Мередит проснулась довольно рано. Сказалась привычка: что ни говори, а целый месяц она вставала ни свет ни заря – в восемь часов. Сэм вряд ли поднимется раньше полудня, и несколько часов придется ждать ее пробуждения. Сейчас Мередит досадовала на себя за то, что осталась у подруги ночевать. Бедняжка Сэм вчера здорово набралась с горя, потому что все ее бросили. Под «всеми» подразумевался Юджин Келли, в связи с чем Мередит испытала невероятное облегчение, но отказалась признаться в этом даже самой себе.

Мередит, не торопясь, расчесала волосы и – что было совершенно недопустимо и за что ее всегда ругала Сэм! – прибралась в комнате. Вытащив из шкафа джинсы и майку – Мередит на всякий случай держала в доме Сэм небольшой запас личных вещей, – девушка отправилась на кухню. К удивлению ее, Сэм уже была там.

– Привет, Сэм, что-то ты сегодня рановато поднялась, – поприветствовала подругу Мередит, рассматривая невиданное сооружение на голове Сэм: намотанное причудливым образом полотенце.

– Ох… не так громко… – проскрипела она в ответ, страдальчески скривившись. – Я варю кофе…

– Хорошая мысль, только тебе вряд ли это поможет.

– На спиртное я смотреть не могу.

– Сочувствую. – Мередит уселась за стол.

– Как же, сочувствуешь! Все я по твоему довольному лицу вижу.

Мередит пожала плечами.

– Не стоило налегать на коктейли.

– Запоздалый совет, ты не находишь? – самым ядовитым тоном, на который только была способна в данный момент, осведомилась Сэм.

Она присела напротив Мередит так осторожно, словно боялась, что при любом неосторожном движении рассыплется на мелкие кусочки. После этого Сэм закрыла глаза и прижалась затылком к стене.

– В следующий раз, когда я задумаю напиться, ты должна меня связать по рукам и ногам и запереть в какой-нибудь кладовке.

– Обязательно так и сделаю, – пообещала Мередит.

Сэм приоткрыла один глаз и попыталась улыбнуться. Но вместо этого скривилась от головной боли.

– Лучше застрелиться, чем терпеть такие муки, – прохныкала она жалобно.

– Весьма конструктивное предложение.

Кофеварка звякнула, и Мередит поднялась, чтобы налить кофе. По пути она достала из шкафчика бутылочку с аспирином и вместе с чашкой кофе поставила перед Сэм.

Пока Сэм, морщась и стеная, запивала аспирин кофе, Мередит была в безопасности. К сожалению, Сэм быстро пришла в себя. И как только под напором чудодейственных средств головная боль отступила, Сэм тут же вспомнила об интересующих ее вопросах.

– Ты никогда не говорила мне о том, что знакома с Юджином Келли.

– С кем? – рассеянно поинтересовалась Мередит, мысленно улетев в заоблачные дали.

– С Юджином Келли, – повторила Сэм.

Мередит взглянула на подругу.

– А разве у нас когда-то заходил о нем разговор?

– Нет, но ты могла бы… – Сэм замолчала, словно предлагая Мередит самой придумать повод, который дал бы ей возможность поведать о Юджине Келли.

О том самом Юджине, которого Мередит в последний раз видела восемь лет назад и которого – не появись он в ее доме три дня назад – она бы не вспоминала еще лет сто. Это было по меньшей мере смешно, а по большей – просто нелепо, но у Сэм был такой голос, словно она обиделась на подругу за сокрытие от нее некой тайны.

– Что я могла? – В голосе Мередит проскользнули нотки раздражения. – Послушай, Сэм, это и знакомством можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Я знаю его со школы. Он учился в старших классах, я видела его почти каждый день, и мне просто было известно его имя. В последний раз я видела его восемь лет назад на выпускном балу, куда меня пригласил Боб Тайлер. И в то время он был не из тех парней, на которых девушки обращают внимание.

– А почему? – В глазах Сэм появился жгучий интерес.

– Потому что он был этаким… – Мередит возвела глаза к потолку, словно выискивая там термин, который бы живо и красочно описал тогдашнего Юджина, – недотепой.

Ничего лучшего, кроме этого сравнения, ей в голову не пришло. Жгучий интерес Сэм перерос в явное изумление, и глаза у нее стали круглыми.

