстрее и дерзко дернула моей головой, выдергивая подбородок из пальцев парня.

— Это ты так «спасибо» говоришь? — Прошипела я.

— «Спасибо»? За что? За то, что спас твою шкурку? Или за поцелуй? Так знаешь ли, деточка, у меня были поцелуи и получше, и тебе стоит…

Он не успел дать мне свой, бесспорно, ценный совет, как я залепила ему звонкую пощечину. Лицо парня, на миг потерявшее устойчивое положение из-за близкого контакта с моей ладонью, медленно и верно возвращало позиции. Его глаза пристально взглянули на меня, и если бы взглядом можно было говорить, поверьте, мои нежные ушки свернулись бы в трубочку от количества нелестных эпитетов в мой адрес.

— Это был очень глупый поступок. — Прорычал парень, поставив руку над моей головой и наклоняясь все ближе к моему лицу.

— Тогда следующий мой поступок — вообще граничит с идиотизмом. — Выдала я, прежде чем со всей возможной силой ударить парня в пах. Секундное замешательство незнакомца от боли, и я уже выскользнула из под его руки и припустила в сторону Академии.

Невероятно, но факт, до Академии мне все же удалось добраться без происшествий и даже без боевых ранений. Когда я, растрепанная, раскрасневшаяся, с гулко бьющимся сердцем, вернулась на территорию нашего замка для благородных леди, весьма неблагородным путем (Через стену, конечно же, точнее, перемахнув через нее.), было уже почти утро. Избегая всех постов нянечек (Они думаю, что мы за декаду обучения не просекли все их точки отлова беглянок.) я добралась до общей комнаты. Не испытывая больше судьбу, сразу залезла под одеяло, даже не снимая платья. И лишь после этого позволила себе вспомнить того злобного парня. Точнее, проклясть его на сон грядущий. Это же надо быть таким упырем, чтобы поцеловать незнакомую девушку, да еще и наговорить… Арр… Я дотронулась до губ. Говорят, что первый поцелуй навсегда впечатается в твоей памяти, и именно с ним ты будешь сравнивать все последующие. Если это так, то у меня серьезные проблемы. Потому что взглянем правде в глаза, как бы я не злилась, воспоминания о губах этого парня отзывалось не то что полетом бабочек в моем животе, а множеством разноплановых насекомых, вальсирующих внутри меня. Это был взрыв внутри меня. А я даже не знаю, кто его украл…

Тут мои глаза резко распахнулись: Дракон! Люди с оружием искали Дракона! И мне знакомо это прозвище. Так называли самого опасного из Отступников, их лидера, собирающего за собой таких же, как он. Говорят, что сражаться с ним — все равно, что вести бой с десятью королевскими андабатами разом. Этот отступник — легенда. Все местные мальчишки в нашем городке только и делают, что разыгрывают стычки между таинственным Драконом и Защитниками. И что еще более страшно, дети все чаще хотят играть за Дракона, поражаясь его мужеству, воспетому в множестве местных историй. Поверьте, раз уж подобные слова дошли и до женской академии, значит этот парень действительно был опасен… И главное: никто не видел его лицо. За этим отступники и носят банданы и широкие капюшоны. Никто, кроме меня. О. Мой. Бог.