— Восьмой это?.. Твой? — До нее медленно доходила суть моего предложения. — Ты что, нам влетит! — Ее серо-голубые глаза, похожие на облачка на небе, раскрылись еще больше и грозились вылететь из орбит.

Я дернула плечом, снова ощущая, какое оно непривычно голое.

— В этом хаосе никто не заметит, давай, вперед. — Я толкнула Стеллу к началу процессии, а сама замкнула ее. Благо, мисс Маклаффин была слишком воодушевлена происходящем, чтобы обратить на нас внимание. Ведь наверняка все эти цифры имели сакральный смысл, раз нам их навязывали два года. Но я уже встала в конце, сохраняя самый невозмутимый вид. Ко мне обернулась Альберта, явно ожидая увидеть перед собой Стеллу, как на многочисленных репетициях. Заметив меня, она приоткрыла рот от удивления:

— Элеонора? — Спросила она.

Я хмыкнула:

— Спасибо, Альберта, что к выпуску ты выучила мое имя. Я очень признательна тебе, честно. А теперь отвернись, а то не дай Бог пропустишь очередь и десять лет обучения пройдут даром.

Она обиженно надула губы и резко развернулась. Я не хотела ей хамить, но уже и мои нервы начали шалить. Странный вечер. Очень. И начало у него странное.

Наша шеренга была уже у лестницы, и я видела свет, исходящий из-за настила. Вдруг все звуки по ту сторону ширмы смолкли и через секунды звенящей тишины раздалась игра оркестра, разнося нежнейшую смесь нот по залу. Настил резко раздвинулся в стороны, и первые девушки сделали шаг вперед. Я попыталась выйти и посмотреть на Стеллу, потому что переживала за нее, но стоявшие рядом нянечки шикнули на меня. Я вернулась на свое место, точнее, на место подруги и принялась ждать своей очереди. Неожиданно я поняла, что мои руки потеют, а пальцы слегка подрагивают. Очевидно, паника Стеллы передалась мне воздушно-капельным путем. Я отерла ладони о платье и крепко сжала их в кулаки. Очередь двигалась очень медленно и очень быстро одновременно. Казалось, что я не успела сделать и пару вдохов, как Альберта исчезла на лестнице и настал мой черед ступить в ярко-освещенный зал. Неожиданно мне захотелось развернуться и убежать, сломя голову. От этого места, из зала, из академии, из города. Это желание возникло не от страха, а откуда-то изнутри. Я ничем не могла его объяснить. Но я не могла этого сделать. Называйте меня как хотите, но я не трусиха. Мне стало обидно и стыдно за внезапно накатившую слабость, я крепче сжала руки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, оставляя на них следы в виде красноватых лунок. Также резко разжимая кулаки, я гордо вскинула голову, распрямила плечи и сделал первый шаг.

Сердце сделало кульбит, дыхание замерло, зрение расфокусировалось, но это лишь внутри меня бушевала буря. Я была уверена, что эти люди не видят ничего. Я никогда не покажу им свою слабость. Я источала уверенность, легко и гордо ступая по красному ковру, следуя за своими однокурсницами. От этих мыслей на моем лице заиграла улыбка, а каждый шаг по бесконечно длинной лестнице был все расслабленней. Чувствовала ли я на себе паучьи взгляды? О да. Десятки, сотни, тысячи. Они ползали по моему лицу, застревали в прическе, особенно сальные бегали по груди и талии, пытались рассмотреть бедра, скрытые свободным подолом. Я уже проклинала фасон своего наряда: голая спина и декольте делали меня обнаженной перед ними.

Дойдя до конца лестницы, я перевела взгляд направо и увидела подошедшего ко мне юношу. Он встал боком, вытянув левую руку, а я, не став даже смотреть в его лицо, положила в его ладонь свою. Моя маленькая ладошка с длинными пальцами и тонким запястьем странно смотрелась на его большой и широкой руке, плотно затянутой в черную перчатку из кожи, неожиданно оказавшейся очень теплой, почти горячей.