– А ты ничего не путаешь, дорогуша? – озабоченно спросила она.

– Нет. – Мередит едва подавила желание рассмеяться. Сэм никогда бы не бросила даже взгляда в сторону Юджина восьмилетней давности. – Я даже не узнала его при встрече.

Некоторое время Сэм сидела молча и совершенно неподвижно, забыв про свой остывающий кофе. Наверняка переваривала полученную информацию.

– Но теперь-то с ним все в порядке, – наконец изрекла она, отпила глоток кофе и тут же поморщилась: Сэм терпеть не могла теплый кофе. – Пожалуй, сварю еще.

Она поднялась, и шикарный халат из тончайшего иранского шелка, расшитый золотыми драконами, – тоже писк восточной моды! – распахнулся, открывая крошечную ночную сорочку, которую назвать сорочкой просто язык не поворачивался. Это было нечто нежное и воздушное, словно взбитые сливки, и сама Сэм была как ванильное мороженое в окружении белоснежной пены кружев…

Где она слышала это ужасное сравнение и от кого? Что только в голову не придет! Мередит раздраженно вздохнула. Одним глотком она допила свой кофе и поморщилась – точно так же, как и Сэм минуту назад. Она тоже терпеть не могла остывший кофе, и это было то немногое, в чем они с Сэм были похожи.

Саманта снова принялась заправлять кофеварку: это единственная кухонная обязанность, которую подруга Мередит была в состоянии выполнить самостоятельно, а Мередит посмотрела в окно, где несколько рабочих из специальной фирмы убирали последствия вчерашнего разгульного веселья. От этого созерцания ее отвлек вопрос Сэм:

– Что вчера случилось с Робертом?

– Мы обнаружили, что, к несчастью, у нас нет ни одной темы для разговора.

– Вот как?

– Сэм, никто не был этим разочарован. Я бродила среди гостей, а Роберт сразу же утешился в обществе долговязой раскрашенной девицы.

– Колин Брук, – подсказала Сэм.

– Возможно. Я не спрашивала, как ее зовут. Так что все устроилось самым лучшим образом.

На самом деле все было ужасно. Ей было скучно и тоскливо, и она устала. С каждой вечеринкой она все быстрее уставала и сильнее скучала. Мередит отправилась на поиски Сэм, старательно отгоняя мысли, что подруга уже в спальне вместе с Юджином. Сэм никак не находилась, время тянулось бесконечно, а под занавес веселье приняло какой-то истерично-сексуальный характер, поскольку все решили непременно потискать и погладить друг друга.

Потеряв последние крохи терпения, Мередит решила, что завтра она позвонит Сэм и извинится за то, что ушла по-английски. Мередит пошла к своей машине и неподалеку от стоянки обнаружила Сэм: потерянную, беспомощную, изливающую потоки пьяных слез и сетующую на свою жестокую судьбу. Жалкое зрелище! Мередит без слов подхватила ее и повела в дом. Но попасть в спальню Сэм им не удалось, потому что оттуда доносились звуки совсем другого веселья, и Мередит пришлось отвести Сэм в одну из гостевых спален на втором этаже… Как выяснилось впоследствии, хозяйскую спальню оккупировал не кто иной, как Роберт, и та раскрашенная девица, но Мередит не хотелось об этом даже вспоминать.

– Прекрати думать свои нелегкие думы, Мередит, и пей кофе, – будто издалека донесся до нее голос Сэм. – Если хочешь пирожное, то возьми в холодильнике.

Мередит послушно схватила чашку и сделала небольшой глоток. Кофе, сваренный Сэм, был так крепок, что, наверное, мог прожечь дыру в желудке. Мередит даже показалось, что по пищеводу хлынула лава.

– Что это? – просипела она, пытаясь разглядеть Сэм сквозь выступившие на глазах слезы.

– Это мой фирменный рецепт, – с довольным видом ответила Сэм и тоже сделала глоток.

– Тоже мне рецепт! – фыркнула Мередит. – Наверняка, заваривая кофе, ты налила вместо воды виски.

Сэм усмехнулась.

– Как ты догадалась? Отличное средство против похмелья!

– Но у меня-то его нет, – пробормотала Мередит, прислушиваясь к своему организму и чувствуя, что теперь похмелье ей гарантировано.