Рука об руку, провожаемые взглядами, мы, последняя пара, замкнули танцевальный круг. Музыка сменилась, и я была вынуждена повернуться к своему спутнику. Мы сделали это синхронно, будто репетировали, и также синхронно распахнули глаза, в удивлении взирая друг на друга. Передо мной стоял тот самый парень, которого я видела уже дважды, и оба раза эта встреча заканчивалась ссорой. Дракон. Не может быть. Ведь теперь он был в форменном пиджаке Андабата-Защитника. И в таком одеянии он казался еще выше, больше и прекраснее. Парень действительно был очень красив, особой, дерзкой красотой. Он тоже быстрым взглядом обвел мое лицо и фигуру, но на комментарии или выяснение обстоятельств не осталось времени.

Услышав призывные ноты оркестра, он приложил правую руку к своему сердцу и, чуть наклонив голову, отвел руку по направлению ко мне, второй раз за вечер предлагая мне свою ладонь. Его взгляд все еще внимательно скользил по моему лицу, а лоб был нахмуренным. Интересно, ему не нравится то, что он видит? Ну, извините. Или он боится того, что я знаю? Я чуть было не фыркнула, но поклонилась в изящном реверансе и вложила свою ладонь в его руку, не выдержав и сильно, предположительно до боли, сжав его пальцы. Ни одна черточка в его лице не дернулась, но то, что мой жест не остался незамеченным, я поняла в следующую секунду.

Парень положил руку мне на талию и притянул к себе с такой силой, что лишь тренировки с Кацу, а точно не балетная школа, помогли мне устоять на ногах. С моего лица не сходила спокойная улыбка, когда я положила вторую руку ему на плечо и, фирменно усмехнувшись уголком губы, вскинула одну бровь. Когда взгляд моего партнера уловил эти движения, он на долю секунды превратился в изваяние, мы чуть не пропустили первые движения, когда все пары начали танцевать, но замешательство его длилось лишь секунду. Мы стали танцевать.

Вы когда-нибудь танцевали вальс, но с темпераментом танго? Это действительно было так. Мы не нарушили ни одного танцевального «па», ни разу не сбились с шага, не увеличили размеренный темп, но я почти физически ощущала, как между нами проскальзывали искры, делая все пространство вокруг наэлектризованным. И этот электрический разряд, гуляющий между нашими телами, будто раскрыл мне глаза. Я знала его.

Мы не имели право сказать друг другу ни слова, но я чувствовала, что вопрос, который вертелся у меня на языке каждый раз, как я видела его, готов сорваться с губ. «Кто ты? Кто ты?!». Сейчас, когда я чувствовала его руку на своей талии, его дыхание, и его взгляд, буквально впивавшейся в мое лицо, я была готова прокричать этот вопрос. Я уже была уверенна, что знаю его. Я видела его. Я видела эти черты лица, эти глубокие, карие глаза, эти непослушные темные волосы. Я цеплялась за свои воспоминания, за память, но они ускользали от меня быстрее, чем мне удавалось дотянуться.

С каждым движением мне становилось жарче, у меня начинала кружиться голова. Неужели горячка, предвестником которой и в прошлый раз стали эти карие глаза, снова возвращается? В один момент, когда он, как и все остальные мужчины в кругу, положил мою руку себе на плечо и, обхватив обеими ладонями мою талию с легкостью поднял над полом, закружив вокруг себя, но не отрывая своих пронзительных глаз от моих, мое дыхание в конец перехватило. Ощутив, как мои ноги касаются пола, я была уже морально готова упасть на пол, но его крепкие руки не дали мне этого сделать. В крепких объятиях этого парня я продолжала двигаться. Я и не поняла как мы остановилось, до тех пор, пока последние аккорды музыки не сменили оглушающие аплодисменты.

Все пары развернулись к зрителям, плавно стекающимся к нашему кругу, чтобы поздравить Кандидаток и новоявленных Защитников. Лишь мы застыли на своих местах, смотря друг на друга. Мы все еще молчали, как будто спорили, кто первым нарушит тишину и эту странную атмосферу между нами.

— Как тебя зовут? — Спросил юноша. Он уже спрашивал меня об этом, так, будто это действительно было безмерно важно. Его напряженность и настойчивость пугали. Я открыла рот, чтобы ответить, но не успела, как рядом с нами возник Ричард.

— Это было прекрасно, ты прекрасна! — Заулыбался он, отодвигая моего партнера в сторону и воруя мое внимание. — Можно ангажировать тебя на следующий танец? — Библиотекарь подал мне руку, а я заметила, что брюнет, все еще держит меня за талию собственническим жестом и будто не собирается выпускать. Я выскользнула из его объятий и улыбнулась Ричу: